Меня зовут господин Мацумото! - Дмитрий Ш.

Старший менеджер, он же лидер команды по его глубокому убеждению, уже присутствовал на рабочем месте. Демонстрировал пример энтузиазма и готовности к новым подвигам во имя компании. Показушник. Типичный красавец с симпатичной мордашкой и коротко стриженными, прилизанными гелем волосами. Как и ожидалось, Нагано опять красовался перед заместителем начальника, госпожой Мицухо, типичной карьеристкой, эгоисткой и высокомерной стервой. Поздоровавшись с лидером команды, популистом и генератором бесполезных идей, старательно вылизывающим пятую точку начальства, мы спокойно разошлись по своим местам.

Вскоре на работу явились Хасэгава, высокий, длинноволосый, худощавый, вечно угрюмый и неразговорчивый мужчина, выглядящий как панк, вместе со своей пародией, невысоким, немного пухлым, розовощёким, жизнерадостным Йори. Последний всё ещё лучился позитивом и верой в светлое будущее. Мне даже стало жалко наивного стажёра, прикреплённого к нашему отделу. Он ещё не знает, что его здесь ждёт.

До начала рабочего дня оставалось ещё пятнадцать минут, так что у нас состоялся традиционный забег к кулеру с водой, обсуждение житейских тем, направленных на то, чтобы рассказчика похвалили или пожалели, в зависимости от настроения. За пару минут до начала очередной смены пришла вечно рискующая нарваться на выговор, неважно за что, последняя участница нашего творческого коллектива: «Шестёрка рабов». В этот раз Шихано разоделась как заправская модница и накрасилась так, будто не на работу спешила, а на свидание. Бросив косой взгляд на кабинет зам. начальника, я заметил, как слегка дрогнули прикрытые жалюзи. Похоже, сейчас нашей ветреной особе придёт уведомление о недопустимости фривольной одежды на рабочем месте, поскольку рабы должны «крутить колесо боли», а не заглядываться на её третий размер груди и чёрный бюстгальтер, просвечивающий сквозь тонкую, белую блузку.

Как и думал, спустя несколько секунд в групповой чат пришло сообщение для Шихано о том, что она ходит по очень тонкому льду. Мицухо-сан всё видит и всех достанет, если понадобится, даже из-под земли, за горло. «Отличившаяся» сотрудница на это сообщение никак не отреагировала. Она их получала не в первый раз. Пока наши мелкие вольности не сказывались на карьерных планах заместителя начальника, в общем-то, ей всё равно, что происходит за стеклом. Для неё это мы рыбки в аквариуме, а не наоборот. Такие сообщения служили больше страховкой на случай, если кто-то из нас попадётся вышестоящему начальству. Как только Мицухо-сан получит выговор, лёд под виновником мгновенно провалится, а крайним в этом окажется Нагано, не принявший вовремя надлежащих мер.

Если же о проверке нашего отдела становилось известно заранее, Мицухо-сан выбиралась из своего логова и начинала готовить нас будто к параду, доводя до изнеможения бесконечными инструкциями. Расписывала до мелочей, что кому делать, в какой последовательности, когда открывать рот, в чём признаться, кого всячески восхвалять. Распечатанные на бумаге инструкции требовалось запомнить, отрепетировать и перед проверкой уничтожить, а потом искренне удивляться «внезапному» появлению инспектора, к приходу которого, конечно же, мы никак не подготовились.

Первым делом, не глядя на часы, сидящие рядом Шихано Рурико и Рюотши Тамаки принялись обсуждать, какие же все мужики сволочи, а все женщины жертвы. Причём, не стесняясь нас. Такое впечатление, делая это намеренно. Это только правильные Японские школьницы сильно заморачивались с тем, чтобы выглядеть милыми, скромными и вежливыми. И то, не все. Наши же женщины точно знали, чего они хотят, когда, с кем, и ни дай ками кто-то посмеет нарушить их планы.

Не рискнув выступить против этих хищниц, травоядный старший менеджер усиленно делал вид, будто работает, намекая этим, что и им следует заняться делом. Только когда убедился, что это не помогает, несколькими каверзными вопросами, связанными с их обязанностями, добился желаемого. Вскоре тишину в офисе нарушал только шелест бумаг, гудение вентиляторов и стук клавиш.

К обеденному перерыву, успев выплатить «дань» нашим сплетницам в комплиментах, мы получили отсрочку промывания персонально наших косточек. Удивительная осведомлённость секретаря Тамаки обо всём, что у нас происходит и в чём мы провинились, просто ужасала. Не иначе как у неё какая-то сверхспособность к сбору информации подобного рода. Обширные связи Рурико среди сотрудниц других отделов, пугали не меньше. Один из нагрубивших ей работников не только неожиданно расстался со своей девушкой, узнавшей о нём много нового, но и вот уже полгода не мог найти ей замену. Даже временную. Бедолагу уже и коллеги мужчины начали избегать, чтобы случайно не попасть в очерченную вокруг него зону отчуждения.

