Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского - Владимир Грибовский

Поэтому было бы весьма полезно произвести ряд самостоятельных исследований по этому вопросу.

Я не могу дать подробных указаний в этом деле, но думаю, что людям, сведущим в кораблестроении и механике, достаточно будет намеков, чтобы изобрести необходимые приборы, построить правильный метод исследования и проектировать все необходимые для опытов приспособления».

К рапорту Рожественский прилагал выполненные им чертежи устройства фирмы «Ярроу» и его полное описание, один взгляд на которое не оставляет сомнений в том, что морскому агенту и в Англии были не чужды ни вопросы кораблестроения, ни механики.

Заслуживает внимания тот факт, что путь решения вопроса, предложенный Рожественским в 1892 г., был принят Морским министерством России только в 1903 г. (!), когда знаменитый впоследствии капитан А. Н. Крылов «изобрел приборы» и «построил правильный метод исследования вибрации на крейсере «Аскольд», построенном для нашего флота в Германии. Тогда же адмиралы Н. М. Чихачев и О. К. Кремер пошли проторенным путем — заказали фирме «Ярроу» миноносец нового типа, который был использован в качестве образца для постройки миноносцев на российских заводах. Однако это произошло не сразу и было связано с новыми обстоятельствами, разбираться в которых пришлось опять же З. П. Рожественскому.

В начале 90–х гг. неутомимому Ярроу удалось создать сравнительно легкую и мощную (около 4000 л. с.) паровую машину, которая позволила спроектированному им же миноносцу «Хэвок» развить на испытаниях скорость более 27 уз.

При водоизмещении 220 т. корабли типа «Хэвок» по скорости и силе артиллерии (одно 76- и три 57–мм. орудия) превосходили все прежние миноносцы и получили в Адмиралтействе наименование «истребителей миноносцев» (torpedo destroyers). Их массовое строительство, предпринятое в 1893 г. с британским размахом, привело к качественному превосходству минного флота владычицы морей над всеми другими флотами.

И вдруг в январе 1894 г. Ярроу неожиданно предложил российскому Морскому министерству построить для него истребитель («такое судно») улучшенной конструкции. З. П. Рожественский вскоре выяснил и сообщил в Санкт–Петербург истинную подоплеку готовности английского заводчика усилить флот конкурента: не посчитавшись с интересами фирмы, британское Адмиралтейство разослало чертежи машин «Хэвока» различным заводам и заказало более сорока 27–узловых истребителей на конкурсной основе. Утратив монополию и не получив ожидавшегося массового заказа, Ярроу разработал усовершенствованный проект, который Адмиралтейство не торопилось принимать из‑за возросшей на 25 % стоимости корабля. Тогда заводчик, зная о том, что Россия имеет обыкновение приобретать «образцовые» миноносцы, стал добиваться русского заказа, чтобы, как писал З. П. Рожественский, «за наш счет развить свое дело»[28]. По сути дела, Зиновий Петрович был прав и, как говорят, «смотрел в корень». Но адмирал Н. М. Чихачев, не без оснований рассчитывая на скорое достижение важного качественного прорыва в механизмах отечественных судов, санкционировал заказ. В результате за 36 тыс. ф. ст. Российский флот приобрел прекрасный по тем временам истребитель — прототип с небывалой ранее контрактной скоростью 29 уз.

Наблюдать за постройкой уникальных механизмов «Сокола» (такое название получил заказанный 30 мая 1894 г. истребитель) З. П. Рожественский назначил инженер–механика И. Н. Воскресенского, который до этого полтора года был наблюдающим в Ньюкастле за изготовлением главных механизмов для строившегося в России эскадренного броненосца «Петропавловск».

Здесь следует сказать, что, пожалуй, самой хлопотливой и в действительности самой главной по степени ответственности и затратам труда и времени обязанностью З. П. Рожественского в Великобритании было руководство заказами различным заводам и наблюдением за их выполнением. По мнению ряда современников, например, известного управляющего Балтийским заводом М. И. Кази, ведомство августейшего генерал–адмирала при Н. М. Чихачеве явно злоупотребляло иностранными заказами в ущерб интересам русских заводов. В начале 1890–х гг. особенно много заказов было сделано в Великобритании, и доходы ее частных фирм от строительства Российского флота были вполне сравнимы с таковыми же, получаемыми от заказов родного правительства.

