Любовь к истории (сетевая версия) ч.6 - Борис Акунин

Прощание с юностью, или Новая энергетика (Опрос)

11 марта, 9:50

После первого митинга на Болотной прошло ровно три месяца. Депрессивно-похоронное толковище 5 марта на Пушкинской площади произвело на меня тягостное впечатление. Вчера я отправился на Новый Арбат провожать Большой Митинговый Период и прощаться с юностью гражданского движения.

С юностью попрощался, она точно закончилась. Насчет финала митинговой активности, кажется, ошибся. В Новоарбатском митинге я ощутил новое настроение и новую энергетику.

Выступало много новых людей, которые обошлись в своих речах без надоевшего шапкозакидательства, без задорных криков, без требований немедленной триумфальной победы Добра над Злом

Одним из решений митинга стала вещь предельно конкретная: не допустить судебной расправы над Алексеем Козловым.

Сегодня прокурор объявит, какого приговора требует обвинение. Главную ненависть у судебной машины вызывает жена Алексея — Ольга Романова. Она создала организацию «Русь сидящая», она соучредитель «Лиги избирателей», член Оргкомитета всех митингов и их «кошелек». Судейские дождались конца выборного периода и теперь торопятся свести с Романовой счеты за всё сразу.

Вчера было опубликовано открытое обращение к Председателю Верховного Суда за одиннадцатью подписями: Михаила Горбачева, Владимира Познера, Людмилы Улицкой, Евгения Ясина, Леонида Парфенова, Максима Суханова, Дмитрия Муратова, Алексея Пивоварова, Дмитрия Быкова, Владимира Мирзоева и моей. Но «титульных подписантов» мало. Необходима широкая общественная поддержка.

Кто-то скажет, что это слишком частная задача для такого мощного ресурса, каким является гражданское движение. Не соглашусь. Это может стать началом кампании за восстановление независимости судебной власти, за освобождение судов от коррупции. (Не говоря уж о том, что Козлова, кажется, упекла за решетку та самая команда, которая угробила Сергея Магницкого).

Хочу задать два важных вопроса тем из вас, кто сочувствует оппозиционному движению и кто, подобно мне, выступает за стратегию step by step, а не «всё сейчас и сразу».

Вопросы не праздные. Наше обсуждение и голосование дадут старт общественной дискуссии, результаты которой лягут в основу стратегии гражданского общества.

Участников: 4595

С чего, по-вашему, сейчас следует начать борьбу за восстановление демократии в стране?

С судебной системы 1920 (42.0 %)

С отмены цензуры на телевидении 1437 (31.4 %)

С кампании по перевыборам местных органов самоуправления 364 (8.0 %)

С борьбы за новые парламентские выборы 241 (5.3 %)

С борьбы за новые президентские выборы 214 (4.7 %)

С другого 399 (8.7 %)

Участников: 3620

Готовы ли вы сами принять участие в гражданском движении?

Да, активно 848 (23.6 %)

Да, в свободное время 2174 (60.6 %)

Не верю в успех подобной деятельности 429 (12.0 %)

Власть сама проведет реформы 137 (3.8 %)

Рукописи горят

14 марта, 16:17

Увы, это так. Михаил Булгаков — лакировщик действительности. Еще как горят, и ничего от них не остается. Мне как писателю утраты такого рода кажутся трагичнее смерти, потому что текст гораздо долговечнее человеческой жизни.

Можно еще понять, если автор сжигает свое творение сам.

Сам породил — сам убил. Рис. М. Клодта

Но если не уничтожил, а только завещал уничтожить — значит, у самого рука не поднялась. Коли так — любое сомнение толкуется в пользу осужденной.

Даже воля дорогого покойника, с моей точки зрения, в этих случаях несвященна. Поэтому я нисколько не осуждаю Дмитрия Набокова, опубликовавшего «Лауру и ее оригинал» вопреки желанию отца, а Максу Броду мы все должны быть бесконечно благодарны. Если бы Брод сжег рукописи Франца Кафки, то никакого Кафки бы и не было.

Когда же человек, которому досталась рукопись, вовсе не приговоренная автором к уничтожению, истребляет ее по каким-то собственным соображениям, то это уже из разряда преступлений, не имеющих срока давности.

Приведу два примера подобных злодеяний: один более или менее хрестоматийный, другой — малоизвестный.

