Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского - Владимир Грибовский

Нам точно неизвестно, почему 15–летний юноша Зиновий Рожественский, получив начальное воспитание и образование дома и в гимназии, избрал нелегкий путь моряка. Зато известно, что в это время вся Россия, ее флот и кузница офицерских кадров — Морской кадетский корпус —переживали эпоху «великих реформ». Флот, в частности, поднимался после Крымской войны 1853–1856 гг., обзаводился первыми железными броненосцами и готовил моряков нового поколения. Во главе реформ в Морском ведомстве, которые тогда зачастую опережали общероссийские, стоял генерал–адмирал великий князь Константин Николаевич. В основу подготовки морских офицеров, да и моряков вообще, генерал–адмирал поставил длительные дальние плавания и новые — конкурсные — правила отбора кандидатов.

При Константине Николаевиче Россия, лишенная права иметь флот в Черном море, вышла во внешние моря: балтийские крейсера бороздили воды Средиземного моря и Тихого океана. Личный состав флота сократился в три раза, зато приобрел немалый морской опыт и редкие возможности самостоятельного познания мира.

Ветер перемен коснулся и Морского кадетского корпуса. Уже с 1856 г. лучшие по успехам воспитанники стали назначаться на боевые корабли, идущие в дальнее плавание. В 1860 г. гардемаринская (старшая) рота была упразднена, и окончивших курс производили не в офицеры (мичмана), а в гардемарины и расписывали по кораблям. Только после двух лет службы и двух кампаний внутреннего плавания (или соответствующего им плавания заграничного) гардемарин по экзамену производился в офицеры.

Коренные преобразования в Морском корпусе вскоре возглавил выдающийся моряк своего времени Воин Андреевич Римский–Корсаков, назначенный в 1861 г. «исправляющим должность»[10] директора этого учебного заведения. Вместо строевой муштры и казарменного «порядка», основавшего на строгих, в том числе и телесных, наказаниях, новый директор внедрял в практику методы воспитания кадетов, основанные на доверии, уважении личности, сознательном изучении морского дела. При Римском–Корсакове в курс обучения были введены многие новые предметы, вызванные к жизни бурным развитием техники, а в 1867 г. Морской кадетский корпус был преобразован в Морское училище — высшее учебное заведение с четырехлетним сроком обучения.

Новые правила приема в корпусе были установлены еще в январе 1864 г., они предусматривали пробное плавание и довольно сложные конкурсные экзамены в объеме пяти классов гимназического курса Набор тогда был установлен в количестве 50 человек, возраст поступающих от 14 до 17 лет. Право поступления принадлежало детям потомственных дворян, штаб и обер–офицеров, гражданских чиновников и потомственных почетных граждан[11]. Эти правила и дали возможность поступить в Морской кадетский корпус Зиновию Рожественскому.

Интересно, что при этом самостоятельный юноша отказался от пробного плавания и, успешно сдав экзамены, 14 сентября 1864 г. был зачислен кадетом младшей роты.

В корпусе Зиновий Рожественский считался одним из лучших учеников. Помимо обязательного английского, он по собственной инициативе изучал французский язык, которым впоследствии прекрасно владел. Первое плавание — в июне— августе 1865 г. — он совершил в Финском заливе на винтовом фрегате «Громовой» под флагом самого директора — контрадмирала В.А. Римского–Корсакова, который командовал учебным отрядом судов Морского кадетского корпуса. У директора было чему поучиться в море, и в первую очередь — оправданному риску, основанному на искусстве управления кораблем и точном расчете. К удивлению финских лоцманов, сравнительно крупный «Громобой» (водоизмещение 3200 т, осадка 6,7 м) уверенно ходил по извилистым фарватерам, считавшимся доступными только для малых судов с осадкой не более 6 м.

Кроме этого, знакомство с фрегатской организацией, характерной традиционной слаженностью действий многочисленного экипажа, позволяло в полном объеме представить себе требования флотской службы, определенные Морским уставом 1853 г. При этом В. А. Римский–Корсаков отличался редким умением заинтересовать кадетов морским делом и возбудить у них дух соревнования, столь необходимый для достижения полного успеха.

Благотворное влияние личности директора корпуса сказывалось и на других судах отряда, в том числе на винтовом корвете «Баян» и канонерской лодке «Прибой». На двух последних Зиновий Рожественский практиковался соответственно в летних кампаниях 1866 и 1867 гг. Ко времени окончания училища старший воспитанник Рожественский имел за плечами 227 суток плавания[12], был хорошо знаком с непростыми условиями кораблевождения в финляндских шхерах, с балтийскими портами и рейдами.

