Голоса на воде - Елена Сунцова

1

Вернёшься в тёплую Москву,под новую листву.Я просто не переживу.Я не переживу.

Автомобили, ночь, ладонь,знакомая на вкус.Ты будешь сетчатой водой,в себя принявшей груз,

Москва, чей голос до землисклоняет фонари…Через неё переболи.Даст Бог, перегори.

2

Вот и вернулся на место любви.Лёг и уснул, как был,на возвращение убивпару минут ходьбы. 

День отгорит, и тоска войдётв новую листву.Тот, кто вернулся, переживёт.Я — не переживу.

3

В темноте твою ладоньвспомнила почти.Там, где видится огонь,сумрак на пути.

Будто маятника стукног шаги босых.Так на тумбочку кладут,расстегнув, часы.

Так с тобою говорити молчит Москва.Слушай новый алфавит:я, ж, и, в, а.

* * *

Освободившись от любви,от темноты освободившись,не уходи, не оглянувшись,не останавливай руки,

не видя, что освобождён,так шелкопряда спящей спинкене тяжелее крыльев нитки,которыми перекрещён.

* * *

Летя дворами и домами,как фантик съеденной конфеты,снег был беспомощней бумаги,роднее первой сигареты,

не тая на ступенях лестниц,висящих по диагонали,не останавливаясь здесь ивверху, слепили, окунали,

и окончательно минулата, о которой соли горстка,в них, хлопьях пения и гула:лежит и светит солнца шёрстка.

* * *

И волна ли или нам иветер врёт, напомни,пели, верили, не знали,плакали о ком ли.

По живому морем небудогуляв счастливо,так не берег ждёт ковчега,голубя — олива.

* * *

Вечер плывёт по его руке,устье реки — плечо,дерево держит на поводке,он не поймёт о чём.

Это как раковины в песку,гребень волны шихана,долгий, глубокий рисунок скулберега океана.

* * *

По тёплым улицам пустыми наклонённым переулкам,сквозь юга дым и запах дынь,пекущейся дыханье булки,иду за ним.

По белым плитам босиком,под звон сдвигающихся рюмокк особняку, особняком,не обнимая, не горюя,иду легко.

Вор выпьет, что не на виду,дождь выйдет и следы зароетв ложащемся во тьму саду,к утру покажет сушь барометр,одна, иду.

* * *

Счастье только лишь чужое,никогда своё, —так полощется большоеновое бельё

в голой проруби дубовой,и стоит потомна балконе белым колом,словно в горле ком.

* * *

…ещё не высохла зима,но лёд чернеющий оттаял,вечнозелёные дома,в листву одеться не пытаясь,весной в самих себя растут,сомкнувшись под её рукою,зеркально радуются: тут,как сердце, озеро в покое,и верхней облачной душепора за ним, оно болит.…спускаясь с неба этажейв наружу отворённый город,в полузакрытый алфавит.

* * *

На одном материке,но у разных океановмы вдвоём, рука в руке,вопреки меридианам.

С гор покатится трамвай,мост метнётся неба выше,опрокинет в ночь и в рай —эхо, берег, волны, слышишь…

* * *

Я помню их осенний вид,но их не видела весною,они стоят передо мноюналево справа, как иврит.

Когда-нибудь переведутому, кто вырасти успеет:деревья, что не розовеют,не замерзают, как в аду.

* * *

Зимой дыхания теплоосыплется, как смерть сухая,по мёрзлой насыпи ступаяна глубине.

Мороз царапает стекло,и поворачивает поезд,какой восторг, какая горесть,иди ко мне.

* * *

Обыкновенная зимаи снег нерусский, глянцевитый,картина прерафаэлита,бочок надрезанный граната,разграбленные закрома.

Всё настоящее: луна,вернее, месяц, лёгший навзничь,мышь, удирающая прочь,куда глаза глядят, и плачхозяйки от дурного сна.

* * *

Какая радость, что меняон потерял и не увидит, —так ненавидящий, тая,заходит в дом и ненавидит,собой неузнанный, молчит,сквозь слёзы морщась, колупаяна стенах краску, голубая,как все умытые подъезды,обитель хлорки и стыда,она навечно, навсегда,как ненависть и как несчастье —но в том и радость, что, стеревпростую надпись «здесь забыли»,стоишь, закрыв глаза от пыли,передохнув, переболев.

* * *

Не поднимет душа — тяжелее зла,легче бабочкина крыла —с тех дорог, по которым она прошла,крошек того стекла.

Так не вспомнит вода, что сомкнула ротрыбе, вросшей в речной лёд,долгим летом, когда её сад пьёти соловей поёт.

* * *

И вот простилась с радугою, милый,мой спрятавшийся порох, пух невинный,мой папоротник белый, лучезарный,в пустыню убежав, не убежавший.

Люблю и потеряю, променяю,ты спишь, я всё равно тебя, и я, ибочок внутри ножа неосторожный,открой глаза, исчезнуть невозможно.

* * *

Себя на ветер бросил дождьи сгинул в облаке подвздошном,закрыл глаза и лёг, потухший,на в сумраке горящий зонт.

Беги, беги, и, кроме нас,к нему воздетыми рукамиприльнёшь, как с холода щекоюребёнок, прячущийся там.

* * *

Превозмогая вид знакомыйи до знакомого родной,ложатся, опадают горыпередо мной

в продольный воздух, не вечерний,он, по-вечернему горя,высвечивает возвращенье,благодаря.

* * *

Горе подарила,не заговорила,я тебя любила,наклоняла, мыла.

Куколка слепая,выя и зевая,горлышко моё,подержи её.

* * *

Смотри на небо этажей,как я на голое смотрю,оцепеневшее ужевполоборота к ноябрю

лицо воды во тьме реки,так запрокинутое, чтобприкосновение рукипроткнуло губ горячий шёлк,

рождая голос или крикпусть чайки, стонущей в окне, —в купели воздуха язык,двоясь, отсвечивал на дне

монетой, бывшей в колоколь —не частью музыки, онаей переплавлена, как больпроходит, не побеждена.

* * *

Вижу декабри,волны гор качнутся,что ни говори,не перевернутся.

Полон водоёмбелого паденья,не перевернём,лишь на погляденье.

Камень будет петь,папоротник виться,дерево мелеть,жить веретеница.

Уходи, как вверхканула дорога,солью на траве,крупной и неровной.

* * *

Тонет путешествийглинозём и обухв непроизошедшем,шедшем своим ходом.

Старый город новыйи такое солнце,скажешь здесь полслова,слово назовётся,

встанешь, будто здешний,голенями в ветки,дерево орешник,передай привет.

* * *

Зима, зима, земле золы зима,во зле воз левой мне было одной,не тронула тропы вошла тропой,спешила, понимала, поняла —

ноябрь, светлее воздуха ноябрь,не холодно от серой пелены,покалывай, показывай мне сны,двоя.

* * *

Или забыла тебя, потомвстала, тебе трава.Или беспомощно шёпотомдыхание приковала.

Господи! — я потерялась. Неслышь меня. Улыбнись.Кажется, вправду в другой стране.И в самом деле, жизнь.

* * *

Это дерево в окне.Это озеро в огне.Это белые следыот движения воды.

Замерзай, не замирай,исчезая, не играй.Словно линза, выпей свет.Нет.

* * *

Екатерине Симоновой