Незнакомцы - Дин Кунц

— Лично я в этом не уверен, — отмахнулся Фалькирк. — Мне кажется, что все вы заражены и находитесь под контролем этих созданий, поэтому и приуменьшаете опасность. Или все эти видеодиски — ложь и пропаганда.

— Нет! — возразил Беннелл. — Во-первых, я уверен, что эти существа не способны лгать. Во-вторых, если бы им так легко удавалось вселиться в нас, никакая пропаганда им была бы не нужна. И уж наверняка они не взяли бы с собой свою энциклопедию, из которой ясно, что они намереваются изменить нас.

— Я понимаю, что религиозная метафора может показаться в данном случае неуместной, — взволнованно произнес Брендан Кронин, внимательно следивший за дискуссией, — но, если они прибыли к нам как слуги Господа, если они намеревались передать нам этот чудотворный дар, тогда вполне можно считать их ангелами, архангелами, дарующими особую благодать.

— Да вы забавник, Кронин! — резко хохотнул Фалькирк. — Неужели вы всерьез думаете, что вам удастся купить меня на этот религиозный блеф? Меня? Да будь я даже таким же религиозным фанатиком, как мои покойные родители, давно превратившиеся в прах, я не клюнул бы на эту наживку. Вы хотите убедить меня, что эти существа — ангелы? Ангелы — с их-то лицами, похожими на клубок червей?

— Червей? — вздрогнул Брендан. — Что он хочет этим сказать, доктор? — обернулся он к Беннеллу.

— Эти существа не похожи на нас, — объяснил ученый. — У них тоже две задние конечности и две передние, но шесть пальцев вместо пяти. На этом внешнее сходство заканчивается. Сперва они показались нам отвратительными. Пожалуй, это даже мягко будет сказано. Однако со временем начинаешь понимать, что и они не лишены своеобразной красоты.

— Своеобразной красоты, — с презрением передразнил его Фалькирк. — Да они просто чудовища, настоящие монстры, и только монстры могут считать их красавцами. Так что вы еще раз подтвердили, что я прав, Беннелл.

Позабыв о том, что в руке у Фалькирка пистолет-пулемет, взбешенная его словами Джинджер шагнула ему навстречу.

— Послушайте, вы, проклятый болван! — вскричала она. — Какая разница, как они выглядят? Главное, что они собой представляют! Ведь совершенно очевидно, что у этих существ есть чувство долга, благородные цели. И, как бы ни отличались внешне они от нас, все равно между нами много общего, и то, что нас объединяет, гораздо важнее всех различий. Мой отец всегда говорил, что наряду с разумом нас отличают от животных еще и такие качества, как мужество, любовь, дружба, сострадание и сочувствие. Да понимаете ли вы, какое нужно иметь мужество, чтобы отправиться бог знает куда, за тысячи миллионов миль, ради осуществления своей цели? Так что вот вам один яркий пример нашей общности: мужество. А любовь, дружба? Им эти качества, свойственные людям, тоже не чужды. В противном случае разве смогли бы они построить цивилизацию, способную достигать иных звезд и планет? Без дружбы и любви ничего не создашь и не построишь. А сострадание? Разве стали бы они, не имей они этого чувства, наделять чудесным целительным даром другие разумные существа? Разве задались бы они целью помочь им подняться на новую ступень развития? Безусловно, они способны сочувствовать и сострадать. Они сочувствуют нашему страху и одиночеству, ощущению своей ничтожности перед огромной бессмысленной Вселенной. Они даже обрекают себя на невероятные космические путешествия, движимые одной лишь надеждой, что случайно найдут нас и сообщат нам: мы не одиноки!

Неожиданно Джинджер поняла, что ее гнев обращен не столько на Фалькирка, сколько на ужасающую слепоту человечества, периодически толкающую его на бессмысленное самоуничтожение.

— Взгляните на меня, — сказала она полковнику. — Я — еврейка. И есть люди, считающие меня не такой же, как они, даже опасной для них. Находятся и такие, что верят всяким жутким историям о евреях, пьющих кровь младенцев. Так чем отличается этот мерзкий антисемитизм от вашего упрямого, вопреки всем фактам, доказывающим обратное, утверждения, что эти существа прилетели, чтобы пить нашу кровь? Не мешайте нам идти вперед, ради бога! Прекратите разжигать ненависть! Прекратите немедленно! Там, где нам предопределено быть, нет места для ненависти!

— Браво! — едко воскликнул Фалькирк. — Прекрасная речь! — Он внезапно наставил свой пистолет-пулемет на генерала Альварадо. — Не надо, генерал! Оставьте в покое оружие. Я не допущу, чтобы меня застрелили. Я хочу погибнуть в чудесном огне!

— Огне? — воскликнул Беннелл.

— Так точно, доктор, — ухмыльнулся Фалькирк. — В чудесном огне, который поглотит нас всех и спасет мир от этой заразы.

— О боже! — вздохнул Беннелл. — Так вот почему вы отпустили своих людей. Вы не хотели ненужных жертв! — Он обернулся к Альварадо. — Боб, этот сумасшедший мерзавец добрался до ядерных бомб.

Лицо Альварадо посерело.

— Две ядерные бомбочки, — сказал Фалькирк, — одна здесь, прямо за дверью, а вторая — внизу, возле арсенала. Осталось менее трех минут, и я готов поспорить, что за это время вам не удастся превратить меня в одного из себе подобных. Через три минуты все мы превратимся в пар!

Внезапно пистолет-пулемет вырвался из рук полковника, словно живой, да еще с такой силой, что поранил ему пальцы. В тот же момент раздался вопль лейтенанта Хорнера, автомат которого тоже вырвался из его огромных лап и, пролетев по воздуху, упал на пол перед Эрни Блоком. Оружие Фалькирка поднял Джек Твист. Полковник и лейтенант тотчас же оказались под прицелом.

— Твоя работа? — изумленно посмотрела Джинджер на Доминика.

— Похоже, что моя, — ответил он, сам удивленный случившимся. — Я не знаю, как это у меня получилось.

— Все это бессмысленно, — устало вымолвил доктор Беннелл. — Нам всем осталось жить три минуты.

— Теперь уже две, — поправил его полковник, убаюкивая здоровой рукой свою пораненную руку и улыбаясь счастливой улыбкой.

— Остановить запущенный взрывной механизм этих бомб невозможно, — мрачно сообщил генерал Альварадо.

Но Доминик уже бежал к выходу, на ходу крича Брендану:

— Займись той, что за дверью! Я спущусь вниз!

— Бесполезно! — крикнул ему вслед генерал.

Когда Брендан опустился на колени перед ядерной бомбой, до взрыва оставалось всего одна минута и тридцать три секунды.

Он понятия не имел, что надо делать. Да, он исцелил троих людей и мог поднять в воздух перечницу, мог даже получать свет из ничего. Но при этом он помнил и о том, как утратил контроль над перечницами и креслами и как они попадали на пол. Допусти он теперь малейшее неверное движение, и его уже не спасла бы никакая сверхъестественная сила.