Беру от неба – тишину - Терентiй Травнiкъ

Памяти Анастасии Вольной

Я напишу тебе, родная.Ты ведь – живая… Да – живая.Смотри, – снежинки. Понимаю…Сегодня – всё я по-ни-ма-ю!

Всё, что не скажешь – понимаю.Конечно! Да!.. Всё, – что захочешь…А хочешь, гномика слеплю?Жизнь не равняется нулю.

Он оживёт, как лист из почек,Нет, что ты, Настя, не кричу.Я не кри-чу!!! Ты – слышишь, знаю…Ты ведь живая… Да!.. Люблю!…Сестрёнка… Стюшенька… родная…

Завтра будет – завтра

светлой памяти моей сестры

Стюшеньки

(поэтессе Анастасии Вольной)

посвящается…

Не отменить, не изменить,А только – жить…Продолжить сменуИ выволочь себя на сцену,И в медь прекрасную трубить.И все цветы, что будут в тему,К её ногам склонясь, – сложить…

«Печаль, густая, как смола …»

Печаль, густая, как смола —Текла, текла, текла, текла…Меня спросили: «Как дела?»А я приклеился к печале.И молчаливо, на восток,С печалию печально тёк.

А за окном уже цвелаСирень и пахло Рижским взморьем.От досуха и до белаПисалось мне в Первопрестольной.

И доводя строку до звона,Я резался своей строкой…Заточенной, до полуслова,Измученной, до запятой…

«Я допишу, я допишу…»

светлой памяти

моей сестры Стюшеньки…

Я допишу, я допишу,Я – допишу твои стихи,А ты – плыви, а ты – лети,Теперь, родная, это – можно…

Я объясню карандашу,Что истончились грифелиОн строг, но мудрый, он – поймёт.Поверь, мне это всё – несложно.

Я запрягусь в двойную лямку,Я снова вызубрю букварьИ выйду в поле спозаранку…Как шаромыжник, как кустарь.

Я доточу строку до точки,И ей проткну последний лист,А ты… лети по междустрочью,А ты… по белому лети.

Смерти тихое творенье

Ни вздоха и ни буквыСмерть сделать не даёт.Скупа она на всякое стремленье.

А дальше – всё равно,А дальше – переход,А дальше – смерти тихо-е-творенье.

Молчит кладбища скованная сцена,Молчит погост – неровная гряда,И только, в самых, в самых тонких венах,По-ка-пель-но рождается весна.

Смерть – безупречна, вот какое дело.Есть у неё и меры, и права.Она давно бессмертие воспелаИ вечностью незримо расцвела…

Моя сестра

Она ходила – еле-еле.Она жила – в тщедушном теле.Измученная вечной болью —В стихах подписывалась… – волей.

Анастасия Вольная —Распятая – сестра моя.

Канун 2009…

Беспомощно стоял и плакал,Когда стучали молотком.И раскажденный сладкий ладанВис седоголубым дымком.

И бубенцы звенели скорбно,И пахло ёлкой от венков,И хор казался бесподобным —Наипечальным из хоров.

И время, вырвавшись из плена,Всё бросило, уйдя вперёд…И не скомандовал отменыНи Дед Мороз, ни… Новый год.

«Зима… Она пришла – вся в белом…»

Зима… Она пришла – вся в белом,Чтоб снегом замести следы.Крошащимся с волненья мелом,Исправить выкладки беды.

И на доске, под строгим взглядом,Экзаменующей судьбыСменить надрывные расклады,Всегда отличницы – беды.

Зима… Она пришла вся в белом —До самых кончиков волос.Всё снежным выкрашено меломИ стужей в кружево вплелось.

«Год прошёл и исчез в веках…»

Год прошёл и исчез в веках.Что досталось слезам и почестям —Нацарапалось на сердцах,Написалось незримо в совестях.

Год прошёл… и учитель – времяВ ноль часов, ноль минут, как в школеВсё, что было в году, разделитНа хорошее и плохое.

Год прошёл и приблизил старость.Жизнь едина и неразменна.Для Вселенной она – не малость,Для Вселенной она – бесценна.