17 мая 1824 свершилось черное дело. Душеприказчики Байрона спалили двухтомные воспоминания великого поэта и великого эпатажника. Вестминстерское аббатство только что отказало носителю «сомнительной морали» в погребении, но это, как говорится, проблема Вестминстерского аббатства, которое лишилось ценной достопримечательности. А вот истребление байроновских записок — невосполнимая утрата для всего человечества.

Инициатором аутодафе стал издатель, которому предстояло опубликовать рукопись.

Вот он, гад: издатель Джон Мюррей

Это он убедил остальных душеприказчиков, что сей скандальный манускрипт должен быть немедленно предан всесожжению. Более того — участники злодейства дали клятву не разглашать содержание мемуаров. И сдержали слово (чтоб им провалиться).

Господи, ну что там могло быть такого ужасного? Какие-нибудь половые шалости, не совместимые с тогдашними представлениями о приличиях? Ну не издавали бы, заперли бы в банковский сейф на сто лет. Вряд ли все два тома были посвящены сплошь любовным утехам, это же все-таки Байрон, а не Казанова. Ханжи чертовы! Сожженные воспоминания Байрона считаются самым знаменитым из безвозвратно утраченных произведений мировой литературы.

Другая сгинувшая англоязычная рукопись вряд ли была литературным шедевром, но мне ее жалко почти так же, как байроновский двухтомник. Потому что автор был одной из оригинальнейших и сумасброднейших фигур британской истории.

Звали его Мордаунт — как сына Миледи. Этот человек, обладатель двух титулов, прожил длинную жизнь, целых 77 лет. Это невероятно долго для человека, который беспрестанно попадал из одной переделки в другую и, кажется, был начисто лишен инстинкта самосохранения.

Чарльз Мордаунт, граф Питерсборо, граф Монмут (1658–1735)

На портрете он величав и статен, хотя вообще-то, по свидетельству современников, был плюгав и уродлив. На протяжении десятилетий этот анфан-террибль будоражил общественное мнение, совершал подвиги и безумства, без конца носился из конца в конец Европы. Его приятель Джонатан Свифт писал:

Всех европейских принцев знает,Повсюду бабочкой летает,Никто за ним не поспевает.

Перечислю пунктиром обстоятельства этой удивительной жизни.

В шестнадцать лет Мордаунт отличился в морском сражении с алжирскими пиратами.

К двадцати годам он успел убить трех человек на поединках.

В тридцать помог свергнуть династию Стюартов.

При новом короле стал первым лордом казначейства, но за бранные слова в адрес его величества угодил в Тауэр.

Активно участвовал в парламентской жизни, со всеми на свете перессорился, всех замучил несносным характером и был отправлен командовать армией в Испанию. Победил там кучу врагов и разругался со всеми союзниками.

Был отправлен посланником к европейским дворам — и там тоже наломал дров.

О чудачествах и выходках Мордаунта сохранилось множество анекдотов. Однажды ему не понравилось, как безвкусно одет некий прохожий. Его светлость выскочил из кареты и гонялся за беднягой по улицам с обнаженной шпагой. Потом успокоился и щедро вознаградил перепуганного щеголя.

В другой раз графа окружила толпа ненавистников великого «Мальбрука», приняв Мордаунта за герцога, и хотела его растерзать. Мордаунт хладнокровно сказал бунтовщикам: «Я не герцог Марльборо и легко вам это докажу. Во-первых, у меня в кармане только пять гиней. Во-вторых, я запросто вам их отдам, а Марльборо скорей удавился бы». Временщик слыл стяжателем и скрягой. Поэтому мятежники сразу поверили Мордаунту и отпустили его.

Неслыханным чудачеством стал брак носителя двух графских титулов с безродной певицей Анастасией Робинсон.

Обычно люди, которые не ведают покоя и азартно ввязываются в приключения, не оставляют воспоминаний. Не тот темперамент. Но Мордаунт на старости лет исписал мелким почерком три толстенных тома. Граф столько всякого повидал на своем веку, обладал таким острым языком и таким скверным нравом, что его мемуары наверняка были захватывающим чтением — вне зависимости от их достоверности.

Но вдова, наводя порядок в заваленном бумагами кабинете новопреставленного Мордаунта, ничтоже сумняшеся отправила сенсационные записки в камин.