Доктор Балашов - Наталья Семёнова

Один маленький пациент, увидев его, восторженно прошепелявил:

– Смотлите, кто присол! Это доктор Айболит. Я его видел в книске.

С легкой руки ребенка теперь и сослуживцы часто называли молодого врача Айболитом. Ему это льстило. Он и сам не скупился на добрую шутку и комплименты: коллектив-то, в основном, был женский. Худенькая и жеманная медсестра Людмила Егоровна с удовольствием отзывалась на его «Люсьен». А завидев пожилую санитарку Птицыну, он говорил нараспев:

– Всё-то вы трёте да моете, пчёлка наша! – и угощал её конфетой или шоколадкой, которая, как правило, оказывалась при нём. Балашов любил сладости и носил их даже в кармане своего медицинского халата.

Санитарок в больнице не хватало: хлопотная, грязная и низкооплачиваемая работа мало кого привлекала. И Птицына, женщина расторопная и усердная, за мизерную прибавку к своему жалкому окладу работала за троих.

– Вы совсем молоденький, а такой душевный и внимательный к людям! – с умилением говорила она Балашову. – Вам бы начальником быть вместо этого… временщика. И будете, уж поверьте.

Птицына как в воду смотрела. «Временщику», как она назвала заведующего отделением, давно опостылел Петропавловск с его туманами, ветрами и вьюгами. Едва отработав пять лет по трудовому договору, он уволился и отбыл на юг. На его место следовало назначить опытного, с большим стажем работы специалиста. Такого не нашлось. Да и в целом ситуация с невропатологами была такая же, как и с санитарками, хотя и по иным причинам. И заведующим отделением был назначен молодой, способный и деятельный Павел Балашов.

Приняв дела, он переоборудовал отделение. Появился кабинет массажа и детская комната, где врач-воспитатель проводил лечебную гимнастику и подвижные игры с маленькими пациентами.

– Здоровые дети очень активны, – повторял доктор. – Значит, для успешного лечения детей больных, особенно вялых и заторможенных, их нужно побудить к активности, а для этого создать условия.

Выходные дни Балашов обычно проводил за городом. С друзьями, а позднее – с семьёй он ставил палатку у речки, рыбачил, бродил в пойме среди ивняка или в светлом березовом лесу, собирая всё съедобное и полезное, что на ту пору давала природа: грибы, бруснику, жимолость, лекарственные травы – кипрей, борщевик, огнецвет, росянку, валериану, крапиву, пырей, змеевик… Травы он сначала запасал для себя, а со временем фитотерапия стала обязательной составной лечения в его отделении. Что дано только людям чутким и наблюдательным, Павел Семёнович был знатоком детских душ. Он изучил и психиатрию, считая, что «зачастую невозможно провести чёткую грань между нервным и психическим заболеваниями».

Его тщеславная мечта сделать важное открытие в медицине незаметно, по крупицам, растворилась в кропотливых буднях. За годы своей врачебной практики он так и не привык к старой горькой истине, что не все болезни излечимы. Как древний, использующий снадобья и припарки врач, так и его коллега наших дней, оснащенный новейшими достижениями науки, время от времени говорит больному:

– Мы сделали всё от нас зависящее, но в данном случае медицина, увы, бессильна.

Понятно, если она бессильна там, где в силу вступал естественный разрушитель – солидный возраст. Но навсегда «приговорить» к неизлечимому недугу организм молодой было жестоко, несправедливо. И Балашов, по возможности, не произносил убийственный эпикриз. С тяжким заболеванием, считал он, не справился конкретный коллектив медиков. Возможно, с ним не справятся ни в другой, ни в третьей – ни в одной клинике, ибо все они лечат по единым схемам, одними препаратами. Но всегда найдутся (доктор был уверен в этом) врачеватели от Бога, умеющие бережно и точно восстановить покорёженные звенья человеческого здоровья. Спасла же его от недуга и отчаяния бабка Фёкла! Так почему же он должен лишать своих пациентов надежды на спасение?!

8-го марта за праздничным столом в доме Балашова собралась небольшая компания. Позже мужчины удалились в кабинет хозяина покурить и поговорить за чашкой кофе.

В отрочестве Павел Семенович покуривал украдкой от родителей, в студенческие годы закурил основательно, но однажды решив, что от него, будущего врача, не должно «разить табаком», навсегда расстался с вредной привычкой.

– Кофе с коньяком еще вкуснее, – перемежая глотки ароматного напитка с затяжками сигаретного дыма, сказал Алексей Вадимович – главврач больницы, где работал Балашов.

– А по мне кофе и коньяк хороши сами по себе, – заметил Свечкин, средних лет полный лысоватый мужчина, участковый педиатр. – Не люблю смешения вкусов и запахов. В букетах теряется индивидуальность.

