Дорога к счастью (СИ) - Янг Анна

– Это, конечно, прекрасно, что лорд Ингмар так сказочно богат. – Я медленно погружалась в омут жалости к себе. Богат этот лорд или нет, а жена без приданого никого не интересует, это я отлично усвоила за последние четыре года.

– Конечно! И ты обязательно с ним потанцуешь! – Виола улыбалась в предвкушении. Но мы обе знали, что мне не светит даже взгляд лорда Ингмара, но могли притвориться, что сегодня я найду свое счастье.

Ви улыбалась, да, а я вдруг разозлилась. На нее, за притворную браваду, на ее престарелого жениха, который обязательно должен уволочь Виолу в приграничье и ни в какую не хотел оставаться в Мериборне. Я разозлилась на этого богатого Ингмара, чтоб ему ногу отдавили в первом же танце! Но больше всего на себя. Чего я разнюнилась?

Я тряхнула головой, сбрасывая непрошенную грусть, подошла к зеркалу. Поправила выбившийся из прически темно-рыжий локон, поправила ворот сшитого не по фигуре платья – вечно оно сползает на одну сторону, криво оголяя ключицы. Я справлюсь с этим треклятым Ингмаром. В конце концов, сколько раз уже новый кавалер дарил мне восхищенный взгляд и надежду, сколько раз такой кавалер вел меня в танце, чтобы к концу вечера, после разговора с директрисой, потерять ко мне интерес?

– А хотя… – Я сделала паузу, Виола насторожилась. – Или ты обещаешь забыть о лорде Ингмаре до конца вечера, или сама с ним танцуй!

– Элли, ты невыносима! – Ви засмеялась звонким колокольчиком.

– Знаю, – я подмигнула подруге, подхватила синюю форменную шаль, и мы вышли из комнаты. Впереди нас ждал стандартный бал и самый грустный вечер.

Глава 2

Скромный дом мэра Стеффилда встречал пансионские дилижансы огнями факелов и квартетом лакеев, вынужденных со скучающим видом подавать нам руки каждую неделю. Традицию устраивать еженедельный бал для воспитанниц пансиона придумала директриса и успешно продвигала в рядах наших родителей. Ведь все мечтали выдать дочку замуж как можно скорее, а бал – самое благоприятное место для поиска жениха.

Я бывала на таком балу слишком много раз, слишком часто танцевала с завсегдатаями, слишком хорошо знала, что никто из них не сможет предложить мне ничего серьезнее танца и бокала пунша. Ведь кому нужна почти бесприданница, пусть и из благородной семьи?

Уродиной я себя никогда не считала, но отражение в зеркале часто вызывало боль. Я видела голубые глаза мамы на своем лице и безмерно по ней скучала. Ее не стало, когда мне было восемь. Темно-рыжим волосам, превращающимся от дождя в бесконтрольные кудряшки, я обязана отцу, которому до меня не было никакого дела. Все, чем интересовался лорд Маклейн, были его собаки. Обустройством моего будущего заниматься он не хотел: он не любил шум столицы, балы и званые вечера. Он не любил тратить деньги на платья, перчатки, шляпки и ленты. Он их тратил на бренди и новых собак.

В столице я была всего раз, когда он решил найти себе новую жену. Он надеялся, что за тот сезон я найду себе жениха, и он снимет с себя обузу в моем лице. Я была уверена, что не вернусь домой и уеду из столицы замужней дамой, но вместо этого уехала с разбитым сердцем. В одном не ошиблась – домой я не вернулась: карета увезла меня прямо в пансион.

А потом управлять моим будущим взялась мачеха. И вот уже четыре года мои выходы в свет ограничены исключительно бальной залой захолустного Мериборна. Четыре года я выхожу в свет, одетая в форменное белое платье не по фигуре, сползающее с плеч и свободное в талии. Но голубая каемочка решает все, правда?

Как только мы вошли и остановились в холле перед залой, мадам директриса бросила свою меховую накидку лакею, сдернула плащ с Виолы, подхватила мою подругу за локоть и увела к семье ее жениха, оставив нашу нестройную компанию в стандартных белых платьишках рядом с безучастными лакеями. Девушки переглядывались и оживленно шушукались, и речь точно шла о том самом лорде Ингмаре, а я лениво развязывала шнурок плаща и провожала глазами удаляющуюся спину Виолы. Моя подруга вся сжалась под напором спешащей директрисы. Я понимала Ви: лорд Джонсон староват, старше почти на тридцать лет, а директриса никогда тактом не отличалась, по крайней мере, по отношению к воспитанницам.

