Пепел Бикини - Петров Лев

— Майк, — мягко поправил тот. — Спасибо, не курю, парень.

Чарли упрямо насупился:

— Я обещал Джейн следить, чтобы ты не ввязывался в драки.

— Ладно, ладно! — захохотал Дик, потрепав его по спине. — Больше не буду, успокойся.

Чарли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел, схватился за горло и побежал в угол к железным бочкам.

— Этот парень очень болеет, верно? — сочувственно сказал Майк.

— Цыпленок… — Дик зевнул. — Впервые на море…

— Твой приятель?

— Муж моей сестры. Работаем на одном заводе. А ты откуда?

Громадный веселый Майк нравился ему: Дик всегда уважал физически сильных людей.

— Из Фриско. [5]

— Безработный?

— Был. Теперь — нет. — Майк достал из кармана сложенную вчетверо вырезку из газеты и развернул. — Вот видишь: «Фирма “Холмс и Харвер”, — читал он вслух, — производит набор рабочих для строительных работ за пределами Штатов на неопределенный срок. Оплата повышенная, от двадцати до двадцати пяти долларов в день». Двадцать долларов в день!.. Знаешь, парень, у конторы по найму было столько народу, что хозяева вызывали полицию. Верно, — полицию. Но я перехитрил всех, парень. Я встал у ворот еще с вечера. Ха! И я вошел туда первым. Целых двадцать долларов в день, подумать только! Это же куча денег.

Дик слушал негра со снисходительным любопытством. Он был рабочим высокой квалификации и давно забыл, что такое безработица.

— Ну, у нас это было гораздо проще, — сказал он.

— А вам сказали, куда повезут? Нам — нет. Впрочем, какое нам дело, правда? — Майк аккуратно сложил газетную вырезку.

— Какое-то строительство затевается, — небрежно бросил Дик. — Там увидим.

— Если и не увидим, тоже не беда. Меньше знать — дольше жить. Так ведь, парень?

— Пожалуй…

Дик потянулся, закинув руки за голову, и Майк увидел у него под мышкой длинный неровный шрам.

— Однако, парень, — пробормотал он, — ты, видать, большой любитель играть в карты?

— Нет, это — штыком, — усмехнулся Дик.

— Штыком?

— Ну да. Во время войны я был капралом в морской пехоте. Какой-то джап [6] ткнул меня штыком на Гвадалканале [7]. Вот где была мясорубка…

— Ты был на Гвадалканале, парень? Здорово! А я катался по Европе.

— Воевал?

— Ну да! На транспортере шофером. Два раза горел, вот как! Раз под Шербуром и раз в Арденнах.

Оба с симпатией посмотрели друг на друга. Дик весело рассмеялся:

— Какова жизнь, а? Воевали в разных концах света, а теперь болтаемся в одном корыте.

— За двадцать долларов в день… Не так уж плохо!

— Нам, квалифицированным, обещали больше — по двадцать пять. Эх, Майк, — Дик хлопнул негра по плечу, — где только я не бывал! Кажется, я дрался в портовых кабаках всего мира. С англичанами, датчанами…

— Ну, драться… Чего хорошего?

— А мне без этого скучно!

Вернулся, вытирая ладонью рот, Чарли, и негр поднялся:

— Ладно, пойду посплю, парни. Всего хорошего!

— Валяй, — буркнул Чарли. — Приходи еще.

Он уселся на нары рядом с Диком и тяжело вздохнул:

— Слушай, Дик, пойдем на палубу. Здесь меня прямо наизнанку выворачивает.

— Прогонят…

— Да нет. Они, наверно, все сейчас внизу. Пойдем?

Дик поднялся и направился к трапу, ведущему на палубу. Чарли, держась за горло и широко разевая рот, поплелся за ним.

Дик и Чарли работали на одном из предприятий строительной компании «Холмс и Харвер». Месяц назад, поздним вечером. Дик, как всегда навеселе, явился к Чарли в новый домик, который тот недавно купил в рассрочку.

Чарли лежал на софе и читал газету, Джейн убирала со стола. Дик поцеловал сестру, уселся в кресло и закурил.

— Я к вам по делу, детки…

— Ничего не выйдет, дружище, — поспешно ответил Чарли. — Только позавчера уплатил октябрьский взнос за дом, и сейчас в кармане — ни цента. А надо еще дожить до конца недели.

