Солнечный змей - Токацин

— Смотри, — южанка подозвала жителя, вполголоса что-то сказала ему, и вскоре перед Фриссом поставили плотно закрытый горшок. Речник поднял крышку — на дне лежали угли, но не успел он даже спросить, что это, как из горшка потянуло жаром. Огонь разгорался на мокрых холодных головешках, усиливаясь с каждым мгновением. Нецис прихлопнул его крышкой и вернул горшок жителям.

— Так она и разгорается, попав на свет, — сказал он. — Прогорит ещё не скоро. Что будете делать с ней?

— Разделим между домами, — пожала плечами Истакети. — Пусть горит так долго, как умеет. Будет у нас вместо огненных камней. Другой виры от них не получить…

Она посмотрела на обугленный труп поджигателя и поморщилась.

— Это человек с побережья, — Нецис прикрыл тело листьями. — Я хотел бы увидеть Мвесигву. Его нашли?

Жители переглянулись.

— Среди угля его нет, — покачала головой Истакети. — Мы собрали все плоты, были на всех тропах. В него стреляли, Кьен попала ему в шею, но яд ему не повредил… так же, как и этому. Он бежал к маленьким плотам, и если он не умер, то плывёт сейчас по реке. Те, кто искал плот Водяного Стрелка, не догнали его. Будь я им, я плыла бы очень-очень быстро.

— Побери его Джилан, — поморщился Фрисс. — Поплыл обратно в свой Улгуш? Нецис, это далеко?

— Много дней, — кивнул Некромант. — Между нами на берегу нет посёлков. Если не захочет поджечь сам лес, навредить никому не сможет.

Фрисс хотел спросить, отчего жители за ним не погнались, но осмотрелся вокруг и промолчал. Весь Мвакидживе лежал россыпью углей… Где найти время для погонь?!

— Скверно, — он покосился на труп. — Эти уачедзи — проклятие богов… Здесь, в городе, есть Ксази? Хотя бы один?

— Я — Ксази, — пробилась к плоту одна из крыс. — Много Ксази в этом городе. Ты скажешь что-то нам, Водяной Стрелок?

— Да, скажу, — хмуро посмотрел на него Речник. — Это по вашей части. Унгвана Токатукуфу уже знает, но до вас, я вижу, вести не дошли. Я расскажу о поджигателях, чтобы вы могли их распознавать.

При упоминании верховного жреца крыса вздрогнула — как и многие другие — и издала пронзительный вопль. Жители расступились, пропуская тех, кто сбегался к плоту. Фрисс сел на настил и покосился на воды Икеви — большая река едва виднелась за выходом из залива, и Речник слышал её тихий зов.

…Чёрный от копоти плотик мягко ткнулся в бок огромного плота, прикрытого навесом. Квембе зацепился шестом за опору и оглянулся на Фрисса. На большом плоту радостно взревела Двухвостка. Шевелиться она боялась, только махала хвостами. Сонный Алсаг на её спине растерянно мигал, глядя на Речника.

— Мы будем рассказывать о тебе в этот день, — торжественно пообещала Кьен, держась за руку Фрисса. — О тебе и о Нецисе. Вы, двое, погасили большой огонь. Этот день будет днём Мадживы, днём ночного пожара. Мы будем тебя помнить — и воду, которая пришла за тобой.

— Оставить вам рыбы? — спросил Квембе, с опаской глядя на Двухвостку. Она принюхивалась к обгорелому плоту и тревожно фыркала.

— У нас есть еда, — покачал головой Речник, перебираясь на свой плот. — Спасибо за помощь. Надеюсь, больше уачедзи у вас не покажутся. Если что — вы знаете, что делать с опасными чужаками.

