Куклы (СИ) - Мессар Алисия

На лесника смотрело снизу вверх круглыми бирюзовыми глазами наряженное в синее платьице создание. Светло-рыжие короткие кудряшки. Крошечные башмачки.

Хранитель леса присел на корточки.

Это была не настоящая девочка, без сомнения.

Но куклы не приходят в лес. Тем более — одни.

— Ты кто? — спросил Сержи тихо, словно боялся, что его звучный голос напугает этого странного ребенка.

— Летти, — спокойно отозвалась девочка. И поморгала. Совсем как кукла.

— Ясно, — кивнул Серж. — Твой хозяин или хозяйка выслали тебя вперед, и очень скоро я буду удостоен посещением важных персон. Так?

— Нет.

— Хм. Ладно. Кто-то из демиан приехал по делам на Пятый остров и случайно тебя на нем потерял. Теперь верно?

— Нет.

Сержи поднялся и огляделся. Действительно, никаких демиан поблизости не было, никаких признаков хозяина куклы… Лес был спокоен — гостей он сейчас не встречал.

— Ладно, пойдем в дом, там разберемся.

Удивляясь про себя, Сержи взял куклу на руки и пронес в избушку. Оглядевшись в поисках места, куда можно пристроить Летти, сел на свою жесткую деревянную кровать, а куклу усадил напротив — на сундук.

— Как ты здесь оказалась, Летти? Ты все-таки, наверное, потерялась?

— Нет. Я просто пришла.

— Просто пришла. Откуда?

— С Хрустального острова по Пятому мосту.

— Одна?

— Да.

— Выходит, плохие у тебя хозяева.

Сержи знал, что демиане — как люди. Посмотри на то, как человек обращается с природой, со всякой живой тварью, и сразу поймешь, дурен этот человек или хорош. Кукольники же в большинстве своем были добрыми созданиями, но находились и среди них такие, что могли бросить куклу, свое творение, на произвол судьбы…

И эту Летти, наверное, тоже бросили… Кукла не дала ему даже поразмыслить. Ее ответ поразил юношу:

— Хозяйка была хорошей. Хозяйка просто умерла.

Умерла? Но ведь так не бывает. Куклы связаны со своими хозяевами незримой силой, они не могут жить без них, как не может жить дерево без корней и человек без сердца. Собственно, жизненная энергия кукол — это своего рода часть души кукольника. Когда кукольник умирает — его душа уходит в Небесный мир, к Создателю, тогда умирает и кукла. А эта… жила. Хотя… она, наверное, просто все напутала.

— Так не бывает, — сказал Серж строго. В его ясных голубых глазах отразилась суровость — кукла должна была заканчивать свои странные шутки. — Ты должна знать, Летти, если ты не глупая кукла, что иногда, очень-очень редко, умирают куклы раньше хозяев, но никогда — наоборот. Что с твоей хозяйкой?

— Хозяйка умерла.

Вот те раз.

— Извини, подруга. Но давай начистоту. Тогда должна была умереть и ты. А ты жива. Значит, жива и твоя хозяйка.

— Она умерла.

Серж поморщился.

Снаружи доносились через распахнутое окошко птичьи перезвоны, жаркое солнце лениво разлеглось полосами света на широкой деревянной столешнице, жужжали настырные насекомые, там, за окном, благоухали розы, а здесь так вкусно пахли грибы. Кругом была жизнь. Но эта кукла повторяла, как заведенная, мрачное слово: «Умерла». Может, она и есть заведенная?

— Как звали твою хозяйку?

— Альсени Арабел.

Юноша невольно вздрогнул. И крепко, до боли, закусил губу.

Он хорошо знал ее, молоденькую Альсени, младшую дочь аристократа с центрального острова, называемого Хрустальным. Светлые бездонные глаза, хрупкость не от мира сего, каштановый локон пружинкой вился, падал на нежную шею… Альсени была одной из пациенток его матери, Рении Альвари. Но даже Рения, очень талантливый врач, не смогла вылечить девушку от хронического заболевания. Значит, умерла…

Кукла, похоже, заметила, как потемнело красивое, словно высеченное из мрамора, лицо молодого человека.

— Ты знал мою хозяйку, — сказала она утвердительно. — И тебе жаль ее.

— Да, мне очень ее жаль, — тихо согласился Серж. — Мне… больно сейчас.