Год за годом, за годом год —Всё уходит и всё… приходит.Жизнь – живая, она – живёт:По-космически хороводит

Среди ядер и звёзд она,Средь галактик и даже мета… —Ниоткуда и в никуда,Без вопросов и без… ответов.

Зимнее

Что может быть тише, чем снег за окномВ январское утро, к тому же в деревне —Кружится…, ложится снежинками в сонИ, вторя ему, в старом доме всё дремлет.

Не спится… И вместе со мною часы —Не спят, отбивая пружинное время,А где-то за лесом – начало весны,И не на словах, а начало – на деле.

И я подхвачу его строчкой-намёком.Пишу, как хочу. Ну и что, что зима.Я стих пропитаю проталенным соком —Пусть сходит лавинообразно с ума.

Весна – напишу я… ещё раз, ещё!Хоть бабушка надвое где-то сказала,Пройдусь по морозцу апрельским лучом,Пусть станет строкатой тропинкой – к Началу.

«И жизнь, казавшаяся длинной…»

Иные появляются нагими. Другие – сразу же во всеоружье…

Леонид Мартынов

И жизнь, казавшаяся длинной,Вдруг перешла за половину.То, чему было суждено,Случиться в юности и в детстве,Навечно кануло в глубиныИ превратилось в неуместность.

И, незаметно, вслед за этим,Сквозь истончённость бытия,Иной реальности навстречуНезримо растворилось «я».

Шли дни. Недели? – те бежали,И год, сжимаясь, как изюм,Всё тем же безупречным далям,Готовил вина наобум.

Он жил проверенной надеждой,Жил новогоднею мечтой,И даже смерть являлась нежной,Всепринимающей сестрой.

Сиянье звёзд гранило время —Гарантом цюрихских часовВ нём высекало миг творенья —Основу призрачных основ.

«Беру от неба – тишину…»

Беру от неба – тишину,Пишу стихи в закатном цвете.«Воспоминанием о лете» —Я эту книгу назову:

Всё будет – сочно-изумрудноВ оправе золотых полей.И станет маленьким, но чудомОна для Родины моей.

В ней я признаюсь словом в чувствахТебе, родная Русьсия,И лягу строчкой безыскуснойК твоим подножиям, Земля.

И стану тропкою вплетённойВ полынь крапивных лопухов,Припав к иконе обновлённойЛесов, оврагов и лугов,

Киотов деревень, окладов,Звенящих, синевой озёр…Что писарю для счастья надо?! —Покой, свобода и… простор.

«Всё, как положено, и вот …»

Всё, как положено, и вот —За новым – старый новый годИ за окном метель метёт,И молоточком время бьёт,И с рыбой на столе пирог.И, ни печалей, ни… тревог.

А только снег со всех сторон.И ранним утром, тихий звон,В первопрестольной – колокольныйЗапорошённый тихий звон.Зима теперь – со всех сторон.Ох, заварил январь же кашу.

И только мерное: бом… бом…Стекая с колокольных башен,Напоминает – всё пройдёт,И даже – снег пройдёт однажды…

«Уплываю на лодке без вёсел…»

Даже в самой наполненной строчке

Безвоздушные паузы есть. Владимир Соколов

Уплываю на лодке без вёселВ бесконечную синюю гладь.До меня были, будут и послеИ весна, и стихи, и тетрадь.

Я ж останусь строкою нетленнойВ безыскусной огранке строфы,Воплощённой дыханьем поэтаИз его – самой светлой мечты.

«Слова уходят, строки остаются…»

…но вы забыли, что в итоге

стихи становятся травой, обочиною у дороги

да облаком над головой.

Владимир Полетаев

Слова уходят, строки остаются.Мгновенья высекаются стихами.Из раскалённых строф судьбой куютсяВопросы к жизни, заданные нами.

Слова уходят, строки остаются.Зубилом пишется поэтом литострочье.То, что стихами позже назовётся —Небытие, разорванное в клочья.

Ну, а пока, в базальтные векаВрубаются – перо ранимой птицыИ, им руководящая, рука,Ответ начав, с обычной… единицы.

«А в деревне снег иной…»