Лирика - Алексей Прасолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 октября 1964
" Я услышал: корявое дерево пело "
Я услышал: корявое дерево пело, Мчалась туч торопливая, тёмная сила И закат, отражённый водою несмело, На воде и на небе могуче гасила.
И оттуда, где меркли и краски и звуки, Где коробились дальние крыши селенья, Где дымки — как простёртые в ужасе руки, Надвигалось понятное сердцу мгновенье.
И ударило ветром, тяжёлою массой, И меня обернуло упрямо за плечи, Словно хаос небес и земли подымался Лишь затем, чтоб увидеть лицо человечье.
1965
" Когда прицельный полыхнул фугас "
Когда прицельный полыхнул фугас Казалось, в этом взрывчатом огне Копился света яростный запас, Который в жизни причитался мне.
Но мерой, непосильною для глаз, Его плеснули весь в единый миг, И то, что видел я в последний раз, Горит в глазницах пепельных моих.
Теперь, когда иду среди людей, Подняв лицо, открытое лучу, То во вселенной выжженной моей Утраченное солнце я ищу.
По-своему печален я и рад, И с теми, чьи пресыщены глаза, Моя улыбка часто невпопад, Некстати непонятная слеза.
Я трогаю руками этот мир — Холодной гранью, линией живой Так нестерпимо памятен и мил, Он весь как будто вновь изваян мной.
Растёт, теснится, и вокруг меня Иные ритмы, ясные уму, И словно эту бесконечность дня Я отдал вам, себе оставив тьму.
И знать хочу у праведной черты, Где равновесье держит бытиё, Что я средь вас — лишь памятник беды, А не предвестник сумрачный её.
1965
" Налет каменеющей пыли "
Налет каменеющей пыли — Осадок пройденного дня — Дождинки стремительно смыли С дороги моей и с меня.
И в гуле наклонного ливня, Сомкнувшего землю и высь, Сверкнула извилина длинно, Как будто гигантская мысль.
Та мысль, чья смертельная сила Уже не владеет собой, И все, что она осветила, Дано ей на выбор слепой.
1965
" Лежала, перееханная скатом "
Лежала, перееханная скатом, Дышала телом, вдавленным и смятым. И видела сквозь пленку стылых слез, Как мимо, смертоносно громыхая, Огромное, глазастое — неслось. И напряглась мучительно-живая, О милости последней не прося, Но, в ноздри ей ударив сгустком дыма, Торжественно, замедленно и мимо Прошла колонна вся. Машины уносили гул и свет, Выравнивая скорость в отдаленье, А мертвые глаза собачьи вслед Глядели в человечьем напряженье, Как будто все, что здесь произошло, Вбирали, горестно осмыслить силясь, И непонятны были им ни зло, Ни поздняя торжественная милость.
1965
" Вознесенье железного духа "
Вознесенье железного духа В двух моторах, вздымающих нас. Крепко всажена в кресло старуха, Словно ей в небеса не на час.
И мелькнуло такое значенье, Как себя страховала крестом, Будто разом просила прощенья У всего, что прошло под винтом.
А под крыльями — пыльное буйство. Травы сами пригнуться спешат. И внезапно — просторно и пусто, Только кровь напирает в ушах.
Напрягает старуха вниманье, Как праматерь, глядит из окна. Затерялись в дыму и тумане Те, кого народила она.
И хотела ль того, не хотела — Их дела перед ней на виду. И подвержено все без раздела Одобренью ее и суду.
1966
" Вокзал с огнями неминуем "
Вокзал с огнями неминуем. Прощальный час — над головой. Дай трижды накрест поцелуем Схватить последний шепот твой.
И, запрокинутая резко, Увидишь падающий мост И на фарфоровых подвесках — Летящий провод среди звезд.
А чтоб минута стала легче, Когда тебе уже невмочь, Я, наклонясь, приму на плечи Всю перекошенную ночь.
1966
" И что-то задумали почки, "
И что-то задумали почки, Хоть небо — тепла не проси, И красные вязнут сапожки В тяжелой и черной грязи.
И лучшее сгинуло, может, Но как мне остаться в былом, Когда эти птицы тревожат, Летя реактивным углом.
Когда у отвесного края Стволы проступили бело, И с неба, как будто считая, Лучом по стволам провело.
И капли стеклянные нижет, Чтоб градом осыпать потом, И, юное, в щеки мне дышит Холодным смеющимся ртом.
1966
Я ПРИШЁЛ БЕЗ ТЕБЯ
Я пришёл без тебя. Мать кого-то ждала у крыльца. Всё здесь было помечено горестным знаком разлуки. И казалось — овеяны вечностью эти морщины лица, И казалось — так древни скрещённые тёмные руки.
Я у грани страданья. Я к ней обречённо иду. Так огонь по шнуру подбирается к каменной глыбе. И зачем я пришёл? И зачем я стою на виду? Лучше мимо случайным прохожим пройти бы…
[1962–1965]
" В бессилье не сутуля плеч "
В бессилье не сутуля плеч, Я принял жизнь. Я был доверчив. И сердце не умел беречь От хваткой боли человечьей.
Теперь я опытней. Но пусть Мне опыт мой не будет в тягость: Когда от боли берегусь, Я каждый раз теряю радость.
[1962–1965]
" Зелёный трепет всполошенных ивок "
Зелёный трепет всполошенных ивок, И в небе — разветвление огня, И молодого голоса отрывок, Потерянно окликнувший меня.
И я среди пылинок неприбитых Почувствовал и жгуче увидал И твой смятенно вытесненный выдох, И губ кричащих жалобный овал.
Да, этот крик — отчаянье и ласка, И страшно мне, что ты зовёшь любя, А в памяти твой облик — словно маска, Как бы с умершей снятая с тебя.
1966
" Эскалатор уносит из ночи "
Эскалатор уносит из ночи В бесконечность подземного дня. Может, так нам с тобою короче, Может, здесь нам видней от огня…
Загрохочет, сверкая и воя, Поезд в узком гранитном стволе, И тогда, отражённые, двое Встанем в чёрно-зеркальном стекле.
Чуть касаясь друг друга плечами, Средь людей мы свои — не свои, И слышней и понятней в молчанье Нарастающий звон колеи.
Загорайся, внезапная полночь! В душном шорохе шин и подошв Ты своих лабиринтов не помнишь И надолго двоих разведёшь.
Так легко — по подземному кругу, Да иные круги впереди. Фонарём освещённую руку Подняла на прощанье: «Иди…»
Не кляни разлучающей ночи, Но расслышь вековечное в ней: Только так на земле нам короче, Только так нам на свете видней.
28 марта 1966
