Тысяча порезов - Энн Малком

того, что тот — Дон. Он ему нравился, потому что Кристиан обращался со мной как с принцессой, а я и была принцессой мафии. Папа также серьезно относился к внешности. Он проводил час в день в тренажерном зале, занимался спортом, еженедельно посещал парикмахера, и все его костюмы были сшиты вручную. Я никогда не видела своего отца в джинсах или спортивных штанах.

Для него было важно, чтобы у меня был тот, кто будет заботиться обо мне, будет выглядеть достойно, и чьи гены дадут нам прекрасных детей.

Годы были добры к Кристиану. Когда мы только начали встречаться, он был долговязым, неуверенным в себе парнишкой. Но даже тогда он был особенным. Это отражалось в его глазах. В его улыбке. Он был тихим, а остальные мальчики — шумными, незрелыми.

Теперь он вырос. Стал высоким. Намного больше ста восьмидесяти сантиметров. Самый высокий мальчик в школе. Его темные волосы были блестящими, слегка завивались на затылке. Он проводил много времени в спортзале у нас дома по приглашению моего отца, и его руки стали мускулистыми, скульптурными, что подчеркивалось каждой рубашкой, которую тот надевал. Он был, безусловно, самым горячим парнем в школе. Ну ладно, не парнем. Кристиан стал мужчиной.

И я женщиной.

Женщиной со сверкающим бриллиантом на пальце и будущим с любовью всей моей жизни.

— Ты боишься? — прошептала я.

Его пальцы плясали вокруг выпуклости моей груди.

Я затаила дыхание, мое тело напряглось от интимного прикосновения, обнаженная кожа была открыта ему и его воле. Мы с Кристианом много чего делали, но он очень настаивал, чтобы мы не занимались сексом до моего восемнадцатилетия.

Это сильно раздражало меня, так как я жаждала его, ничего подобного не ощущала ни с кем. Все мои подруги давным-давно потеряли девственность с мальчиками, которые даже не понимали, что делают. Во всяком случае, так мне говорили.

Для Кристиана это тоже был первый раз. До меня у него никого не было. Мне это нравилось. Нравилось то, что мы принадлежали только друг другу. Я не из ревнивых, но, с другой стороны, мне никогда и не приходилось. Все в школе знали, что мы с Кристианом вместе, хотя я слышала, что почти все девушки — и некоторые парни — хотели его. Но никто не набирался смелости или глупости, чтобы что-то предпринять.

Кроме того, Кристиан никогда даже не смотрел на других девушек — или парней — и, как бы банально это ни звучало, тот смотрел только на меня.

— Боюсь? — повторил он, двигаясь пальцем ближе к моему соску.

Мое дыхание участилось, и несмотря на то, что всего лишь вчера я лишилась девственности и мне было слегка больно, пальчики на ногах поджались от желания,

— Боишься взять меня в жены, — прохрипела я, отчасти потому, что меня это заводило, и нервничала из-за этого разговора.

Кристиан обхватил мою челюсть рукой. Его глаза блестели, как океан в безоблачный день.

— Я многого боялся в своей жизни, — медленно произнес он грубым и хриплым голосом. Мне показалось, или после вчерашнего вечера парень больше походил на мужчину? Он выглядел как один из них. Его челюсть стала более точеной с легкой тенью щетины, которая вызвала сыпь между моими бедрами.

— Я думал, что жизнь подала мне руку, вымазанную дерьмом, — продолжил он, изучая мое лицо, — пока не появилась ты. — Кристиан нежно потер мою нижнюю губу большим пальцем. — Теперь я хочу провести остаток своей жизни, добиваясь, защищая, обеспечивая тебя и ежедневно поедая твою киску.

Мой желудок сжался от последней фразы. Как и от всего предложения. Кристиан знал меня лучше, чем я себя, и слышать, как он говорит… такие вещи.

И то, как его глаза потемнели, а голос стал более хриплым, когда тот заговорил об этом, заставило меня забыть свое собственное имя. И обо всем остальном.

Почти.

— Я хочу всё это, — прошептала я тихим голосом, отводя глаза. Потому что не привыкла выражать свои желания вслух, не была уверена, будет ли это звучать так же сексуально, как у него.

Кристиан вернул руку к моему подбородку, слегка приподнимая его, смотря в мои глаза. Ему не нравилось, когда я избегала зрительного контакта, не нравилось, что я чувствую себя неловко или застенчиво рядом с ним.

— Просто хочу, чтобы ты был уверен в том, во что ввязываешься. — Я сглотнула, быстро моргая. — В мою семью, — добавила я.

Его лицо окаменело от осознания.

— Малышка, я знаю, кто твоя семья. И кто твой отец.

Я кивнула.

— Возможно, ты знаешь, каково это снаружи, но, если ты собираешься жениться на мне, у папы будут… ожидания. — Я снова сделала паузу. — Семья пыталась удержать меня от этого. Они думают, что я слишком мягкая, чтобы иметь дело с реальностью того, чем занимается моя семья, и кем они являются на самом деле. — Я вспомнила обо всех случаях, когда отец замолкал, как только я входила в комнату, и о том, как мужчины поправляли свои куртки, когда я случайно замечала оружие под ними. — Может быть, так оно и есть, — призналась я. — Но я не дура. Знаю, как все устроено. Он будет ждать тебя в семейном бизнесе. И я знаю, что у тебя есть другие мечты, например…

— Моя единственная мечта — это ты, — оборвал меня Кристиан.

Я прикусила губу. У Кристиана была нелегкая жизнь. Он ходил в нашу престижную школу только потому, что получил стипендию. Его отец бросил их с мамой еще до его рождения. Она умерла, когда ему не было и пяти лет. Бабушек и дедушек найти оказалось невозможно, а может быть, они и не хотели, чтобы их нашли. Его тетя взяла опекунство только из-за страховки его матери, которая станет доступной только при условии, что та будет законным опекуном, пока ему не исполнится восемнадцать. Я встречала ее пару раз, и она едва оторвала взгляд от телевизора, чтобы поприветствовать меня. Его тетя всегда была окружена сигаретным дымом, ее жесткие рыжие волосы всегда были растрепаны. Губы всегда были сомкнуты в хмурую гримасу и плотно сжаты вокруг сигареты. Она не была милой женщиной.

Я и представить себе не могла, как тяжело было Кристиану расти без настоящей семьи. Вся моя жизнь вертелась вокруг семьи. Не только родителей и брата, но и дядей, и двоюродных братьев, любимых Ноннина и Нонно. Кристиан боролся за свои оценки, за высокий табель, который позволил бы ему поступить в любую школу Лиги Плюща. Но выбирая меня, он выбирал мою семью. Каталано не учились в колледже.