Ходила шутка, что, если он ещё раз повздорит с Рурико, ему в столовой сотрудницы компании начнут плевать в стакан с кофе, выстроившись в очередь. Сообщество женщин корпорации Мацудара считалось очень сплочённой организацией, встречающей своих врагов единым фронтом. При этом же, постоянно раздираемое внутренними дрязгами и интригами. У нас только Мицухо-сан могла спокойно орать и ругаться на Рурико. У заместительницы начальника такие связи в руководстве компании, что она сожрёт её и не подавится, а вместе с ней, если не произойдёт чуда, скоро ещё и своего начальника подсидит, уважаемого Дзинтару-сана. Кстати, о нём, он опять где-то задерживается. Наверное, пьёт как не в себя с одним из директоров, заверяя его в верноподданнических чувствах, пытаясь сохранить должность. Пожилой, полноватый начальник отдела с большой залысиной уже давно догадался, что либо он избавится от заместителя, либо заместитель избавится от него. Пока все ставки делались на то, что победит Мицухо-сан. Я тоже, не отрываясь от коллектива, закинул денежку в коробку из-под салфеток с её именем.

Как-то раз, задержавшись на работе, случайно застал её с электронными весами, на которых она взвешивала обе именные коробки. На следующий день пришлось закинуть туда ещё пару купюр. Ёсида предложил досыпать мелочи, монетами, но секретарь ему быстро объяснила, чем это чревато.

Очередной рабочий день не принёс нам ничего нового. Всё как обычно: обед, работа, перекур, работа, туалет, работа, работа, огромное количество звонков. Только и запомнились, что бесчисленные таблицы, цифры, отчёты, которые я едва успевал обрабатывать и разносить по базам данных. Скучная, механическая работа. Когда часы показали окончание смены, видя, что начальник ушёл, а Мицухо-сан продолжала упорно трудиться на благо компании, зарабатывая репутацию, проявляя вынужденную солидарность, мы тоже составили ей компанию. Невежливо подчинённому уходить раньше начальника, если он не метит в безработные.

Правда, после шести вечера мы больше имитировали деятельность, а не занимались полезным трудом. Кто в чате сидел, кто скрытно в игрушки играл, кто кино смотрел, кто в интернете сёрфил, но все делали это с серьёзными лицами и умными, сосредоточенными взглядами. Даже старший менеджер, хотя он этим занимался ещё с обеда, скинув на нас свою работу, ибо мог и хотел. Наконец, Мицухо-сан засобиралась домой, подав долгожданный сигнал к занятию позиций низкого старта. Сотрудники отдела оживились, закрыли компрометирующие их окна.

— Синдзи, давай после работы пропустим по стаканчику, — предложил Ёсида.

Заговорщицки оглядевшись, он многозначительно мне подмигнул, с глупой, мечтательной улыбкой.

— Я знаю одно местечко, официантки там — прямо огонь.

— Кондо, лучше купи журнал с голыми женщинами. Это единственный вариант, где тебе не откажут, — усмехнувшись, посоветовала проходящая мимо Рурико, уже договорившись по телефону об очередном свидании.

Теперь стало понятно, ради кого она так разоделась, в чём имелись некоторые сомнения. Парней наша красотка меняла всё же реже, чем модные, дорогие наряды, ради которых, казалось, только и работала. Рурико у нас заядлая модница и тусовщица.

— Шихахо-чан, не лишай парня последней надежды, — осуждающе на неё посмотрел. — Лучше бы помогла. Познакомила бы с кем-нибудь.

В глазах Ёсиды, направленных на меня, появилась благодарность.

— Шутишь? У меня нет подруг, которых мне настолько не жалко, — язвительно заметила коллега, не убирая телефон от уха.

Наверное, уже такси вызывала.

— Злая ты, Шихахо-чан, — за счёт суффикса придал обращению некоторую дружескую фамильярность, намекая на то, что здесь все свои. — Наверное, поэтому парни тебя и бросают чаще, чем ты их заводишь.

Вступился за друга. У меня их не так много, чтобы закрывать на это глаза. Сотрудники отдела затихли, с интересом прислушавшись к нашему разговору. На секунду замерев, Рурико как-то странно на меня посмотрела. С удивлением и пробудившимся азартом. Она посчитала это вызовом, на который не могла не ответить.

— А ты что, ревнуешь? Считаешь их?