Очередь к лакею, принимавшему плащи, двигалась невыносимо медленно, и в холле становилось душно. В окружавшем меня шепоте то и дело слышалось одно имя: Ингмар. Очевидно, он уже прибыл и восседал где-то в углу бальной залы, видно мне не было. Да и смотреть я не хотела – настолько он уже надоел, отовсюду звучало только его имя вот уже неделю. Он стал событием великого масштаба в этом маленьком городке и в этом маленьком пансионе. Духота и шушуканье настолько меня утомили, что, как только я зашла в бальную залу, не останавливаясь, направилась к столику с напитками. Вишневый пунш должен был спасти меня от духоты и сплетен.

В центре бальной залы висела огромная люстра на десятки свечей, увитая лозой, на которой расположились пухленькие купидончики, цветочки и гроздья винограда, и это было главной достопримечательностью дома мэра. Я любила рассматривать люстру, она напоминала мне о бальной зале в столице и о том вечере, который надо бы забыть, но все никак не получалось.

Я сделала глоток пунша, разглядывая купидончиков на люстре. Вишневая прохлада разлилась по телу, и сразу вечер стал чуточку приятнее, а взгляд вдруг сам упал в тот угол бальной залы, куда смотрели чуть ли не все девицы пансиона и где толпились приглашенные мужчины. Там, на одном из бархатных широких кресел сидел он: молодой мужчина, одетый по последней моде, насколько я могла судить, не выезжая из захолустья уже четыре года. Темно-синий камзол прекрасно сочетался с черными бархатными брюками. Начищенные ботинки говорили, что он собирался на бал, а не заскочил после других дел, как большинство местных кавалеров. Он аккуратно держал бокал с виски длинными ухоженными пальцами, на одном из них красовался внушительный перстень. В блестящие золотистые волосы лорда так и хотелось зарыться ладонями, они наверняка наощупь словно шелк!

И сердце вдруг пропустило удар, а потом кинулось вскачь. Бокал я отставила, ладошки задрожали. Почувствовала, как колени стали подгибаться. Что это со мной? Кажется, я очень рискую утонуть в омуте синих глаз лорда Ингмара, а это наверняка он, всех остальных джентльменов я была знакома.

И вдруг эти я поймала взгляд этих синих глаз. Лорд Ингмар смотрел внимательно, серьезно, почти зло. Так, словно я сделала ему что-то неприятное. И вдруг все его очарование растаяло, и сердце мое стало биться ровнее, и ладошки дрожать перестали, и колени подгибаться передумали. Посмотрела на него внимательнее – да нет, в первый раз вижу. Хотя, может тогда, в столице встречались, и я ему на каком-то балу отдавила ногу в начищенном ботинке? Да нет, не может быть такого, хотя...

– Мисс Маклейн, – раздался за спиной мужской голос, вырывая из размышлений.

– Лорд Филипс, – улыбнулась я спасителю. С ним я танцевала почти каждый бал. Кажется, он приглашал меня из вежливости или из-за чувства вины. Прошел слух, что он готов был сделать мне серьезное предложение, но передумал, узнав практически нулевой размер приданого.

После Филипса я танцевала с лордом Метьюзом и мистером Финном. Эти двое тоже посещали бальный зал мэра каждую неделю. По отношению ко мне ничего серьезного ни один из них не планировал, но я не отказывала себе в удовольствии потанцевать с партнерами, способными не отдавить ноги, а таковых в этом маленьком городке можно было сосчитать по пальцам.

Кадриль меня утомила, и я вернулась к столику с напитками. Виола поймала меня там.

– Смотри, вот он! – Она деликатно указала веером в дальний правый угол залы, куда я старалась не смотреть. – Это лорд Ингмар!

– О… – только и смогла произнести я.

– Как тебе он? – спросила Виола с хитринкой в голосе.

Я взглянула на нее, стараясь показать, насколько мне неинтересен этот лорд.