Нецис смотал причальный канат, и плот неспешно заскользил вниз по течению, а потом его подхватил колдовской поток. Речник погладил Флону по носу, подкинул ей несколько листьев Чокры и сел на панцирь, провожая взглядом удаляющийся плотик жителей Мвакидживе. Сам посёлок уже скрылся за стеной деревьев…

— И тут уачедзи, — пробормотал он. — Откуда?! Эта зараза уже по воздуху летает?!

— Солнце светит над всеми народами, — бесстрастно отозвался Нецис. — Не всем снится война, Фрисс. Некоторым Тзангол является лично… что он обещает — нетрудно догадаться. Много тех, кто за каплю силы и намёк на бессмертие сожжёт и себя, и всех вокруг.

— Прокляни меня Река, — покачал головой Фрисс. — Тут и так жизнь нескучная, а теперь ещё это… Хоть бы Улгуш сгореть не успел!

Отдалённый гром слышен был на Астийской Круче, но дожди, призываемые северными чародеями, проливались далеко в низовьях, над дымящейся степью — а здесь, у слияния рек, вода медленно отступала от берегов. Камни, с которых ещё весной ныряли ребятишки, лежали теперь на суше, и жители вытаскивали из-под них засохшую зловонную тину. Чад сжигаемых водорослей поднимался вдоль обрыва и просачивался понемногу в столовую, смешиваясь с гарью степных пожаров и запахом печёных ракушек. Чтобы отбить горелый вкус, Кесса щедро налила в миску цакунвы, но на языке всё равно горчило, а в глазах щипало.

— Ну-у… Ты ведь всё равно остаёшься Чёрной Речницей, верно? — опасливо покосился на неё Хагван. — Король ведь сказал, что будет ждать, когда ты вернёшься… и тебе просто дадут несколько лет передышки…

— Астанен — добрый Король, — буркнула Речница, наклоняясь над столом, чтобы Хагван не видел её лица. Ей было очень досадно.

За месяцы, проведённые в пути, Кесса успела уже забыть ярость красного солнца над Рекой — и теперь изнемогала от жары, вспоминая недавний поход в страну Кеснек. Там, как ей теперь казалось, было куда прохладнее!

Изнемогали все — и все, кто мог, к полудню забивались под каменные крыши Замка, Храма или собственных пещер, и берег вымирал до вечера. Только пустынная кошка бодро гонялась за комком пыли, найденным во дворе, и вертела ушами во все стороны, готовая мчаться куда угодно. Её ужас — долины, покрытые льдом, на много дней пути вокруг, и обжигающе-холодный ветер, от которого немели уши и крылья — остался позади, а здесь, на Реке, всё было ей привычно. Обычные месяцы засухи — жара и никаких дождей… зато огромнейший из ручьёв — на расстоянии одного взмаха крыльев. Койя, как думала Речница, глядя на её возню, была самым довольным существом в этом Замке, а может, и в этой стране.

— Ты к домашним не полетишь? Я бы подвезла — нам по пути, — вздохнула Кесса.

— Нет, я сразу на восток, — покачал головой Хагван, гладя рукоять новенького меча. Меч — обычный стеклянный клинок — он получил только вчера, на второй день после возвращения, и гордости его не было предела. Рог герольда, впрочем, у него не отобрали — подавать сигналы он умел, а мало ли что случится в иссохшей, окутанной дымом степи… Ходили скверные слухи о демонах и людях с золотыми глазами, копошащихся вдоль восточной границы. Драконьи патрули кружили над берегом, отпугивая соглядатаев-полуденников, и пока ещё граница не была нарушена… хотя — кто знает, что творится сейчас на востоке?!

Звон большого гонга на крыльце Замка разорвал тишину, и все, кто был в столовой, оглянулись на дверь. За звоном послышался рёв множества драконов, и Хагван встрепенулся, подбирая с лавки сброшенную стёганку. Подумать страшно было о том, каково в такую жару носить войлочный доспех — Кесса даже куртку сняла и таскала на плече с тех пор, как добралась до Замка — но другой брони Астанен Хагвану дать не мог.