Ты все, что у меня есть - Марина Крамер

своей тревогой – ее сын Саша окончил училище и тоже уехал служить в Чечню, в роту Кравченко, хотя мог остаться в гарнизоне. Но мальчик был воспитан на примере боевых офицеров, а Алексей для него вообще являлся образом идеального военного.

До возвращения Кравченко остается около двух месяцев, когда в марьяниной жизни снова возникает Ленский. Он предлагает ей поездку в Чечню в составе его съемочной группы. Желание увидеть мужа пересиливает осторожность, и Марьяна соглашается.

Она действительно встречается в мужем и проводит у него три дня.

По возвращении из поездки Ленский напрашивается к Марьяне в гости и вновь просит ее уйти от Кравченко. Марьяна отказывается, и тогда Ленский насилует ее.

После произошедшего Марьяна решает покончить с собой, но в этот момент к ней приезжает Лещенко. Он сразу понимает, что произошло и кто в этом виноват.

Он находит Ленского и сильно избивает его, предупредив, что лучше бы тому исчезнуть. Марьяна уговаривает Лещенко ничего не говорить мужу.

Кравченко возвращается из командировки, а через некоторое время узнает, что в Таджикистане пропал Лещенко и что его перевезли на территорию Чечни. Он уезжает искать друга и пропадает.

Марьяна добивается командировки в госпиталь в Чечне. Перед отъездом она мирится с матерью.

Она попадает в тот самый госпиталь, где лечился после ранения Алексей. Во время одного из дежурств к ним в операционную попадает бежавший из плена раненый, и Марьяна с трудом узнает в нем Лещенко. В соседней операционной тоже находится пациент, подобранный вместе с Лещенко. Это оказывается ее муж.

У Кравченко частично парализованы руки, и для Марьяны все начинается заново. Но теперь все осложняется присутствием Лещенко. Марьяна из благодарности за помощь старается уделять внимание и ему тоже и тем самым вызывает ревность у мужа. Они ссорятся.

Приезд Рубцова возвращает все на свои места, он помогает Алексею и Марьяне разобраться в их проблемах.

Друзей выписывают, и Марьяна уезжает вместе с ними домой.

После реабилитации Кравченко возвращается на службу, но его направляют в учебную часть гарнизона. Алексей начинает пить и однажды срывает на Марьяне свою злость по поводу окончившейся военной карьеры.

В ситуацию вмешивается Лещенко, уговаривает Марьяну не бросать его друга. Марьяна чувствует, что вот-вот сорвется, и это происходит. Она снова попадает в психиатрическую больницу к доктору, который изучает проблемы реабилитации побывавших в Чечне. Но ситуация с Марьяной ставит его в тупик – она никак не хочет разговаривать с ним. Тогда доктор решается на эксперимент. Он приносит видеокассету с фильмом о чеченских событиях, и это оказывается фильм, снятый Ленским, смонтированный из его собственных съемок и захваченных у боевиков видеопленок. Марьяна вновь видит момент ранения Кравченко и впадает в истерику. Но этот случай возвращает Марьяну к жизни. Она даже рассказывает врачу про изнасилование.

Во время свидания с мужем в вестибюле Марьяна сталкивается с Ленским и едва узнает его – тот перенес несколько пластических операций. Между Ленским и Кравченко возникает ссора, и Алексей выбрасывает журналиста на улицу.

Ночью Ленский, заплатив санитарам, проникает в палату к Марьяне. Между ними завязывается драка, и Марьяна, обороняясь, убивает Ленского.

Ее арестовывают, но психиатр настаивает на том, что содержать ее нужно только в условиях клиники.

Марьяне приходится рассказать мужу правду, и Алексей делает все возможное, чтобы уберечь жену от тюрьмы.

Марьяну приговаривают к принудительному лечению, сняв обвинения.

Спустя время она возвращается домой. Ее родители наконец принимают зятя. А однажды Марьяна обнаруживает, что, вопреки всем прогнозам врачей, она беременна.

У них с Кравченко рождается дочь Варька.

* * *

Эта история случилась довольно давно – можно сказать, в прошлом веке. Написана она была тоже давно – в 2005 году, но много лет лежала в столе. К сожалению, прототип главного героя не дожил. Но я чувствую себя обязанной и благодарной ему за то, что он позволил своей жене рассказать мне все – даже то, о чем они говорили только между собой. Огромное спасибо им обоим за это. А еще – Сергею Трофимову (Трофиму) за разрешение использовать кусочек из его песни.

Служил я не за звания

И не за ордена —

Не по душе мне звездочки

«По блату».

Но звезды капитанские

Я выслужил сполна —

Аты-баты, аты-баты.

Сергей Трофимов.

…Не идет мне камуфляж. Никогда не могла понять, какой умник придумал, что женщина в военной форме привлекательна и интересна. Это только в кино длинноногие девахи так сексуально выглядят, что даже дух захватывает. Еще бы – юбочки выше колена, сапожки по ноге, чулочки и все такое… На деле все немного прозаичнее. Как можно казаться кому-то привлекательной в мешковатых брюках, в тяжелой куртке и огромных, просто неподъемных ботинках? А тельняшка? А плюс к тому – санитарная сумка с полной укладкой, да автомат, да два запасных рожка к нему? Посмотрела бы я на этих куколок с экрана…Конечно, кто угодно вправе возразить – мол, подгони по фигуре, тут обрежь, там ушей, здесь сделай поуже. Возможно. Но мне некогда было думать об этом – я не в штабе сидела…

Я – военный фельдшер. Чего мне это стоило, знаю только я и еще мой муж. Мой не вылезавший из госпиталей долгих три года муж. Мой ротный. Мой Леха Кравченко. Именно из-за него я живу так, как живу.

Никто не мог понять, что связывает меня, молодую еще женщину, с усталым сорокалетним мужиком, прошедшим Афган и Чечню, видевшим такое, от чего мутится разум. Но я люблю его такого, какой он есть, и больше мне не надо никого и ничего на свете. Мой Леха. Мой ротный.

…Тогда, в девяносто восьмом, я только-только устроилась в военный госпиталь, хотя до этого работала в обычной городской больнице. Но так повернулась жизнь – предложили, пошла. Мне было двадцать пять лет…

Мы столкнулись в кабинете начальника госпиталя, куда я шла на «разбор полетов» за то, что банально врезала по наглой роже неоднократно пристававшего ко мне лейтенанта медицинской службы хирурга Басинского. Этот бравый резака в очередной раз вообразил себя голливудским жеребцом, от которого я просто по определению должна была прийти в восторг и кинуться на шею с криком: «Вася, я ваша навеки!». В мои планы это как-то не входило, и вот… Басинский подал рапорт начальнику, и шагаю я теперь на ковер за строгим выговором, как пить дать. Женщина – существо бесправное, а в армии – так