Грохот ледника - Ольга Акофина

– Недавно овдовел, очень страдает.

– Дело чести его развеселить, – улыбнулась Юлька и направилась к Максу.

В дверь раздался звонок. Нацепи, Глеб, улыбку кто-то ещё спешит тебя поздравить.

– Я открою, – крикнул Влад.

Через пару минут в гостиную ворвались Ольга Викторовна и Дима. Все, как по команде затихли и уставились на них. Глеб развернулся к ним лицом, скрестил руки, и приготовился весь удар принять на себя.

– Веселитесь? – громко спросила Ольга Викторовна – Все здесь и ты, Толя, и Юля, и ты Марина, и Андрей, и даже новоиспечённый папаша присутствует, на удивление. Замечательная картина. Семья слепых идиотов в сборе. Ты, Мариночка, быстро нашла замену своему сыночку, он, небось, в гробу переворачивается от такой «замены». А тебе, Андрей, горе не почём, ты от уличной шлюхи себе ещё сына заимел. А ты, Толя, вообще квашня, как меня только угораздило за тебя замуж выйти? Раскис, как кисель. Глеб, можешь не сверлить меня своими жуткими глазами, я не из тех, кто испугается твоего взгляда. Добился своего, вы, дети дворовых шлюх, настырные, этого у вас не отнять. Наглый, самоуверенный. И Диана редкая дура, если не видит, какой ты на самом деле. Ребёнок то хоть полноценный, а то братец – идиот, мать – шлюха, а ты сам…

– Убирайтесь, – прервал её Глеб.

– Я так просто не уйду. Диана, я думала ты умная девица, а ты оказывается такая прожжённая дура. Ещё и рожать вздумала.

Отец Дианы взял жену под локоть и потащил к дверям.

– Забыла, подарочек вам отдать.

Она бросила под ноги Глебу пачку презервативов.

– Извините, – сказал Дима и выбежал за ними.

Дима стоял на лестничной клетке и с нетерпением ждал лифт. Ольга Викторовна и Анатолий Борисович не стали ждать его и уехали вниз. Надо догнать их, сказать матери Дианы, что она не права. И зачем он пошёл с ней? Ведь только за тем, чтобы хотя бы на минутку увидеть Диану. Она так похорошела. Дима вздрогнул, на лестничную клетку вышел Глеб. Дима хотел заскочить в наконец-то приехавший лифт, но Глеб преградил ему дорогу. Два стальных глаза сверлили его. Диме стало страшно. Этот человек способен на всё, он запросто спустит его с лестницы, или выкинет с балкона, или…

– Это была твоя идея? – спросил Глеб.

– Какая? – дрожащим голосом спросил Дима.

– Не притворяйся большим идиотом, чем ты есть. Ты прекрасно понял, о чём я.

– Нет, не моя.

– Дианиной мамаши?

Дима кивнул. Господи, какой страшный взгляд!

– А ты тогда зачём приполз сюда?

Дима весь съёжился, солгать под этим пытливым взглядом он не мог.

– Я хотел хоть на секунду увидеть Дину. Я не знал, что задумала её мать.

Дима наклонил голову в ожидании удара, но его не последовало. Дима поднял голову, Глеб всё также пристально смотрел на него.

– Прошу тебя, Глеб, не надо топтать мои чувства, – тихо сказал Дима. – Тебе этого не понять. Тебе, наверное, всегда сопутствовал успех у женщин. А я…Дина моя вторая женщина и первая любовь, я не могу жить без неё.

– Да ты сейчас заплачешь, – усмехнулся Глеб.

– Давай, издевайся, у тебя хорошо получается, – Дима облокотился о стену, – можешь избить меня, оскорблять, но любовь из моего сердца ты не вырвешь.

– Wolf, всё в порядке? – вышел из квартиры Влад.

– Да, всё нормально, – ответил Глеб, и Влад скрылся за дверью.

– Волк? Очень точно подмечено.

– Не надо искать скрытых смыслов, это от фамилии. А ты кто? Подпевала Дианиной мамаши? – усмехнулся Глеб.

– Пусти меня, я поеду.

Дима подошёл к лифту и нажал вызов.

– А знаешь, Wolf, я же хотел догнать Ольгу Викторовну и сказать ей, чтобы она оставила вас в покое, что вы – хорошая пара, а ты не такой уж и плохой. Да только ты мне преградил дорогу, и теперь я уже не догоню её.

– Я в адвокатах не нуждаюсь.

Глеб подошёл к Диане. Она крепко прижимала к себе ребёнка и беззвучно плакала. Он сел рядом с ними и молча обнял её

– Диночка, не надо плакать, – погладила её по голове Марина, – Глеб с тобой, малыш здоров, и это главное.

– У тебя молоко свернётся, и малыш заболеет, – добавила Алла.

Диана тут же оторвалась от Глеба, вытерла слёзы и улыбнулась, а Глеб с благодарностью посмотрел на Аллу.

Вдруг с другого конца гостиной раздался смех, все повернули головы в ту сторону и замерли от неожиданности. Юлька пихала Макса в плечо, и оба они заразительно смеялись. У Влада от удивления открылся рот, а у Глеба поползли вверх брови. Но ни Юлька¸ ни Макс даже не заметили внезапно наступившей тишины и удивленных взглядов.

– А эта мужланка мне и говорит, «Юляша, женственность – это черта, присущая мужчине, а не женщине». Каково, Макс? Я говорю, что, мужчине присуще как раз мужественность. А она как даст мне щелбан в лоб, что я сразу совсем согласилась! – и Юлька с Максом опять покатились со смеху. – Что? – наконец, заметив, что на них смотрят, обернулась Юлька.

– Нет, нет, ничего, – зашумели все и отвернулись.

На следующий день, на работе, Глеб сказал Владу.

– Слушай, не могу работать, пока не съезжу к Дианиной мамаше и не поговорю с ней. Мысли, кроме этих, никакие в голову не лезут.

– И что ты ей скажешь?

– Пока не знаю, на месте разберусь.

– Если считаешь нужным, поезжай.

Удостоверившись через Юльку, что Ольга Викторовна дома, он поехал в Павловск.

– Ты просил не говорить ей, что приедешь, и я не сказала. Но не думаю, что она захочет с тобой говорить, – сказала Юлька, открыв дверь.

– Юля, кто там? Дима? – раздался голос мамаши.

– Иди на кухню, она там, – прошептала Юля.

Глеб вошёл на кухню. Увидев его, Ольга Викторовна уронила на пол тарелку, которая разлетелась вдребезги.

– Ты? Что тебе здесь надо? Юля!

Глеб раздавил каблуком один из осколков.

– Вы мне вчера сделали визит, я не могу быть таким невежливым, и не явиться с ответным. Я тоже к вам не с пустыми руками, – с этими словами, он выложил на стол лейкопластырь. – Это вам, для того, чтобы вы смогли заклеить себе рот и смолчать, там, где надо.

– Ах, ты сволочь, ещё и дерзишь!

Ольга Викторовна замахнулась на него рукой, но Глеб перехватил её и крепко сжал запястье.

– Не кипятитесь, мамаша. Я ведь могу сделать вам очень больно, – сказал он всё тем же спокойным голосом, ещё сильнее сжимая пальцы.

– Не сомневаюсь! Юля! Юля! Ты, подонок, только попробуй поднять на меня руку! Я тебя