Некомбатант 2 - Сергей Васильевич Лысак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Началось все с ожидаемого визита «гостей». Первыми пожаловали французы. Мой старый «друг» и собутыльник по тулонскому арсеналу Анри появился в Петербурге уже в марте 1852 года. И был вынужден сразу огорошить меня известием о гибели Шарлотты. Что, разумеется, меня очень «огорчило». Пришлось даже пару дней изображать «вселенскую скорбь». В планы француза длительная меланхолия агента не входила, поэтому он стал всячески стараться меня расшевелить. И ему это в конце-концов «удалось». Но наш гость из прекрасной Франции не учел «российских реалий», когда я пригласил его в баньку вместе с девицами. Где мы и устроили веселую групповушку. Как любят говорить ханжи, любой роман должен быть написан так, чтобы его можно было дать почитать невинной девушке. А то, что мы творили, в сюжет подобного романа никак не вписывалось.
Поначалу француз охренел, но быстро адаптировался к «российским реалиям», и мероприятие прошло на ура. После баньки переместились в гостиницу всей веселой компанией, причем француз уже мало что соображал. Очнулся он лишь на следующее утро в роскошном номере в объятиях голой красотки. Я находился в соседнем номере, и поднялся чуть раньше, поэтому сразу же пришлось заняться оказанием медицинской помощи народными средствами французу, не рассчитавшему свои силы при встрече с российской действительностью. В чем мне энергично помогали Лиззи и Мимми (в миру Агриппина и Евдокия), прекрасно сыгравшие роль элитных куртизанок. Ну а то, что дамочки являются агентами серьезного ведомства, и их прислал Бенкендорф, «дорогому другу» из прекрасной Франции знать совершенно не нужно. Дальнейшие наши встречи проходили хоть и не столь бурно, но весьма увлекательно. Правда, упрекнуть французов было не в чем. Ничего особого они от меня не требовали, поскольку понимали, что ни к каким государственным секретам я не допущен. Поэтому могу быть полезен только в качестве агента влияния, отстаивающего интересы Франции в России. И та информация, что передавалась Анри, вполне устраивала французов. Разумеется, это делалось под строгим контролем жандармов, и мы вдвоем с Бенкендорфом тщательно фильтровали все, что должно уйти «за бугор». А поскольку сам Анри больше никуда не лез и работал только со мной, то никаких проблем он не создавал и его не трогали. Совсем по-другому вышло с англичанами, которые появились гораздо позже. И вот здесь нам пришлось провести операцию прикрытия, чтобы не только удержать ситуацию под контролем, но и продолжить водить «островитян» за нос. Во всяком случае, какое-то время.
Началось все с появления Артура «Ивановича». Причем прибыл он в Петербург не один, а с целой командой «инвесторов» из восьми человек, на которых разве что не было написано «хочу отжать бизнес». Поначалу гости вели себя прилично. Познакомились с моим отцом и озвучили «радужные» перспективы. Но папенька, прекрасно понимающий суть дела, и обладающий необходимой информацией, гостей из Туманного Альбиона сразу же приземлил с их «выгодными» предложениями, и согласился лишь на инвестирование с выплатой доли прибыли. И даже меня при них резко на место поставил, когда я попытался было открыть рот. В общем, премьеру спектакля мы с папенькой отыграли блестяще, нужно было ждать следующего хода противника. Сделав вид, что не настаивают на своих первоначальных предложениях, а хотят лишь вложиться своим капиталом в производство без перехватывания управления, англичане затаились. В приватной беседе с мистером Смитом я развел руками. Дескать, сделал все, что мог! Но папенька отличается редкостным упрямством, мое мнение в грош не ставит, и творит, что хочет. После чего меня заверили, что беспокоиться не о чем, и данная проблема будет решена без моего участия.
Кто бы сомневался... Трое из «инвесторов», как вскоре выяснилось, к финансовым делам никакого отношения не имели. А прибыли для выполнения силовых акций, если таковые понадобятся. Но джентльмены не учли, что противостоит им не обычный русский фабрикант с продажным сынком, мечтающим занять его место, а контр-адмирал Космофлота из Отдела специальных операций. Который в этой кухне разбирается лучше их всех, вместе взятых.
Чтобы решать некоторые щекотливые вопросы не совсем законными методами, и не впутывать в это дело жандармов, я по возвращению домой сразу же начал в тайне от всех создавать свой «спецназ», если его так можно назвать. Попадали туда разные люди. Были отставные солдаты, прошедшие Кавказскую войну, и вышедшие в отставку по ранению, или болезни. Были люди с криминальным прошлым. В основном мальчишки, которых я успел выхватить из трясины криминала еще до того, как он полностью завладел их душами. Были вполне добропорядочные люди, не замешанные ни в чем противозаконном. Но которые столкнулись с жуткой несправедливостью, и не могли решить проблему самостоятельно. Вот из такого контингента я и начал создавать то, что впоследствии назовут мафия. Для всех членов которой до конца жизни остаются незыблемыми две вещи. Железная дисциплина и омерта — обет молчания.
Начало положил ротмистр Игнатов, уже давно сообразивший, что его работодатель не так прост, как кажется. И что в нашей затее со службой безопасности папенька играет далеко не главную роль. Но поскольку ничем противозаконным отставному офицеру заниматься не приходилось, на все прочее он был готов закрыть глаза. Поэтому, когда я спросил его о надежных людях, согласных рисковать за хорошее вознаграждение, и умеющих держать язык за зубами, но имеющих серьезные проблемы, он назвал мне двух человек, с которыми воевал. Проблема была в том, что со здоровьем у них было неважно. Один заразился какой-то местной лихорадкой и чуть не умер, а второй получил серьезное ранение руки, поэтому к строевой службе обоих признали непригодными.