Он пристально посмотрел на Летти и только теперь обратил внимание на то, что ее платьице потемнело от влаги, а кудри растрепались, местами даже развились. Значит, попала под дождь. М-да…

Он решил пока что больше не заморачиваться над этой загадкой: почему не умерла Летти, если она на самом деле была куклой Альсени. Разберемся потом. Однако… что же делать с этой странной гостьей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты есть хочешь? — спросил он с сомнением.

— Куклы не едят.

— Хм… Да уж… А ты хочешь… м-м-м?..

Чего же ей предложить-то? Погулять? Поиграть?

— У кукол нет желаний, — пояснила Летти. — Но иногда мы хотим спать. Мы тоже устаем. Устают даже машины. А мы — куклы. Мы живые.

— Живые. Но нет желаний… однако. А что же у вас есть?

— Эмоции. Мы можем плакать.

Она опустила уголки ярко-розовых губок вниз, и в бирюзовых глазах засверкали слезы.

— Или смеяться…

Улыбнулась — слез как не бывало.

— Смена напускных эмоций? Значит, вы внутри… — он замялся. Слово, которое пришло Сержу на ум, было слишком резким, а ему не хотелось обижать куклу.

— Мы целиком сделаны из волшебной глины и водорослей с морского дна. Мы не пустые. Не как куклы людей, те, что из фарфора.

— Я не об этом, — он даже почти не удивился, что она угадала слово. — Чувства. Как можно двигаться, разговаривать, смотреть собеседнику в глаза — и ничего не чувствовать?

Кукла скривила губки — у нее это, похоже, было признаком глубокого раздумья.

— Тут сложно для меня, — призналась она. — Мы крепко связаны с нашими хозяевами. Может быть, некоторые чувства исходят от них.

И снова сам собой выплыл вопрос: «как же ты, если Альсени…», но Серж не хотел снова его задавать.

— Почему ты пришла именно ко мне, Летти? — негромко спросил он.

Она растерялась.

— Не знаю. Шла и шла.

Призадумалась.

— Меня как будто сюда притянуло.

— Что притянуло?

— Не знаю.

— И что же ты теперь собираешься делать?

— Не знаю… — она почти по-настоящему, а не демонстративно заплакала.

— Да уж, вот счастье мне привалило… — пробормотал Серж.

Их беседа была прервана стуком в дверь.

«Сержи, ты дома?» — раздался затем звонкий женский голосок.

Летти быстро захлопала ресницами и умоляюще сложила ладони.

— Спрячь меня куда-нибудь, пожалуйста, спрячь!

— С чего бы это? — удивился лесник.

— Прошу!

— Ладно… в сундуке не задохнешься?

— Мы же не дышим! Пожалуйста, пусть сундук.

Покачав головой, Сержи осторожно перехватил широкой ладонью куклу за тоненькую талию, открыл крышку сундука, поместил Летти на старые вязаные свитера и снова захлопнул крышку.

Потом рывком распахнул дверь. На пороге стояла Мария.

Сержи сердечно улыбнулся, пропуская ее в дом.

— Рад видеть! Ты одна?

— Здравствуй! Ага. — Мария свободно прошла в дом, без спросу опустилась на грубо сколоченный березовый стул, аккуратно оправила тяжелую длинную юбку. — У конца Моста отпустила экипаж, потом меня крестьянин на телеге подвез до леса, а до тебя — пешком дошла.

— Смелая…

— Чего бояться в лесу, который охраняешь ты?

— И вправду — чего? Дай-ка подумать… Диких зверей, может быть?

— Хи-хи. У меня магия есть.

— Толку-то с вашей магии, как волк пасть раззявит. Небось, все из головы вылетит.

— Ну… я бегаю быстро. — Мария посмеивалась.

— Ясно. Только не говори, что ты…

— За грибами!

Они рассмеялись.

— Нет, Сержи, ну правда. У меня завтра дружеская вечеринка. Из твоих отличнейших грибов Петри изумительное блюдо приготовит. Ты, кстати, тоже приглашен.

— Брось, Мари. Ты же знаешь, что я не привык к такому обществу.

— Сержи, я очень тебя прошу. Это же дружеский вечер — а ты мой друг. Я сотворила свою первую куклу! Я теперь совершеннолетняя!

— От души поздравляю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо. Но поздравь меня еще и завтра, у меня дома, хорошо? Будут только мои друзья. Официальный семейный праздник уже был вчера. А мне хочется собрать еще и для себя… для души… Собственно, и будет-то наша четверка. И еще один человек. То есть, не человек, а…