Ювенальная юстиция (сущность и тревоги). Материалы круглого стола - Коллектив авторов

В этой же плоскости можно рассматривать и проблему усыновления. По сути это гуманитарная проблема, и то, что несчастные дети, отягощенные болезнями, попадают в семьи, является бесспорной общественной ценностью. Однако я, имея официальные полномочия, исследовал систему усыновления в 1990-е гг. и утверждаю, что это был очень быстро растущий бизнес, приносящий реальные заработки (рис. 3).

Рис. 3. Усыновление российских детей иностранными и российскими гражданами

Кроме того, о чем тоже следует сказать, эта проблема шире, чем просто проблема усыновления: с точки зрения национальных интересов это экспорт генофонда страны. Обращаю внимание на важнейшую точку – в районе 2004–2005 гг. Кривая поменялась, но одновременно поменялась и кривая усыновления внутри страны. Почему? А потому, что было принято решение, потому, что общество сказало свое слово, потому, что парламентский корпус, высшие политические институты проявили волю, и процесс поменял направление. Значит, управлять этим возможно, и это одна из целей сегодняшней встречи и разговора. Это иллюстрация, привносящая оптимизм в наши усилия, потому что согласованное целеполагание, опирающееся на ценностные критерии выбора решений, позволяет найти пути решения этих проблем. А обретение пути означает уже переход к активной практике, которая дает результаты.

Приведу последнюю иллюстрацию, которая касается основного предмета – ювенальной юстиции (рис. 4).

Рис. 4. Динамика преступности несовершеннолетних в СССР и России

Обращаю внимание на очевидные корреспонденции: на графике отчетливо видно, как отражается на жизни нашего общества переход к демократии, очень желанный, но отягощенный таким вот эффектом резкого роста преступности несовершеннолетних. Также заметен эффект распада страны, дефолта, монетизации льгот. Вместе с тем налицо очень благотворный тренд, отражающий иммунные социально-политические особенности социума. Отсюда мы видим, что решения, которые принимает власть под давлением общества или при его безучастном молчании, сказываются, в том числе, не только на здоровье, но и на жизни наших детей, как, впрочем, и взрослого населения.

Это и составляет ту меру ответственности в поиске решений сложнейшей многоплановой задачи, которую я сформулировал просто: «главное – не навреди». Мы сегодня ищем не победителей, а истину.

Доклады

А.С. Автономов, доктор юридических наук

Проблемные вопросы внедрения ювенальной юстиции в России

Мне хотелось бы осветить несколько вопросов, вынесенных на обсуждение.

Итак, первый вопрос: цели внедрения ювенальной юстиции в России. Пока ее внедрение еще не осуществляется, а только обсуждается, поэтому сейчас можно говорить лишь о целях тех, кто выступает за ее внедрение. Эти цели заданы той катастрофической ситуацией с детским вопросом, о которой мы здесь уже услышали. Но прежде хочу сказать, что хотя я и юрист, однако не ограничиваюсь исключительно юридическими вопросами ювенальной юстиции, потому что для меня совершенно очевидна необходимость комплексного подхода к обсуждаемым вопросам. Именно поэтому когда мы говорим о внедрении специализированных судов, мы всегда добавляем, что это невозможно сделать без специалистов по социальной работе, т. е. без тех людей, которые работают с конкретными детьми. Как раз в этом плане я рассматриваю ювенальную юстицию, причем достаточно широко трактую ее. Это не только те органы, которые карают, но и те, которые должны не допустить ситуаций, ведущих к совершению правонарушений и суду, в том числе государственные органы и органы местного самоуправления, а также организации, которые не относятся к государственным, но по своему назначению, задачам, миссии работают с детьми. Перспектива, может быть, даже более важна, чем судебное решение той или иной проблемы.

