За полчаса до развода - Мира Айрон

пять лет. Что это было за время? Я бы не стала однозначно утверждать, будто была несчастна. Не люблю лицемерия. Счастлива я была до безумия. Наверно, и до сих пор была бы. Думаю, да, была бы.

А потом открылся филиал издательства в Питере, и моему мужу предложили возглавить филиал, поднять, так сказать, с нуля. Кто бы отказался от такого гигантского карьерного прыжка?

Состояние папы к тому времени ухудшилось, переезд убил бы его, но и оставить я его не могла. Муж уехал один.

Сначала всё было очень неплохо: мы оба постигали то, что называют «гостевым браком». А потом… Потом словно обрубило: муж сообщил, что между нами всё кончено, что он не потерпит подобного, подаст на развод при первой же возможности.

Сказать, что я была в шоке, значит, не сказать ничего. Слёзы, мольбы, попытки достучаться до него. Однако муж ушёл в глухую оборону, и из Москвы я не могла его «достать».

Потом мне сообщили, что у него появился кто-то, пассия какая-то. Год назад не стало папы, у меня появились другие хлопоты и заботы, страдания по мужу отодвинулись. С тех пор я живу одна.

Привела себя в порядок, посмотрела в зеркало: вроде, ничего. Нет следов дождевой стихии, косметика лежит, как надо. Костюм не новый, зато сухой, блузка тоже. Светло-карие глаза смотрят спокойно с немного бледного лица, пухлые губы улыбаются. Вечно я улыбаюсь! Улыбаюсь почти всегда, памятуя слова барона Мюнхгаузена о том, что серьёзное лицо — не признак ума. Не уверена, что улыбка добавляет мне ума, но ничего не могу с собой поделать — я очень улыбчивый и смешливый человек.

Тёмно-каштановые волосы, которые удалось подсушить старым феном, красиво, немного волнами, спускаются на шею и плечи.

— Василиса Васильевна!

Я вздрогнула, резко повернувшись к двери. На пороге мнётся вторая секретарь, Елена Викторовна, молодая и очень скромная.

— Василиса Васильевна, через пять минут главный ждёт всех в конференц-зале. Не могла связаться с вами.

— Извините, Елена Викторовна! Я не включила ещё ничего здесь. Под дождь попала, приводила себя в порядок, — оправдываюсь я. — Буду вовремя, спасибо!

В конференц-зале уже собрались почти все сотрудники. Я устроилась подальше от кресел начальства, в самом дальнем углу. Тут окно рядом, можно смотреть на дождь. Отчего бы и нет, когда ты по другую сторону, в тёплом и светлом помещении?

«Дождь на Тверской-Ямской, в Филях и на Щелковской…».

Обратила внимание, что некоторые из сотрудников бросают на меня заинтересованные взгляды, и мне это не понравилось. Эти люди знают что-то, чего не знаю я? Или присутствие в офисе моего бывшего вызвало столь пристальный интерес? Я-то здесь причём? На него и смотрите!

Открылись двери, и в конференц-зал вошли двое; один сегодня хватал меня за руку в коридоре, а второй, высокий пожилой брюнет с благородной сединой, — наш главный, Вениамин Сергеевич.

— Что ж, сразу к делу, — Вениамин Сергеевич откинулся в кресле. Он всегда говорил по делу, на совещаниях в нашем издательстве не уснёшь. — Разрешите представить вам нового директора нашего издательства, Алексея Юрьевича Криницына. Он приступил к исполнению своих обязанностей сегодня, а я сложил с себя полномочия. Семьдесят два года, пора на заслуженный отдых.

По конференц-залу пронёсся гул, волна нарастала. Вениамин Сергеевич поднял руку, призывая всех к тишине.

— Те, кто в издательстве давно, Алексея Юрьевича помнят. Остальные познакомятся. Прошу любить и жаловать.

«Ага, вот это всенепременно!».

Неожиданно ловлю взгляд фиалковых глаз: плохо я спряталась, Лёша смотрит на меня. Хотя какой Лёша?! Алексей Юрьевич!

Наконец всех отпускают, и я тоже иду к двери; в голове стучит, сердце бьётся, но стараюсь идти красиво.

«Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком…».

Итак, что мы имеем? У нас новый директор. Интересно, что нас ждёт? Грядут ли кадровые перестановки? Не хотелось бы. Вениамину Сергеевичу удалось создать прекрасный коллектив, наладить эффективную, бесперебойную работу.

Сижу за столом в тесном кабинете, смотрю в окно. Работы… Конь не валялся!

Телефонный звонок заставляет меня буквально подпрыгнуть. Так, хватит! В конце концов, всегда можно уволиться!

Звонят по внутренней линии. Снимаю трубку и слышу голос Елены Викторовны:

— Василиса Васильевна! Вас приглашает к себе Алексей Юрьевич. Через пять минут.

Глава третья

Я шла по коридору, размышляя, что же так срочно понадобилось новому руководству от обычного корректора. Даже если это один из лучших корректоров, тот, кто курирует всех остальных корректоров и несёт ответственность за все косяки и огрехи.

Заслужить похвалу нового «главного», равно как и порицание, я не успела физически.

Интересно, как Лёша встретит меня? Вальяжно развалившись в кресле?

…Он стоял у окна, спиной к двери, и смотрел на дождь. Руки в карманах. Надо же, в большие начальники выбился, а от привычки, которую ещё в начальной школе из мальчишек пытаются выжечь калёным железом, так и не избавился.

Я смотрела на такие знакомые плечи, спину, эти руки в карманах, и совсем некстати меня захлестнула привычная нежность. Строго-настрого запретив себе раскисать, я легко постучала по двери костяшками пальцев и вежливо поинтересовалась:

— К вам можно, Алексей Юрьевич?

— Входи, Василиса, присаживайся, — он обернулся, прошёл к своему креслу.

— …те, Алексей Юрьевич.

— Что «те», Василиса? — не понял он. Лёша всегда называл меня только «Василиса», никак иначе, никаких сокращений и уменьшительно-ласкательных.

— Входи те, — сухо и официально отозвалась я.

Он легко усмехнулся, и я тут же пожалела о том, что поправила его: он понял, что мне не всё равно. А мне должно быть всё равно. Должно быть, чёрт возьми!

— Как дела, как работа, Василиса? — спросил он, проигнорировав моё замечание.

«Он пригласил меня в свой кабинет, чтобы спросить об этом?».

— Работаю корректором, ответственным за все выпуски.

— Справляешься?

— Справляюсь. Вроде, никто не жалуется на меня. А вы с какой целью интересуетесь? Кандидатура есть на моё место?

Мне было даже всё равно, как Лёша воспримет этот выпад: слишком хотелось задеть его.

— Напротив, хочу расширить твои полномочия.

— Вот как? — я с интересом рассматривала его, пользуясь случаем. Что за человек? С годами только импозантнее и привлекательнее становится!

— Именно, — Алексей откинулся на спинку кресла.

— Когда я работал в Питере, у нас была очень хорошо налажена деятельность пресс-службы, а здесь всё то ли в зачаточном состоянии, то ли все рукой махнули. Хочу возродить пресс-службу здесь, потому мне необходимо, чтобы возглавил эту работу человек, которому я полностью доверяю в профессиональном плане. Человек, который давно работает в издательстве, знает всю «кухню» изнутри. И этот человек