Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Народ Божий, в котором проявляет свою деятельность Логос, есть, таким образом, вместе с тем общество, в котором содержится апостольское учение. Еретики, не имеющие этого учения, не имеют и Логоса, и спасения.

Членом Церкви и участником спасения человек делается через крещение. Климент усваивает этому таинству чрезвычайно важное значение: в крещении человеку тотчас сообщается все спасение. «С возрождением, — говорит он, — тотчас мы достигаем и совершенства, к которому стремимся, ибо в крещении мы воспринимаем в свою душу свет богопознания... Крещаемые, мы просвещаемся, просвещаемые — усыновляемся, усыновляемые — делаемся совершенными, делаясь совершенными — мы получаем бессмертие... Этот акт (крещение) именуется различно: благодатью, просвещением, совершенством, омовением. Омовением ой называется потому, что в крещении омываются наши грехи; благодатью потому, что в нем мы освобождаемся от наказания за грехи; просвещением потому, что в нем усматриваем мы небесный спасительный свет, т. е. познаем Бога. Совершенством мы называем отсутствие всякого недостатка, — но чего же недостает тому, кто познает Бога?.. При помощи Духа Святого омыв в крещении подернутый туманом и закрытый тьмой греха глаз своего духа, после того имеем оный чистым, здравым и светлым. Бога мы познаем потому только, что (в крещении) изливается на нас с неба Дух Святой» (Paedag. I, 6[.25,26,28]).

Но Климент живо сознавал, что и после крещения человек согрешает, что в нем остается влечение ко злу; поэтому он уделяет очень много внимания внутреннему, психологическому дисциплинированию человека. В вопросе о покаянии он примыкает к «Пастырю»: он допускает второе покаяние, т. е. покаяние после крещения. «Тем из уверовавших, которые впадают в какой-либо грех, по великому Своему милосердию Бог дарует вторичное покаяние, дабы впавший после призвания снова во грех, подавляемый смущением, пожелав возвратиться на добрый путь, мог принести еще раз покаяние неизменное... Беспрестанные же и одно за другим следующие раскаяния в грехах ничем не отличаются от полного неверия... Частым раскаянием выдается лишь снисходительное отношение к прежним грехам; и склонность к новым падениям доказывает недостаток упражнения в истинном покаянии», которое доказывает веру хранением от прежних грехов (Strom. И, 13[.57, 58]). В этом помогает совет и заступление гностиков. Покаяние же состоит в том, что сознают свои грехи, из-за них испытывают скорбь, изглаждают их из души и испрашивают прощения их у Бога, Который один прощает грехи. Очищению помогают также наказания, которые Бог ниспосылает грешникам (Quis dives salvetur 39-40).

Что касается эсхатологии Климента, то прежде всего необходимо сказать, что он учит о воскресении плоти. Он собирался написать специальное сочинение Пер1 αναστάσεως (Paedag. I, 6[.47]; II, 10[.104]); неизвестно, осуществил ли он свое намерение. Он допускает, что души, согрешившие после смерти, освящаются огнем мысленным и что преступники равным образом огнем будут наказаны (Strom. VII, 6[.34]; V, 14[.90]). По-видимому, он предполагает возможность обращения после смерти, допуская, что загробными наказаниями душа очищается; утверждая же, что Бог не наказывает, а исправляет только и ведет к покаянию, он как будто не склонен признать вечности мучений (Strom. VII, 2; VI, 14; VII, 12). Избранные будут приняты в одну из трех обителей, обозначаемых цифрами 30,60 и 100 в притче о сеятеле. Но только гностику дано будет то, чего глаз не видел и ухо не слышало и что в сердце человеку не входило: он войдет в обитель Божию, чтобы созерцать Его в вечном и неизменном свете (Strom. VI, 14; VII, 10; 11).

Ориген[677]

Очерк жизни Оригена

Учеником Климента, преемником его в руководительстве александрийской катехизической школы и продолжателем его в выработке научного церковного богословия был знаменитый Ориген. Он — первый церковный писатель, о жизни и деятельности которого до нас дошли сравнительно точные и подробные известия. Всем, что мы знаем об Оригене и что сохранилось от него, мы обязаны исключительно Памфилу и Евсевию. Первый собрал произведения его — это были большей частью рукописные экземпляры Оригена с его собственноручными замечаниями (Euseb., Hist. eccl. VI, 24.3); некоторые он списал и составил к ним каталог. Оба вместе написали «Апологию Оригена» в шести книгах во время великого гонения, когда Памфил был в темнице, шестая книга присоединена Евсевием, а прочие составляют, главным образом, произведение Памфила. Эта «Апология» существует только в отрывках и в переводе первой книги Руфином.