Действительно, З. П. Рожественский одновременно контролировал постройку главных механизмов (включая котлы и дымовые трубы) для пяти броненосцев — «Три святителя», «Полтава», «Петропавловск», «Адмирал Сенявин» и «Адмирал Ушаков». Для этих и других кораблей британские фирмы изготовляли штевни и броневые плиты, в Думбартоне строились суда для Енисейской экспедиции, летом 1894 г. ко всему этому добавился «Сокол».

Морской агент был вынужден много путешествовать для посещения заводов, расположенных в разных городах Англии, присутствовал он и на полигонах при испытании заказанных Россией броневых плит. Все это требовало много времени, но не мешало энергичному Зиновию Петровичу следить за сроками исполнения контрактов и заботиться об экономии казенных средств. Так, по поводу пробы броневых плит он докладывал в Санкт–Петербург «Контрактом… оговорено наше право заставить завод отрезать от контрольной плиты кусок, который можно перевезти на Охту зимой, либо произвести контрольную пробу во Франции.

Но так как за кусок контрольной плиты нам придется уплатить деньги как за полную плиту, а между тем опыт с куском будет не столь поучителен, как опыт с целой плитой, то имею честь просить о сношении ныне же с французским морским министром, где наша плита могла бы быть испытана в начале ноября сего года».

Известно, что целый ряд контрактов на изготовление весьма дорогостоящих и технически сложных механизмов был заключен самим Рожественским. Например, 20 июля 1892 г. он и представитель фирмы «Модслей, сыновья и Фильд» (Maudslay, Sons & Field) в Лондоне Уолтер Модслей скрепили своими подписями контракт на изготовление «двух паровых машин тройного расширения с котлами, винтами и вспомогательными механизмами» для броненосца «Адмирал Ушаков». Мощность машин по контракту составляла 5000 л. с., вес механизмов — до 630 т, а общая сумма заказа — 60 тыс ф. ст. (около 568 тыс. руб.)[29].

Работа с контрактами и спецификациями подтверждает умение Зиновия Петровича вникать в технические проблемы и брать на себя ответственность. Последнее его качество проявилось и в решении вопросов о приемке готовых изделий. За изготовлением их наблюдал целый отряд инженеров–механиков и судостроителей, присланных из Санкт–Петербурга По воспоминаниям И. Н. Воскресенского, впоследствии начальника Ижорских заводов, наши «спецификации составлялись вообще очень строго: никаких пороков на изделиях не допускалось, и такая строгость… вредная для дела, ставила приемщика в затруднительное положение»[30].

С одной стороны, подробные спецификации и строгие требования были необходимы, так как в известной степени гарантировали от халтуры частных заводов, готовых иной раз сбыть с прибылью явно непригодный и по конструкции, и по исполнению механизм. Но при этом завод страховал себя увеличением стоимости заказа, а от приемщика требовалась высшая квалификация. Тот же Воскресенский, не щадя и себя самого, писал, что наши приемщики (наблюдающие), в отличие от английских, являлись более мелочными и менее опытными.

Дело усугублялось личностью старшего из наблюдающих по механической части старшего инженер–механика Ф. Я. Поречкина, хорошего знатока своей специальности и английского языка, но человека нерешительного. Находясь в Лондоне, Поречкин крайне неохотно брал на себя ответственность за решение вопросов приемки — «любил тянуть, иногда на запросы не отвечал». То есть привык наблюдать со стороны, не отвечая за конкретное дело.

В такой обстановке Рожественский не стеснялся многое брать на себя, в том числе и напоминать должностным лицам в Санкт–Петербурге о необходимости скорейшего рассмотрения чертежей и отправки в Великобританию необходимых для изготовления заказанных изделий моделей и шаблонов. Так, 14 апреля 1893 г. в своем рапорте он выразил возмущение присылкой из Нового Адмиралтейства на завод Уитворта отличавшихся от утвержденных чертежей моделей штевней «Адмирала Сенявина» и настаивал на срочном исправлении ошибок.

Вообще, и это естественно, в Великобритании соотечественники–россияне доставляли немало беспокойств. Не проходило и недели, чтобы на стол морского агента не ложилась очередная телеграмма с просьбой оказать содействие тому или иному командированному лицу, помочь перевезти и разместить личный состав, прибывающий для приемки продукции британских заводов. Не обходилось и без воровства. В мае 1893 г. в лондонском отеле украли все деньги у преподавателя Минного офицерского класса, командированного в САСШ. Рожественскому пришлось из своего кармана снабжать пострадавшего от британских жуликов средствами на пропитание и билетом на дальнейшую дорогу.