Самый плохой ректор - Анна Рэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так возьмите в вашу труппу, то есть в группу, девушек со своего факультета, — подсказала Вилка.
— Нам, на боевом, девицы не положены! — осек ее декан, а адепт Райт буркнул: «Слава светлому богу Эвзену». — Студенток набрали только на целительский факультет, и еще одна учится на факультете магмеханики. Но она уже участвует в гонках на магическом летательном аппарате.
— Это Мартишка, моя подруга! — шепнула мне на ухо Вилария.
— Разговорчики в строю! — рявкнул лер Дуб и обратился к декану: — Чем мы можем помочь, чтобы разбить врага и победить в состязании?
— Кадрами, — отозвался декан Батл. — От вас две студентки, куратор Дуб. Думаю, адептки Войта и Комарек подойдут.
— Мы?! — одновременно вскрикнули мы с Вилкой.
— Мы совершенно не владеем боевой магией, — возразила подруга.
— И спортивная подготовка у нас хромает, мне инспектор Дуб лично об этом сообщил и приставил к наставнику. Точнее наставника ко мне. — И я покосилась на недовольного Райта.
— Не скажите! — погрозил нам пальцем декан и хитро улыбнулся. — На днях я видел вас на тренировке. Вы обе пробежали двенадцать кругов, что на четыре круга сверх нормы. Темп держали хороший, на непогоду внимания не обращали.
— Так мы это… — я попыталась возразить, припоминая, когда это мы с Вилкой успели столько пробежать.
И, к сожалению, вспомнила. На следующий день после разговора с ректором я пребывала в расстроенных чувствах. На тренировку Вилка пошла со мной, и мы с ней немного увлеклись разговором. Я жаловалась на ректора Тори и потеряла счет времени. Опомнились мы, когда дождь усилился, а промокший и злющий Райт рыкнул на нас и отправил в корпус.
— По глазам вижу, что вспомнили, — по-отечески улыбнулся нам декан и положил ладонь на мое плечо. — Молодец, адептка Комарек, становишься настоящим бойцом!
— Я это… нечаянно, — занервничала я, а колени задрожали. — Вообще-то я собиралась стать зельеваром, потом меня перекинули на целителя магических животных, но боевой факультет я точно не потяну.
— И не нужно, — успокоил куратор Дуб. — Пробежите с подругой эстафету. В лабиринте. Адепт Райт вас натаскает.
— Вот чего бойся, — буркнула я, а мой мучитель поморщился. — Какой из меня бегун?
— Адептка Комарек, вы еще не получили зачет по моей дисциплине, — ехидно напомнил лер Дуб. — Боюсь, при таком отношении к предмету вы не сдадите зачет и завалите сессию. Как и вы, адептка Войта.
Мы с Вилкой переглянулись и… обреченно кивнули. А куда деваться-то? Вылетать из академии не хотелось, а до состязаний больше месяца — еще придумаем, как отвертеться. Да декан сам не захочет позориться, когда увидит меня мечущейся по лабиринту. Да и Вилка не справится с испытаниями без магического резерва. Так что они еще нас будут умолять, чтобы мы отказались от участия. Вот и адепт Райт это понимает, злится, после беседы даже словечком не перемолвился, лишь буркнул: «Кошмар» — и проследовал за деканом. Кажется, тетушкина затея сделать из Райта раздражающий фактор только что с треском провалилась. Увы, пока я сама для всех являлась раздражающим фактором и кошмаром.
Глава 5. Чистосердечное признание не смягчает наказание
Элиска Кошмарек
— Что будем делать с лабиринтом? — спросила я у Виларии на лекции по основам магии.
Занятие близилось к концу, тест мы заполнили и сдали и теперь вместе с Вилкой, Яцеком и Змиевским устроили малый совет. Я отсела на последнюю парту к друзьям, раз ректор Тори важничает и меня не замечает. Не буду лишний раз мельтешить у него перед глазами и злить.
— Что тут поделаешь? Участвовать, — вздохнул Яцек. — Нужно только у старшекурсников расспросить, чем нам грозит этот магический лабиринт.
— А в прошлом году этой эстафеты разве не было? — поинтересовалась я. Ведь Яцек и Змиевский здесь уже учились, только на других отделениях.
— Не было. Да и раньше эстафета была одним названием. Прошлый наш ректор, нынешний декан лер Матеуш, когда-то учился с ректором Ликарнийской академии. Так что они больше встречались, чтобы грог вместе выпить.
— А ректор Тори из кожи вон вылезет, чтобы доказать первенство. Грогом тут не отделаешься, — пробурчала Вилка, покосившись на Амадора, который попросил всех открыть учебники на новом параграфе.
— Ты говорила, что у тебя подружка у механиков учится и тоже участвует в состязании. Может, она что-то знает? — предположил Змиевский.
— Точно! А еще Мартишка замужем за главным некромантом Протумбрии лером Десмондом, тот дружит с ректором Тори. Наверняка они обсуждали между собой дела академии, а у Мартишки слух хороший. Вернее, магические штучки, чтобы подслушать, имеются, — хмыкнула Вилария.
И мы все тихонько рассмеялись.
— Я вам не мешаю? — вдруг прозвучал грозный окрик ректора, а с моей парты взвился в воздух учебник и захлопнулся у меня перед носом.
— Нет, — машинально ответила я, схватив в руки книгу, и ойкнула, потому что взгляд ректора потемнел, а воздух вокруг меня заискрился.
— Дерзите, адептка Комарек? — рыкнул ректор Тори, сверля взглядом сидевшего рядом со мной Яцека.
Однокурсник как раз придвинулся ближе и склонил ко мне голову, но исключительно потому, что мы перешептывались. Вот и Вилка со Змиевским так сидели, но их ректор взглядом не прожигал.
— На чем я остановился? Повторите мою последнюю фразу, адептка Комарек, — приказал Амадор.
Он уже приблизился к нашей парте, да еще и навис надо мной похуже грозовой тучи.
— Вы сказали, что мешаете мне, а я вам дерзю, — выдала я. — То есть держу вас… Вам.
По аудитории пронеслись смешки, а ректор строго изрек:
— Адептка Комарек, после занятий жду вас в кабинете с объяснительной. В подробностях изложите, чем вы занимались на моей лекции! — Амадор склонился ниже и прошипел мне на ухо: — Посмешище из себя я делать не позволю даже тебе!
Таким злым ректора я не видела, даже когда Матюша хулиганила в помывочной. И когда Амадор выпил мое зелье с красителем и стал фиолетовым, он так не кричал. Ректор Тори был высокомерным, язвительным, недовольным, но свирепым — никогда. Я уткнулась в учебник, стараясь не смотреть на Амадора. Но толком так и не поняла, отчего он разозлился. Сам все это время игнорировал меня, а теперь забрался на верхний ярус, стоит и отчитывает, словно я какая-то преступница.
Как только ректор вновь вернулся за кафедру, Змиевский удивленно спросил:
— Чего это с ним?