В ходе обсуждения ювенальной юстиции постоянно возникает вопрос: что есть право ребенка? Есть ли отдельное право ребенка? На мой взгляд, есть. Если мы считаем, что каждый ребенок должен жить в семье, значит, возникает право ребенка на семью. Не всегда это право легко реализуемо. Однако если мы говорим, что у ребенка нет никаких прав, следовательно, нет и этого права на семью, что означает, в свою очередь, что его можно отбирать у родителей, семью можно разрушать и т. д. Всякий педагог, который работал с детьми в школе, прекрасно понимает, что если хочешь работать с ребенком – работай с семьей. В семье, не нацеленной на воспитание достойного человека, не могут вырасти достойные дети. Дети в подавляющем большинстве копируют взрослых, в том числе их представления о жизни. Все недостатки и все достоинства в детях закладываются родителями. Именно поэтому я, как сторонник ювенальной юстиции, всегда выступал за расформирование традиционных детских домов. Детские дома семейного типа намного лучше. Желательно, чтобы каждый ребенок считал, что у него есть родители. В этом, кстати, расхождение нашей точки зрения с господствующим на Западе мнением о том, что после усыновления или удочерения ребенка ему, независимо от возраста, обязательно надо рассказать, что он усыновлен. В России, если ребенок усыновляется в раннем возрасте, люди нередко даже меняют место жительства, стремясь скрыть от окружающих этот факт, чтобы они воспринимали ребенка как родного для этой семьи, без всяких изъянов. Это действительно очень важный психологический момент.

Вопрос о семье существенен. Одна из целей ювенальной юстиции – это решение проблем, с которыми сталкивается сегодняшняя семья. Семья меняется с ходом истории. Семьи отличаются друг от друга и по количеству детей, и по способам их воспитания, и по многим другим показателям. Городские семьи отличаются от сельских, ранее крестьянские отличались от дворянских, при всех общих ценностях. Поэтому сказать, что у нас все было одинаковым и никогда ничего не менялось, было бы крайне самонадеянным.

О субъектах интересов. Кто выступает за внедрение ювенальной юстиции? Я не берусь говорить обо всех, но по моему опыту, это, например, судьи, которые сталкиваются с проблемами насилия в семье, с проблемами детской преступности. Преступность в России, в общем-то, помолодела, и хотя есть общая тенденция к ее снижению, нельзя сказать, что у нас нет детей, совершающих преступления. Трудность тут еще в том, что с точки зрения уголовного закона, пока не наступает возраст уголовной ответственности, их действия не являются преступлениями. Но сами по себе деяния ведь остаются преступными. И здесь возникает масса вопросов. Иногда детей учат весьма цинично использовать свой возраст, в особенности это относится к наркоторговцам, которые говорят, что из-за возраста наказания детям не будет. Эти проблемы не могут нас не волновать. К сожалению, ребенок, который растет в определенных условиях, он все воспринимает как нечто должное, что именно так, а не иначе и надо поступать. Дальше, когда он вырастает, переубедить его в обратном практически невозможно. Это большая проблема. Поэтому с ребенком надо работать, как надо работать с семьей; иногда бывает так, что с семьей работать уже поздно, хотя я знаю, что какие бы запущенные семьи не были, многие дети в колониях и спецучреждениях думают о возвращении домой, думают о том, что они привезут маме в подарок. Это также важный аспект. Поэтому еще раз говорю, что для меня ювенальная юстиция неразрывна с работой с семьей.

Вопрос о зарубежной практике функционирования ювенальной системы. Эта практика совершенно различна в разных странах, не всегда она применима к нам. Так или иначе, есть и судебные органы, есть, как в Шотландии например, и система, которая строится не на судебных органах, а на административных. Некоторые «ортодоксальные» юристы вообще считают, что их систему нельзя относить к ювенальной юстиции, поскольку не суды занимаются делами детей. С другой стороны, у меня всегда возникает вопрос: а надо ли любого ребенка тащить в суд? Тем более в суд, не предназначенный для детей. Есть японская система, есть французская и т. д. Иногда ювенальная система за рубежом понимается узко – как работа с теми, кто оступился. Я рассматриваю это шире, для меня в систему ювенальной юстиции попадает всякий ребенок, находящийся в ситуации опасности, т. е. в разлагающейся семье, в семье, из которой он убегает, где он боится находиться. Это большая проблема, и ее надо решать.

Далее, о соответствии принципов ювенальной юстиции традиционным ценностным принципам функционирования института семьи в России. Вообще-то ювенальная юстиция во всем мире складывается на основе традиционных принципов, хотя они тоже подвергаются трансформации. Одна из наиболее успешных систем – это японская. Она построена на традиционной для Японии системе воспитания и т. д. Те, которых перевоспитывают, тоже перевоспитываются традиционными методами, с семьей так же работают. Там же, где пытаются порвать такие связи, все это работает гораздо хуже.