Самый плохой ректор - Анна Рэй

— Ты уже наговорил на целый срок, — отмахнулся дед.

— Тринадцатая поправка, — живо возразил отец Амадора, действующий королевский судья. — «Предвзятое отношение стороны обвинения…»

— Двадцать четвертая поправка к статье триста восемнадцать, — перебил его дед, прокурор высшей категории на пенсии: — Для женитьбы, то есть для вынесения приговора недостаточно доказательств. Как судья ты должен знать, что в этом случае дело возвращается на доработку!

— Вас не слышно! Помехи связи! — прокричал Амадор и коснулся выключателя. Если родственники стали ссылаться на закон, разговор грозил затянуться еще на пару часов.

Поверхность кристалла пошла рябью, голос деда раздавался эхом:

— Обсудим вопрос женитьбы на семейном совете… Вези невесту на суд, то есть на смотрины…

К счастью для ректора Провинциальной магической академии, внутри сферы что-то забулькало, лица деда и отца слились в единое пятно, и связь вместе с изображением исчезла, оставляя ректора Тори в долгожданной тишине.

Немного поразмыслив, Амадор пришел к выводу, что все складывается не так уж и плохо. Местное средство связи совсем не магичит, а значит, с лером Кошмареком быстро переговорить не получится. Придется написать письмо, и можно выиграть неделю, а то и месяц. Даже если аптекарь с дочерью согласятся посетить поместье семейства Тори, невеста деду наверняка не понравится. А значит, есть шанс от брака отвертеться и самому выбрать жену. Перед мысленным взором ректора тут же возникло лицо адептки Комарек. Амадор мечтательно вздохнул, но взял себя в руки. Пока он не разберется с аптекарем, об Элиске и думать нечего. Зато потом… Все потом! А пока нужно действовать согласно плану: заручиться поддержкой деда, уговорить отца, главного подписанта договора, и избавиться от навязанной невесты. С Лиской же встречи нужно временно прекратить. Не до сантиментов. Ему еще предстоит вывести Провинциальную академию из тени и прославиться. А уже после можно подумать об ухаживаниях, поцелуях и даже жениться.

Амадор Тори кивнул невидимому собеседнику и принял судьбоносное решение: он будет держаться от студентки Комарек как можно дальше. А если не сможет держаться, то есть держать себя в руках, что ж… придется стать самым плохим ректором и временно выжить любимую адептку из академии. Главное при этом — выжить самому.

Глава 2. Коварный тип надменной наружности

Элиска Кошмарек, она же адептка Комарек

Когда несколько месяцев назад я поступила в Провинциальную магическую академию, то думала только об учебе. Я мечтала стать лучшим зельеваром на факультете и самой лучшей адепткой. И что же я имею теперь? Учусь на целителя магических животных — вредных, своенравных и строптивых, постоянно влипаю в истории и слыву самой плохой адепткой, благо только по поведению. А еще я влюбилась. И в кого? В собственного жениха, которого мне сосватал папенька. И ведь сама хотела разорвать помолвку, ибо роль безропотной домохозяйки не для меня. А теперь несусь на лекцию, словно на крыльях, потому что «Основы магии» ведет мой любимый ректор и по совместительству жених. Правда, Амадор еще не знает о том, что именно я и есть навязанная невеста, которую он видел лишь на портрете. Но у него все впереди.

Как обычно, я заняла первую парту, чтобы лучше слышать и видеть, чтобы ловить каждое слово, любоваться суровым профилем, белоснежными с лиловой прядью волосами, костюмом, который идеально сидел на высокой ректорской фигуре. И даже строгое выражение лица не портило общего вида. Все говорило о том, что свое сердце ректору Провинциальной академии я отдала не зря. А когда Амадор задал первый вопрос, подскочила со скамьи в надежде ответить первой. Увы, ректор мой порыв не оценил и вызвал отвечать Ханку Беде. Под смешки однокурсников я вернулась на место и нахмурилась. Э-э-э… а что, собственно говоря, происходит?

Ладно. Кошмареки без боя не сдаются! Когда услышала второй вопрос, вновь подняла руку. Но ректор опять спросил другого студента. Более того, Амадор делал вид, что меня не замечает. Но как же так? А прогулки до корпуса перед отбоем? А три поцелуя и четвертый в ожидании? А нежные взгляды?! И четыре съеденные коробочки мармеладных жучков и тараканов, которые ректор у меня умыкнул? Вот и оставляй жениха на выходные одного. Наверняка меня оклеветала Ханка, или магистр Болек нажаловался. А я что? Подумаешь, уронила на пол ценное зелье, так ведь я о ректоре в тот момент думала. Замечталась. И потом это было неделю назад. Нет, тут что-то другое…

Не стоит говорить, что после лекции настроение испортилось. Да что там настроение! Учеба не вызывала прежнего энтузиазма, аппетита тоже не было, хотя раньше за мной такого отродясь не водилось. А может, во всем виновата пришедшая на смену теплым денечкам унылая пора? Или подходящая к концу первая сессия, вымотавшая все нервы? Может, Амадор нервничает, что я не сдам? Так это он зря. По всем предметам у меня «зачеты», кроме курса молодого бойца, который ведет лер Дуб. Но, боюсь, смена ректорского отношения связана не с этим.

На перемене я целых три раза пыталась завязать разговор с Амадором, но ректор делал вид, что временно оглох и ослеп. А в обед и вовсе улизнул из столовой в компании профессора-провидца. Забыв про гордость, я решила прорваться в ректорский кабинет после занятий, но секретарь Пшемик Дергун с особым злорадством сообщил, что адептов велено без предварительной записи «не пущать», а адептку Комарек — особенно. Гордо покинув приемную, я направилась по делам, то есть бегать по спортивной арене под окрики наставника Райта. Потом ненадолго заскочила в библиотеку почитать «Бестиарий», затем помогла Вилке с лабораторной по зельеварению, взорвав одну колбу. А нечего мне с утра портить настроение. День пробежал, словно бешеный гиппогриф, вот уже на горизонте маячил отбой, а я отправилась убираться в зверинце. И все это время поведение Амадора не выходило из головы. А главное, я не понимала, как дальше себя вести с коварным типом надменной наружности, который прочно занял место в моем сердце. Может, я впервые в жизни влюбилась, а он!..

— Эх, и угораздило же меня поступить в Провинциальную магическую академию! Лучше бы поехала в пансион благородных магесс и крестиком вышивала, — сетовала я, сидя в окружении подопечных зверей: горгульи Матюши, альруна Крылатика, дракономопса и потто.

Не понимала, как так получилось, что я, избегая женихов, словно чумы, и катастрофически не веря в любовь, погрязла в этой самой любви по самые уши и нос.

—