Прозрение - Антон Хохлов

к экзаменам и строит планы о своей будущей работе. Я снова перевёл взгляд на экран, но там снова что-то проговаривал ведущий в смокинге, которого скоро сменили двое ведущих ежедневной утренней передачи с натянутыми улыбками, готовые начать с энтузиазмом рассказывать о десяти лучших способах похудеть, пяти способах использования канцелярской скрепки и других похожих вещах. Завтрак доеден, кофе выпит. Снова рука тянулась к утеплённой куртке, а телефон надёжно занял место в кармане по соседству с кошельком. Мы вместе вышли на улицу, но уже там наши с Олей пути разошлись. Я проводил девушку взглядом. Когда она скрылась за поворотом, я позволил себе сжаться от холода и грязно выругаться на внезапно налетевший ледяной ветер. Не уверен, что ругался именно на ветер. Скорее, на очередное, и далеко не самое приятное утро. Но всё же жизнь улучшается: всё больше денег в запасе, всё чаще помимо зарплаты начальник выдаёт премию. К тому же, сегодняшний день обещает быть гораздо менее загруженным.

***

Снова автобус огнями прорезает вечерний осенний сумрак, а я, крепко державшись за холодный металлический поручень, утомлённо глядел в окно. Красные фонари «Болгарии» словно магическое лекарство освободило меня от окаменения. Я вышел из автобуса и, наконец, вдохнул полной грудью. Тёмная улица встретила меня морозом, ветром и тишиной, прерываемой лишь ворчанием проезжающих мимо машин и далёким криком скорой помощи. Я медленным шагом направился в сторону дома, когда телефон в кармане внезапно зазвонил. Звонили по работе, а именно, коллега, уточнявший что-то, связанное с документами. Я помог, чем смог, но в итоге, предложив ему спросить у старшего по отделу или уточнить в приёмной босса, распрощался. Немного помешкав, я решил на ходу убрать телефон в карман. Нога упёрлась во что-то жёсткое, телефон выскользнул из руки, отправившись в свободное падение, только что опустевшие руки пронзила тупая боль. Я растянулся в арке между улицей и домом и походил на собрата алкоголиков, частых посетителей нашего двора. Образу способствовала зелёная прозрачная стеклянная бутылка, лежащая рядом, об которую я и споткнулся. Секунда, и непонимание сменилось резким ужасом. я резко вскочил и огляделся. Телефон. Нашёл я его возле одной из стен. Точнее, разбитый остов. Я схватил его и внимательно осмотрел: он был чуть ли не разломан на две части, и было очевидно, что перезагрузка здесь точно не поможет. Грязные ругательства взрывами прогремели по двору, а я, тихо проклиная всё вокруг, забежал в подъезд. В квартиру я зашёл подавленным, на что быстро отреагировала Оля. Я рассказал девушке про телефон, после чего она стала успокаивать меня: «Не переживай, деньги будут, зарплата скоро, накопим…», что вскоре перешло на мечтания о будущем: «Через год и я работать буду, будет самая настоящая полноценная семья…» с искренней улыбкой проговорила она и добавила: «А там и до детей недалеко». Улыбка начала медленно, но уверенно расти и на моём лице. Люблю я свою девушку, повезло мне с ней. Тем временем мои пельмени, та еда, которую я был способен приготовить сам, были готовы, а телевизионная передача, игравшая роль фона, сменилась на новости. Я поцеловался с Олей и она снова отправилась в кабинет, оставив меня наедине с новостным диктором. И он-то точно был способен сломать мой оптимизм. забытая за день тревога снова заиграла тяжестью в груди, ведь на экране снова появились те же лишённые души, жизни, эмоций лица. Но то, что ведущий говорил было ещё ужаснее: этот психоз распространяется по всему миру со скоростью света. «Испания, Италия, Франция, Греция, Финляндия, Швейцария…» – неудержимо долго, казалось, бесконечно продолжался список затронутых стран. Сводки из самой Великой и Необъятной также тревожили до глубины сердца: почти в каждом крупном городе было по несколько тысяч таких больных. Насчёт ситуации в Москве речь заходила о миллионах человек. По словам главы ООН, больше половины стран мира уже содержали как минимум несколько сотен заражённых. Почти все границы закрыты. Аэропорты не работают, но это заразу не останавливает. Так же смущали слова врачей: «Это не вирус, это не бактерия и не грибок. Анализы полностью в норме. Проблема лишь в изменениях в мозге, но мы не можем понять ни причину, ни итог этих изменений. Но на простые опухоли это не похоже». Толстый лысеющий мужчина в тонких, казалось, не налезающих на его огромную круглую голову очках и белом медицинским халате. Одна фраза чётко врезалась мне в голову: «Это передаётся через зрение. Они видели что-то такое, что заставило их тела и психику меняться… И они не способны это описать…» Моё сердце словно покрылось коркой льда от услышанного. В миг хорошее настроение улетучилось, а в голове эхом звучали слова из телевизора: «они видели что-то такое, что заставило их тела и психику меняться… И они не способны это описать…» Я снова вслушался в речь диктора, но он уже рассказывал совершенно другую тему, за что получил от меня звание бессердечной корыстной твари. Я кинул взгляд на дверь в кабинет. Почему-то мне казалось, что Оля знает хоть что-то про этот неведомый недуг. Но…

Каким образом БОЛЕЗНЬ может передаваться ЗРЕНИЕМ??? В любом случае Оле то это должны были рассказывать в её институте. Должны были. Мои родители всегда были совсем не суеверными, и меня воспитывали так же. Чёрные коты – просто коты. Через порог передавать можно что угодно. Что-то забыл и вернулся домой? Просто возьми это и иди куда шёл. Вырос я скептиком и то, что сейчас происходит в Москве… точнее… во всём мире уже… Оно точно никак не находит места в моём уме, не вписывается в мой мир. Я подошёл к холодильнику и достал пиво. «Нужно успокоиться и сперва разобраться с телефоном» – подумал я, открыв банку и сделав глоток. Я встал, быстрым шагом отправился в свою комнату, открыл шкаф и начал активно рыться там. Десять минут, и в моих руках была маленькая коробочка кнопочного телефона и зарядка для него. Про помощи последней, мне всё-таки удалось включить телефон, и он засиял голубым свечением. Уже хорошо, хотя, понятное дело, связь на нём не оплачена. Сегодня я был на удивление бодрым, поэтому решил не откладывать оплату временного телефона. Олю тревожить не хотелось, пусть учится, мне идти было не долго. Банкоматы стоят в «Болгарии», минут двадцать – и буду дома. Почему-то, даже не смотря на тревожные новости, страха не было. Пока не было.

***

Я снова вышел на морозную улицу. Дорога была пуста и лишь несколько фонарных столбов прорезали мрак.