Ты для меня - свет - Ирина Лунгу

Дима вошёл следом, запирая входную дверь и бросая ключи на тумбочку.

— Я могу тут поспать? — Аня кивнула на небольшой диванчик, стоящий в прихожей.

— Зачем тут? — не понял Дима, — У меня здесь три спальни, выбирай любую.

Аня только кивнула, на полном автомате, и зашагала вперёд по коридору, даже не разуваясь. Дима прошёл следом, наблюдая за тем, как девушка легла на кровать, зайдя в спальню, прямо в мокрой одежде и сапогах, и, по-детски подложив руки под щёку, уснула.

«Нет, так дело не пойдёт, ещё подхватит пневмонию», — размышлял Дима, раздумывая над тем, стоит ли раздевать гостью. И, в итоге решив, что стоит, стал осторожно снимать с неё насквозь промокшие брюки, джемпер и сапожки. Потом, плюнув на все правила приличия, которые всё равно были отброшены в данной ситуации далеко и надолго, он снял с неё нижнее бельё, почти сразу же укутывая девушку в одеяло. Она не проснулась, только раз промычала что-то нечленораздельное.

«Если что, всегда можно сказать, что я раздевал её в темноте», — решил Дима, тем более, что так оно почти и было. Он развесил её вещи на сушилке, и, прикрыв за собой дверь, вышел из комнаты, оставив девушку спокойно спать. Прошёл в коридор, доставая из пакета бутылку коньяка и на ходу сдирая с неё пробку, а потом занял своё привычное место в кресле и, приложившись к бутылке, с наслаждением ощутил, как янтарный напиток согревает его внутренности и разносится по телу приятным, успокаивающим теплом.

Глава 2

Каждую ночь он видел один и тот же сон: тот самый подъезд, погружённый в абсолютную темноту, и совершенно реальное ощущение тяжести тела Иры, которую он держал в своих руках. А потом он поднимал взгляд и видел её лицо. Абсолютно измученное, с закатившимися глазами и струйкой крови, бегущей из уголка безжизненных губ. И этот кошмар повторялся еженощно, и теперь Дима знал его досконально, до единой чёрточки. Он вздрогнул и проснулся, сразу же садясь в кресле прямо и разминая затёкшие за ночь мышцы шеи. Из кухни доносились какие-то звуки, и Дима нахмурился, вспоминая, кто бы это мог быть. Ах, да! Он же вчера привёл домой Аню, девушку, которую видел раз в жизни рядом с Денисом. И сейчас она, очевидно, искала хоть что-то съестное в его кухне.

— Еды нет, — объявил он, заходя на кухню и втягивая носом аромат чего-то вкусного.

— Я яичницу приготовила, у тебя в холодильники только яйца и есть, — не поворачиваясь к нему, ответила Аня и Дима усмехнулся. Совершенно обычный, бытовой разговор, который создавал впечатление, будто они не один год живут вместе счастливой семейной жизнью.

Дима присел за стол, попутно оглядывая кухню, в которой он не сразу заметил изменения. Похоже, Аня встала довольно давно и уже успела прибраться в его квартире.

— Как спалось? — спросил он первое, что пришло ему в голову, когда Аня поставила перед ним тарелку с едой.

Интересно, как давно он не ел нормально? День, два, пять?

— Нормально, — Аня сморщила носик, как будто он спрашивал её о чём-то неприличном, потом подцепила кусочек яичницы на вилку и посмотрела на Диму, — Не сочти меня невежливой, но я совсем не помню, как тебя зовут. Помню, что мы встречались в компании Дена, но не больше.

Девушка принялась за еду, периодически глядя на сидящего перед ней мужчину, в ожидании ответа.

— А ты всегда ночуешь у людей, имени которых ты не знаешь или не помнишь? — ухмыльнувшись, спросил Дима, в свою очередь начиная свой нехитрый завтрак.

— Только давай не будем играть в строгого папочку и дочку, — она быстро доела и поднялась со своего места, — Ты приютил меня, я благодарна тебе за это. А из нравоучений я уже выросла.

Она быстро помыла тарелку и поставила её ребром на сушилку.

— Кстати, мистер Икс, вчера, когда ты меня привёз, у меня была с собой сумочка? — Аня повернулась к Диме и, увидев, что он покончил с едой, подошла и убрала тарелку.

— Была, ты кинула её по пути к дивану, — он тоже поднялся на ноги, — И, кстати, меня зовут Дима.

Аня кивнула и принялась мыть его тарелку. Создавалось впечатление, что ей было всё равно, где и у кого дома она проснулась этим утром. А, может, так оно и было на самом деле. Ещё при первой встрече она показалась ему абсолютной пустышкой и, похоже, его мнение было абсолютно верным.

— У тебя что-то случилось? Вчера ты показалась мне расстроенной.

Аня вытерла руки кухонным полотенцем и направилась к выходу из кухни, бросив напоследок что-то вроде:

— Просто плохой день.

Диме в этой фразе почудилось, то, что его просто попросили не вмешиваться в чужие дела, и он готов был последовать её молчаливой «просьбе», вот только почему-то именно в этот раз захотелось сделать по-другому. Возможно, потому что он считал внутри себя, что имеет право знать о том, что случилось у девушки, которую он привёл ночью в свой дом. А, может, всему виной было то состояние, в котором пребывала его гостья вчера.

Аня направилась в сторону спальни, в которой ночевала, а Дима пошёл следом.

— Эй, может, всё же расскажешь, что у тебя стряслось. Если что-то серьёзное, я могу попробовать помочь.

Она обернулась и окинула его оценивающим взглядом, словно старалась прикинуть «на глаз» подойдёт ли он в добровольцы.

— Нет, спасибо, я же сказала, что у меня был просто плохой день.

Дима сложил руки на груди и опёрся плечом о дверной косяк, наблюдая за тем, как она роется в сумочке.

— И как только у тебя плохой день, ты идёшь на остановку и мокнешь под дождём? — вздёрнув брови, спросил у неё Дима.

Аня нахмурилась, достав из сумочки телефон и читая в нём что-то.

— Можно сказать и так, — неопределённо проговорила она в ответ.

По лицу её можно было понять, что она обеспокоена чем-то: пухленькая губка закушена, брови сошлись на переносице, да и сама она явно находилась мыслями не здесь.

— У тебя есть мобильный? Мой заблокирован, — наконец, повернулась она к нему.

Дима достал из кармана джинсов мобильник и протянул ей, ни слова не говоря. Ему всё это казалось странным, а может, он просто слишком близко принял к сердцу то, что его совершенно не касалось. Решив не углубляться в чужую проблему, которая исчезнет вместе с уходом девушки, Дима пожал плечами, когда поймал вопросительный взгляд Ани и направился в душ.

Стоя под струями горячей воды, и слыша голосок Ани, которая с кем-то разговаривала на повышенных тонах, он размышлял о том, что ненавидит своё тело. Ненавидит с той самой ночи в подъезде Иры. Он лежал в больнице после того, как Ден избил его и мечтал умереть, а потом травил своё тело никотином и алкоголем в надежде на то, что, наконец, он заболеет чем-то мучительным и страшным. И уж, конечно же, смертельным. Но этого не происходило, а может, просто прошло слишком мало времени с того момента, когда он решил себя убить таким образом.