После сдачи выпускных экзаменов 17 апреля 1868 г. З. П. Рожественский в числе прочих 44 человек был произведен в гардемарины. Он окончил училище в числе лучших — пятым по списку. Старшинство в выпуске, которое прямо влияло на последующее производство в офицерские чины, а следовательно, и на служебную карьеру, определялось суммой баллов, полученных с учетом учебы и дисциплины. От первого по списку — Михаила Онацевича — Зиновия Рожественского отделяло 18 баллов, от последнего — 80,5.

Традиции и сам образ жизни Морского училища, закрытого учебного заведения, тогда (а впрочем, и сейчас) определяли особые товарищеские отношения между одноклассниками, совместно разделявшими радости, неудачи и опасности службы в юности. Одноклассники сохраняли эти отношения на всю жизнь и, как правило, обращались друг к другу «на ты», несмотря на неизбежную с годами разницу в чинах. Среди одноклассников З. П. Рожественского были незаурядные личности, а судьба распорядилась так, что выпускники 1868 г. лейтенантами попали на войну с Турцией, а в начале XX в, во время войны с Японией, уже в адмиральских и генеральских чинах, занимали видные посты на флоте. Именно им было суждено командовать силами российского флота в двух крупнейших сражениях с японцами. Рожественскому — при Цусиме, а контр–адмиралу Вильгельму Карловичу Виттефту (третий по списку) — в сражении в Желтом море, где он погиб на мостике своего флагманского броненосца.

Лучшие воспитанники Морского училища не смогли одержать победу в борьбе со своим ровесником — японским адмиралом Того Хейхатиро, который именно в 1868 г. начал свою корабельную службу на ничтожном судне «Касуга» в составе никому не известного флота феодального клана Сацума. В том же году короновался император Мейдзи (Мацухито), положивший начало японскому императорскому флоту, одному из самых молодых среди военных флотов современных морских держав. Тогда, в 1868 г., японцы начали создавать морскую силу почти с нуля, и мало кто мог предвидеть их поразительные способности перенимать лучшие европейские достижения.

Иное дело Россия: ее флот имел за плечами более 150 лет собственной истории, испытал периоды подъема и упадка, гордился многими победами и пережил несколько горьких поражений, создал национальные морские традиции. Да, Крымская война завершилась поражением России и гибелью Черноморского флота. Но эта же война была отмечена славными Синопом и Петропавловском, подвигами моряков на бастионах Севастополя, где они заслужили невиданные ранее отличия. В 60–х гг. XIX в. на мостики кораблей нового парового флота России поднялись флагманы и командиры, отмеченные боевыми орденами. Среди них было немало и георгиевских кавалеров. Все это напоминало флотской молодежи о славной истории флота и внушало уверенность в возрождении его боевой мощи.

Выпускников Морского училища 1868 г. ожидали дальние плавания, новая техника и возможности отличиться. Через десять лет одноклассники Зиновий Рожественский и Оттон Щешинский сами стали георгиевскими кавалерами. Зато в начале XX в. на гардемаринов 60–х гг. легло тяжкое бремя ответственности перед Родиной. Главный инспектор морской артиллерии А. С. Кротков (четвертый по списку), известный своими историческими трудами, отвечал за техническую часть артиллерии всего флота. Образно говоря, это он вручил меч З. П. Рожественскому, посланному «отомстить коварному врагу». Значительная часть офицеров 2–й Тихоокеанской эскадры была воспитанниками А. Х. Кригера, бывшего на рубеже веков директором Морского кадетского корпуса (так с 1891 г. вновь стало называться Морское училище). А. А. Ирецкой, командир порта Императора Александра III (Либава), провожал З. П. Рожественского в поход и снаряжал отряды ему в подкрепление. Бремя ответственности, как выяснилось, не всем оказалось по плечу…

Большинство подчиненных и ближайших помощников З. П. Рожественского времен 1903–1905 гг. также были знакомы ему с юности, по Морскому училищу. Среди них — лучший гардемарин 1867 г. Д. Г. Фелькерзам, гардемарины 1869 г. А. А. Вирениус, Н. И. Небогатое, О. Л. Радлов, О. А. Энквист, гардемарины 1870 г. А. Г. Нидермиллер и Б. А. Фитингоф. Кроме этого, Зиновию Петровичу довелось вести в бой сыновей многих и хорошо известных ему питомцев училища. Таким образом, Русско–японская война была не только делом Николая II, его правительства и народа, но и во многом «семейным делом» офицеров Российского флота, представлявшего собой спаянную корпорацию со своими связями и законами.