Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

— Я тоже: что это вы хотите тут «понять»? — холодно произнесла Диана. — Я срезала к столу астры. Цветы за столом — моя обязанность. И было это около семи.

— А потом — позже?

— Ах, это! Видите ли, я капнула масло для волос на платье — прямо на плечо, а я уже собиралась спускаться к ужину. Чтобы не переодеваться, я выбежала в сад, сорвала бутон розы и приколола его на плечо. Вот, поглядите.

Она вплотную подошла к Пуаро и приподняла бутон. Под ним Пуаро действительно увидел крохотное жидкое пятнышко. Диана продолжала стоять, почти касаясь Пуаро плечом, и вовсе не спешила отходить.

— И во сколько же это было?

— О, минут в десять девятого, я полагаю.

— А вы… вы не открывали окно?

— Только пыталась. Так и впрямь было бы гораздо быстрее попасть внутрь. Но оно оказалось запертым.

— Ясно.

Пуаро набрал побольше воздуха и выпалил:

— А выстрел? Где вы были, когда услышали выстрел? Все еще в саду?

— О нет. Это же случилось двумя или тремя минутами позже. Я была уже у входной двери.

— Вы знаете, что это, мадемуазель? — спросил Пуаро, разжимая ладонь, на которой лежала маленькая матерчатая роза.

Диана равнодушно взглянула на нее.

— Похоже, это с моей сумочки. Где вы ее нашли?

— Она была в кармане у мистера Кина, — сухо объяснил Пуаро. — Вы сами дали ему ее, мадемуазель?

— А он так сказал? Пуаро только улыбнулся.

— И когда же вы это сделали, мадемуазель?

— Вчера вечером.

— Это он просил вас ответить мне так, мадемуазель?

— А не много ли вы себе позволяете? — спросила в ответ Диана.

Пуаро промолчал. Он вышел и направился в гостиную. Там оказались Барлинг, Кин и Маршалл. Пуаро подошел к ним.

— Господа, — деловито заявил он, — будьте любезны пройти со мной в кабинет.

Выйдя в холл, он обратился к Гарри и Джоан:

— Вас я попрошу тоже. И возможно, кто-нибудь позовет мадам? Благодарю вас. А вот и наш несравненный Дигби! Друг мой, один маленький, но очень важный вопрос: мадемуазель Кливз действительно принесла к ужину астры?

Дворецкий выглядел озадаченным.

— Да, сэр, действительно.

— Вы уверены?

— Совершенно уверен, сэр.

— Tres bien.[1816] Идемте же, — нетерпеливо обернулся он к собравшимся. — У меня были причины пригласить вас сюда, — обратился он к ним, когда все оказались в кабинете. — Дело закрыто. Полиция уехала. Мосье Личэм Роше застрелился — так они решили. Все кончено.

Он сделал паузу.

— Но я, Эркюль Пуаро, говорю вам, что это не так! Глаза присутствовавших обратились к маленькому бельгийцу. В этот момент дверь отворилась, и в комнату вплыла миссис Личэм Роше.

— Я как раз говорил, мадам, — повернулся к ней Пуаро, — что дело закрыли слишком рано. Это же вопрос психологии, в конце концов. У мосье Личэма Роше была manie de grandeur.[1817] Он считал себя великим человеком, черт возьми! Такие люди не убивают себя. Нет, нет, при всем своем безумии они никогда не убивают себя. И мосье Личэм Роше тоже этого не делал.

Пуаро выдержал паузу.

— Он был убит.

— Убит? — Маршалл коротко рассмеялся. — В комнате с запертыми окном и дверью?

— И тем не менее он был убит, — упрямо повторил Пуаро.

— А потом, надо полагать, — презрительно бросила Диана, — встал и запер за убийцей дверь. Или окно.

— Я покажу вам кое-что, — ответил Пуаро, подходя к окну.

Он повернул оконную ручку и приоткрыл окно.

— Видите? Открыто. Теперь я закрываю его, но ручку не поворачиваю. Итак, окно закрыто, но не заперто. А теперь, внимание!

Он коротко и резко ударил по оконной раме. От сотрясения, вызванного ударом, ручка свободно проскочила вниз, запирая окно.

— Видите? — мягко проговорил Пуаро. — Он слишком разболтан, этот замок. Им легко можно закрыть окно и снаружи.

Он отвернулся от окна. Теперь он был очень мрачен — Когда в двенадцать минут девятого раздался выстрел, четверо из вас находились в холле. Это обеспечивает им алиби. Где же были остальные трое? Вы, мадам? Знаю: в своей комнате. Вы, мосье Барлинг? Видимо, в своей?

— Совершенно верно.

— А вот вы, мадемуазель, вы были в саду и признались мне в этом.

— Я не понимаю… — начала Диана, но Пуаро остановил ее.

— Подождите.

Он повернулся к миссис Личэм Роше:

— Мадам, вы знаете, кому ваш муж завещал деньги?

— Хьюберт показывал мне завещание. Сказал, я должна знать. Три тысячи годовых, причитающихся с имения, он оставил мне, плюс еще загородный домик или городскую квартиру — по моему выбору. Все остальное переходит к Диане с тем условием, что ее будущий муж возьмет ее фамилию.

— Ага!

— Но затем он сделал добавление — всего несколько недель назад.

— Да, мадам?

— Все по-прежнему оставалось Диане, но с условием, что она выйдет замуж за мистера Барлинга. Если она выберет себе другого мужа, все состояние переходит к племяннику моего мужа, Гарри Дэйлхаусу.

— Однако дополнение было сделано лишь несколько недель назад, — вкрадчиво напомнил Пуаро. — Мадемуазель могла и не знать. А ведь вы, мадемуазель Диана, — с обвиняющим видом шагнул он вперед, — собираетесь замуж за капитана Маршалла, не так ли? А может быть, за мистера Кина?

Вместо ответа Диана молча подошла к Маршаллу и взяла его под руку.

— Говорите дальше, — спокойно сказала она.

— Я обвиняю вас, мадемуазель. Вы любите деньги. Еще вы любите капитана Маршалла. Ваш приемный отец ни за что не одобрил бы этого союза. В смерти же он был бы бессилен помешать вам как выйти замуж, так и получить все деньги. Поэтому вы вышли из дому и через открытое окно проникли в кабинет вашего отца, оставив при этом следы на клумбе. При вас был пистолет, который вы заранее взяли из ящика письменного стола. Непринужденно о чем-то болтая, вы подошли к нему и выстрелили. Затем стерли с пистолета отпечатки своих пальцев, прижали к нему пальцы покойного и оставили лежать на полу возле тела. Выбравшись через окно, вы закрыли его снаружи и трясли раму до тех пор, пока ручка не соскочила вниз. Потом вы вернулись в дом. Все было именно так, мадемуазель, не правда ли? Я вас спрашиваю.

— Нет! — выкрикнула Диана. — Нет. Нет! Пуаро некоторое время смотрел на нее и вдруг улыбнулся.

— Нет, — сказал он. — Это было не так. Могло быть — вполне могло, — но не было по двум причинам. Первая: вы срезали астры к столу в семь часов, а вторая… вторая кроется в рассказе мадемуазель.

Он повернулся к Джоан, которая уставилась на него в полном недоумении.

— Ну как же, мадемуазель, вы