Не поверивший никому - Тайэрэ

И в день, когда истекал срок действия клятвы, двадцать четыре ступени впервые за десять лет - и второй раз в его жизни - привели его в покои Владыки Тьмы. Все было так, как тогда - черный трон, монолитно вырастающий из самой плоти в башне, человек на троне - высокий, темноволосый, в черной одежде, такой же, как у самого Хурина, с столь же бледным лицом и неуловимыми его собственными чертами - но ледяными, нечеловеческими. На лбу - венец вороненого железа, а в нем сияющий всеми оттенками света шарообразный камень - заветный Сильмарилл. ПрОклятый сидел, опустив глаза на собственные руки, туго затянутые в черные перчатки и сложенные на коленях. Хурин замер у входа - и вздрогнул всем телом, поняв, что дверной проем за его спиной тихо превратился в монолитный камень.

Владыка Тьмы поднял глаза - словно ударил двумя зазубренными клинками. Взгляд давил, словно многопудовые слитки железа, что вдруг легли ему на плечи - и он забыл все свои слова ненависти и проклятья, и ему осталось только борьба за каждый вздох пред ненавидящими - так ему казалось - очами Врага. А холодная чужая рука безжалостно ковырялась в его внутренностях, ворошила мысли и воспоминания.

- Итак, ты уходишь, - ледяной, отвратительно жесткий голос, словно град, рассекающий лицо.

- Да... - и каждый звук дается тяжелее, чем удар молотом.

- Хорошо. Ты свободен. В дорогу можешь взять все, что нужно - и все, что считаешь здесь своим.

- ... - Хурин хотел что-то произнести, но ледяная невидимая ладонь закрыла ему рот.

Неведомая сила вытолкнула его прочь за проем расступившейся каменной стены. А стена - сомкнулась вновь, и вот тут-то бессилие его отпустило. Он ударил кулаком в стену, и крикнул в нее:

- Раб Валар, тюремная крыса Мандоса, отродье мрака, Черный Враг Мира, проклинаю тебя, проклинаю, проклинаю!!! Да не будет тебе покоя нигде, да найдет тебя мое проклятие! за то, что ты сделал со мной, за то, что ты сделал с другими - да настигнет тебя кара Валар, подлый раб!...

А стена - так и осталась стеной, не расступилась, и страшная кара не настигла его. И он понял, как нелеп - бьющий кулаками в каменную стену, кричащий какие-то пустые слова, бессильные, как его руки, что пытались пробить камень.

В твердыне Ангбанд было много пленных, и до, и после Хурина, и многих из них постигала и более странная или страшная участь - но лучше всех люди Трех племен запомнили его, Хурина Талиона, что видел глазами Врага, и слышал ушами Врага, и содрогались они при мысли о его судьбе... Ибо нет на свете ничего страшнее, чем возможность ощутить и разделить всю боль земли - если только ты не выбрал этого добровольно.