Теория Игры - Андрей Борисович Земляной

звуки издаваемые старым пианино, когда они сидели вечерами дома. Словно издеваясь над ним, природа наделила мальчика слухом, которому мог позавидовать профессиональный музыкант, и в звуках плохо настроенного инструмента он слышал тысячи оттенков.

Совсем идиотом Никита не был. Он понимал довольно много слов, сам мог мыться, и одеваться, но двигался плохо, рывками и часто, тело охватывали судороги, долго терзавшие тело.

Причина этому - пьяный водитель, сбивший беременную маму Никиты. Травма фактически свела её в могилу, и последнее что она увидела в жизни - лицо её сына.

Водитель получил три года, давно уже вышел, продолжая всё так же бухать за рулём, и уничтоженные им две жизни, никак не беспокоили человекообразное животное.

Никита сидел на лавочке, глядя сквозь двор и сквозь людей, снующих по двору, чуть прикрыв глаза, от яркого солнца, светившего сквозь листву деревьев, когда услышал странный звук. Что-то негромко шлёпнулось оземь, едва слышно попискивая на высокой частоте недоступной для восприятия большинству людей, и шипя словно утюг на мокрой тряпке.

Он оглянулся, пытаясь понять откуда доносится звук, встал со скамейки, и с трудом перешагнув низенький штакетник, двинулся загребая ногами, в самый угол, где на стыке пятого и седьмого домов, пенсионерка Мария Игнатьевна, в беспощадной схватке с другими пенсионерками, выгрызла себе участок земли под палисадник, выращивая там всякую зелень, от лука до цветов.

Не особо разбирая дороги, Никита шёл на звук, к счастью, не по любимым цветам старушки, а давя стоптанными сандалиями грядку, откуда только что собрали урожай какой-то зелени. Зайдя в заросли крыжовника, и не обращая внимания на острые словно иглы шипы оставлявшие глубокие царапины, протиснулся дальше, где на чуть дымящемся пятне проплешины посверкивал небольшой цилиндрик размером с патрон четвёртого калибра[2].

Будь Никита нормальным школьником, воспитанным на книгах советских фантастов, и в духе марксистско-ленинской теории, он бы никогда не полез руками трогать непонятный прибор. Но примитивный разум подростка ничуть не смутило странное устройство, и он взялся за него окровавленными руками. Но цилиндр впитав каплю крови, тут же начал таять словно льдинка, превращаясь в серую жидкость, растекаясь и проникая в тело прямо сквозь кожу так быстро что через десять секунд в руках мальчика ничего не было.

Куда девалась так странно пищавшая штука, он даже не задумался. Ну, была. Ну, нету. Повернулся и той же дорогой вышел на асфальт. Снова усевшись на лавочку и просидел там до прихода сестры, даже не заметив, что все ранки словно сами собой зажили.

Спал он беспокойно. Стоило прикрыть глаза, как в темноте возникали какие-то буквы, прочесть которые он естественно не мог.

Сбой контакта.

Носитель повреждён. Критические повреждения.

Аварийный протокол, контакта с носителем… сбой.

Начата подготовка процедуры частичного восстановления разума носителя, согласно протоколу Гии Хол 82. Запрос дополнительного питания отправлен. Запрос подтверждён. Начато восстановление носителя до контактного состояния.

Прогресс – 0%

Начат сбор данных в радиодиапазоне.

Вставал он обычно около шести, и сидел на кровати, пока Варя не говорила ему одеваться. Но утром шестого июня, он оделся сам, прошёлся по квартире, и с каким-то недоумением посмотрел на своё отражение в зеркале.

Высокий, сухощавый подросток, со вполне привлекательным лицом, если бы не выражение дебиловатости и пустые, словно оловянные глаза. Он машинально выпрямился, отметив что так стоять намного удобнее, и расправил плечи. Теперь лицо изменилось, мимики стало больше, глаза двигались куда живее. И чувствовал он себя совсем по-другому. Словно по пояс выбрался из-под душного, тяжёлого одеяла, и жадно вдыхает свежий прохладный воздух.

Прогресс 12%

На цифры в уголке зрения он не обращал внимания, так как читать на алтанийском языке, равно как и на русском, всё равно не умел, но газета, брошенная на стол, его неожиданно заинтересовала, и подняв её к глазам стал рассматривать тусклые газетные снимки. Вот лицо, которое он часто видел на плакатах в городе, а вот силуэт здания, со звездой, тоже часто показывали по телевизору…

- Никитка, ты чего? – Вошедшая на кухню сестра внимательно вгляделась ему в глаза, и конечно сразу отметила их подвижность и даже то, что стоял Никита, выпрямившись и расправив плечи.

- Ох божечки мой, дошли господу мои молитвы… Варя метнулась к себе в комнату, и вернулась с потёртым заслуженным букварём, распахнув его на первой странице.

- Никитушка, скажи «а».

- Гхма. – Никита тяжко прокашлялся, и неожиданно густым низким голосом пробасил. – А.

- А это Бэ.

- Бэ. – Послушно произнёс брат, внимательно следя за пальцем.

Через полчаса он уверенно повторил все буквы, скользя пальцем по алфавиту, не замечая, что сестра молча плачет, глядя на его успехи, вытирая слёзы совершенно мокрым платком.

Летом, все студенты разъезжались по стройотрядам, как и учащиеся технологического института, но Варю оставили в городе, зная о необходимости ухаживать за братом. Она помогала в деканате, но часто, оставалась дома, как и в этот день.

Быстро приготовив завтрак, она показала Никите кирпич бородинского хлеба.

- Хлеб.

- Хлеб. – Брат кивнул.

Варя насыпала соли на стол, и быстро написала слово хлеб пальцем.

- Х Л Е Б. – по буквам повторила она, показывая их, и Никита, кивнув, уверенно написал слово на столе.

Во двор он вышел с букварём в руках, и сев на свою скамеечку, стал читать слова повторяя их вслух. Многое оставалось пока непонятным, но кое-что, словно элементы мозаики ложились на свои места, стремительно расширяя словарный запас, и интеллектуальную базу.

Сложный комплекс из нано и фемто машин, устранил главные повреждения в мозге, и начал восстанавливать тонкую структуру тела, выстраивая энергетические каналы, мышечные и костные ткани, выращивая сосуды и органы, искорёженные еще в утробе матери.

Но мозг, даже находящийся в идеальном состоянии не мог заработать сразу. Это не мотор. Поэтому Никита прочитал словарь, и поднявшись домой, первый раз за всю жизнь, сам открыл дверь, закрыл за собой, и положил букварь на стол в зале.

- Прочитал.

Варя протиравшая пол тряпкой, с трудом сдерживая слёзы радости, кивнула, всхлипнула и метнулась словно молния к брату обняв его и прижимая к себе.

День проходил за днём, и Никита постепенно стал говорить, смотреть телевизор, но больше всего полюбил читать книги, словно погружаясь в неведомые миры.

Очень многого не понимал, но дожидался, когда вернётся сестра, и спрашивал о непонятных вещах.

Книг дома было немного, но он прочитал их все, включая инструкцию по ремонту автомобиля Газ-21 Волга, и Справочник шахтного электрика.