Главврач, человек грубоватый и фамильярный в обращении даже с людьми малознакомыми, с лукавой улыбкой спросил его:

– Иван, а ты пробовал «северное сияние»?

– Шампанское вместе с водкой? Было дело. В студенческие годы. Ну, и мерзость! Правда, это я понял только наутро, – Свечкин повернулся к Балашову. – Что-то печень у меня пошаливает. Составь мне от этого дела травяной сбор… Кстати, по поводу заболевания печени есть интересные наблюдения. У детей бывают боли в животе с тошнотой и даже рвотой из-за болезни желчных путей. Ну, назначения известны: щадящее питание, желчегонные. Этак лет пять-семь борюсь с заболеванием, но не вылечиваю. Нарушение диеты, переутомление – и боли тут как тут. Но вот ребенок подрастает, ест всё подряд, лекарства забыты, а желчный иже с ним печень в полном порядке. Получается, организм излечился сам.

– Вот-вот! – подхватил Балашов. – Наш организм может за себя постоять. Помощь специалиста, разумеется, необходима, но ненавязчивая, деликатная. Научись мы активизировать свой иммунитет, и неизлечимых случаев станет гораздо меньше. А для этого нужна альтернатива сильнодействующим препаратам.

– Что я слышу?! – изумленно воскликнул Алексей Вадимович. – Как можно обойтись, к примеру, без антибиотиков? Благодаря им, сколько жизней спасено и будет еще спасено. Им нет альтернативы.

– То и плохо, что нет, – сказал Павел Семенович. – Вот и миримся с побочным негативом от антибиотиков. И не только их. А как у нас оказывается медпомощь в поликлиниках? Один специалист лечит сердце, другой – почки и так далее…

– Э-э-э, куда тебя понесло! – сердито вставил главврач.

– Специфика отдельных заболеваний, бесспорно, требует специализации, – невозмутимо продолжал Балашов. – Но у нас специализировано всё поголовно. И больной, как савраска, бегает от одного врача к другому. А общей картины заболевания нет, из-за чего много ошибок при постановке диагноза, – Балашов вопросительно, приглашая к дискуссии, посмотрел на Свечкина.

– Такое бывает, – поддакнул тот. – С заболеванием той же печени, когда боль отдаёт в предплечье, и пациента лечат от ревматизма. А вот свежий случай: из-за тянущих болей в ноге женщина обратилась к терапевту. Он отфутболил её к невропатологу. Тот, недолго думая, назначил ей лечение от седалищного нерва. Вскоре, из-за приступов боли в животе, пациентка вызвала «скорую». И знаете, что у неё было? – Киста яичника! Как только её удалили, нога перестала болеть.

– Вон аж где собака была зарыта! – с иронией подытожил Балашов. – Врачей по разным органам – куча мала, а установить причину болезни некому.

– Может, нам вернуться в старые добрые времена, – иронично улыбнулся Алексей Вадимович, – где всё вершил земский врач? Как чеховский Ионыч, например, – хлопнув себя по коленям, он поднялся с кресла. – Всё, довольно дискутировать. Сегодня праздник, а мы по уши в трудовых спорах. По большому счету, наши пациенты получают правильное, грамотное лечение. А проблемы есть в любой отрасли. Стоит ли по этому поводу сгущать краски?

– Лучше их разбавить бодрящим коньячком, – сказал молчавший доселе сосед Балашова Сергей, отзывчивый молодой человек. Бывало, он на своей машине отвозил доктора по срочным вызовам в больницу. Его шутка пришлась по вкусу. Все потянулись за рюмками. В кабинет заглянула жена Балашова, и, пряча досаду за вежливой улыбкой, спросила:

– Вас долго еще ждать? Нам скучно.

– Идем, идем, – дружно пообещали мужчины. Но коньяк был уже разлит, и Алексей Вадимович предложил тост «за прекрасных дам и их мужей, которым посчастливилось представлять могучую современную медицину». Балашов вновь почувствовал раздражение.

– «Посчастливилось»? – его глаза за очками сердито сверкнули. – А у нас разве есть выбор? И «правильное, грамотное лечение» в чём заключается? Да чтобы добиться быстрого терапевтического эффекта, мало считаясь с возможностями больного. Если быстро не получается, назначаются другие и более сильные лекарства. А они почти все имеют более-менее уродливый довесок побочного воздействия. Но с одобрения Минздрава мы ими лечим людям одно, попутно калеча другое, – перехватив ироничную улыбку главврача, Балашов добавил: – Кстати, Алексей Вадимович, одна безграмотная бабуля вылечила мне то, что медикам было не по зубам. Она не изобретала велосипед, а переняла опыт своих предков. Может учёным мужам следует лучше изучить медицину прошлого? Авось найдут нечто ценное, что прежде проморгали.