Сборник писем Оригена, о котором упоминает Евсевий (Hist. eccl. VI, 36.3), утрачен. Однако и сохранившихся данных достаточно, чтобы составить ясное представление об этом замечательном учителе александрийской школы и выдающемся христианском мыслителе: Евсевий большую часть шестой книги своей «Церковной истории» посвятил памяти великого богослова, жизнь которого представлялась ему достопримечательной от самой колыбели (VI, 2.2). Сообщенные здесь сведения всецело основаны на данных, заимствованных из писем Оригена и из «Апологии», и снабжены богатыми хронологическими указаниями. Св. Григорий Чудотворец в своей благодарственной речи Оригену сообщает драгоценные сведения о методах обучения его в Кесарии. Иероним (De vir. ill. 54; 62 et al.) и особенно Фотий (Biblioth. 118) обнаруживают самостоятельное знакомство с «Апологией» Памфила и Евсевия.

Ориген родился в христианской семье грамматика Леонида. Место рождения в источниках не указано. Что он был египтянин и что родиной его была Александрия — это весьма вероятное предположение, которое, однако, не может быть твердо доказано. Редкое в других местах имя Ориген, указывающее на бога «Ор» (Horns), могло быть более употребительным именно в Египте. Другое имя Оригена 'Αδαμάντιος [стальной, несокрушимый] обычно рассматривается как epitheton ornans [украсительный эпитет], данное впоследствии, но в очень раннее время; основанием для этого служит прежде всего свидетельство Фотия (Biblioth. 118), что Памфил и Евсевий в своей апологии в имени «Адамантий» видели прозвание и изъясняли его в смысле указания на несокрушимость его аргументации; также понимали это имя Епифаний (Haer. LXIV, 1; cf. LXIV, 72) и Иероним (Epist. 33, ad Paulam, cap. 3). Но Евсевий в своей «Церковной истории», по-видимому, ясно говорит о двойном имени Оригена: о μέντοι[678] 'Αδαμάντιος (καΐ τούτο γαρ ήν τω Ώριγέν6ΐ δνομα) [однако Адамантий (потому что и это было именем Оригена)] (VI, 14[.10]). Почитатели Оригена весьма естественно могли находить в нем указание на качества адамантовой силы его доказательств.

Год рождения Оригена в источниках не указан и вычисляется на основании данных о времени смерти его. По «Апологии» Памфила и сообщениям лиц, знавших Оригена, он умер вследствие мучений, перенесенных во время гонений Декия (Photius, Biblioth. 118). С этим согласуется и указание Евсевия в «Церковной истории» (VII, 1), который, отмечая перемену в управлении после смерти Декия, говорит: «В это время (έν τούτω) умер Ориген, прожив без одного года семьдесят лет». Обыкновенно год смерти Оригена по этим указаниям полагают в 254 или 255 г., тогда время рождения его падает на 185 или 186 г. Подтверждение этого расчисления находят в сообщении Евсевия, что во время смерти отца своего Ориген не имел полных семнадцати лет (VI, 2.12). Леонид умер в гонение Севера (VI, 1), а это гонение было в десятый год его царствования (VI, 2.2). Север сделался императором 13 апреля 193 г., десятым годом его царствования будет 202 г., или, если вести счет с начала 194 г., 203-й. И по этим данным время рождения Оригена падает на 185 или 186 г.

Ориген от природы обладал редкими духовными дарованиями. Первоначальным образованием и, в особенности, прекрасным воспитанием он обязан отцу своему Леониду. Об этом Евсевий сообщает такие трогательные подробности: «Занимаясь издетства Божественным Писанием, Ориген уже и тогда положил хорошее начало в изучении веры, немало трудился он над Писанием и в то время, когда, сверх школьного образования (τν των έγκυκλίων παιδεία), отец питал внем заботливость и о познании слова Божия. Для этого, прежде всякого занятия эллинскими уроками, он заставлял его изучать уроки по Священному Писанию, т. е. каждый день затверживать из него по нескольку мест и пересказывать на память; это занятие было отнюдь не вопреки желанию отрока, напротив, он предавался ему с величайшей ревностью, так что не удовольствовался простым и легким чтением мест Священного Писания, но искал чего-то больше и еще в то время пускался в глубокие созерцания и причинял отцу немало хлопот, спрашивая его, какой смысл заключает в себе выражение богодухновенных книг. Отец, хотя по наружности и выговаривал сыну, внушая ему не быть пытливым выше своего возраста и не искать в Писании ничего, кроме простого и очевидного смысла, однако внутренне сам в себе очень радовался, и виновнику всяких благ — Богу — возносил величайшее благодарение за то, что Он удостоил его быть отцом такого сына. Нередко, став подле отрока, когда тот спал, он открывал его грудь, с благоговением лобызал ее, как святилище Духа Божия, и считал себя блаженным в благочадии» (Hist. eccl. VI, 2.7-11). В юных летах Ориген начал посещать также и александрийскую катехизическую школу и слушал там уроки (Пантена и) Климента (Euseb., Hist, eccl. VI, 6; 14.8-9).