— Конечно, если речь идет о паре долларов… — Джейн нерешительно оглянулась на мужа.

Дик засмеялся:

— Речь идет о тысячах долларов! Сколько вам осталось выплачивать?

— Уйму. — Чарли был озадачен. — Четыре с половиной.

— Ага… Так вот… — торжественно сказал Дик. Он рассказал, что фирма прислала запрос на сто пятьдесят квалифицированных рабочих для работы за пределами Штатов. Оплата — двадцать-двадцать пять долларов в день.

— Двадцать пять дол…

Джейн ахнула, а Чарли отбросил газету и вскочил:

— Шутишь?

— Нисколько. За четыре-пять месяцев — а на меньший срок за пределы Штатов посылать не станут — можно заработать минимум четыре тысячи.

— Двадцать пять долларов, двадцать пять долларов…

Чарли забегал по комнате, потирая руки, затем подбежал к Дику и схватил его за пуговицу на куртке:

— Слушай, дружище, мне нужно обязательно попасть туда. У тебя есть знакомства в конторе, Дик, ведь верно? Ты попробуешь, да?

— Гм…

— Дик, ведь это было бы счастьем для… для Джейн и для меня. Ведь тогда домик был бы нашим, Дик! Ты ведь поможешь нам, дружище?

— Ладно, — наконец сжалился Дик. — Не буду тебя больше мучить. Списки уже составлены и подписаны…

— И я…

— И мы с тобой значимся в этих списках. Считай, что несколько тысяч у тебя уже в кармане.

Чарли завопил восторженно и принялся танцевать по комнате, прославляя во весь голос великого брата своей замечательной жены.

Джейн подбежала к брату и звонко поцеловала его:

— Дик, ты прелесть!

Через несколько минут, когда они сидели за столом и Джейн раскладывала яичницу, Чарли спросил:

— Как тебе это удалось? Ведь желающих, вероятно, была масса…

Дик поднял палец:

— А знакомства? Ты недооцениваешь знакомства, дорогой Чарли. Знаешь хромого Гэмпфри из конторы? Мы вместе с ним служили на островах, и он был самым бестолковым солдатом в моем отделении. Но парень он хороший. Я шепнул ему, и все было в порядке. Ну, за успех! — И Дик жадно выпил полный стаканчик.

…Спустя неделю Джейн, вытирая платочком глаза и силясь улыбнуться сквозь слезы, провожала обоих мужчин в дорогу.

Дик и Чарли вместе с другими рабочими сели в поезд, который увозил их далеко на запад. Вскоре к ним присоединилась новая группа завербованных. А спустя еще несколько дней, закончив тяжелые погрузочные работы в порту Сан-Франциско, друзья лежали на нарах в трюме огромного океанского парохода. Потом… теплая, затхлая вода, твердые как камень галеты, духота, раскаленная солнцем железная палуба.

Так было до Гонолулу. Сразу после Гонолулу начался шторм.

Изо всех сил вцепившись в поручни, Чарли и Дик с наслаждением глотали насыщенный соленой влагой холодный воздух. Полуодетый Чарли скоро озяб, спина и руки его посинели и покрылись пупырышками, но он и не думал возвращаться в трюм. С восхищением и ужасом смотрел он на бесконечные гряды серо-зеленых волн, с ревом катившихся навстречу судну. Медленный подъем вверх, секунда остановки… палуба стремительно уходит из-под ног, волны гулко бьют в борт, окатывают все соленой пеной — и снова весь корпус корабля медленно наваливается на гребень волны… и снова короткая остановка…

— Ух ты, красота какая! — восторженно вопил Чарли, давясь от ветра.

— Пойдем, простудишься!

— Сейчас, сейчас… Ну ладно, пойдем.

И они побрели к люку. Приближалось время обеда.

Мистер Болл блаженно похрапывал на диване у себя в каюте, наполняя воздух запахом спиртного перегара. Заботливый стюард обложил его подушками, поставил рядом сифон с содовой и пододвинул пустой эмалированный таз.

В тени стальной башни

Два с половиной месяца прошло с того дня, когда Дик и Чарли вместе с другими пассажирами твиндека впервые ступили еще дрожащими, не отвыкшими от качки ногами на землю. Многих шатало как пьяных, и они тут же валились на берег.