Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

– Не работает, – Лешка отвернулся к окну. – Вы двоих мальчишек по дороги не видели? Светленькие, кудрявые, на вид – лет четырнадцать Из спортивного лагеря сбежали – ищем.

– Мальчишек? – переспросил шофер. – Видал. Да вот только что, у повороте на Чертову гать сидели. Светленькие, в коротких штанишках. Меня увидали – сразу тикать. Я им еще фарами помигал – мол, подвезти может… Ну, теперь ясно… Они, точно они! А чего убегли‑то?

– Да черт их знает. С тренером, говорят, поругались, – Лешка подал плечами. – Вы тормозните тут где‑нибудь…

Водитель послушно прижался к обочине:

– Искать, значит, будете?

– Работа наша такая!

Спрыгнув с подножки, Алексей поблагодарил шофера и, махнув рукой, быстро зашагал к повертке. На Чертову гать, значит, близнецы пошли… Ну, правильно, не дураки – по солнышку сориентировались, прикинули, что где. Черт, гоняйся теперь за ними! Покричать, что ли? Не должны бы далеко уйти, не должны.

Остановившись, Лешка громко, как мог, закричал:

– Лука‑а‑а‑а! Леонтий!

Прислушался – тишина, только эхо, затихая, перекатывалось по распадкам.

– Леонтий! Лука!

Вот, черти… А, что, если они не к болоту пошли, а решили вернуться обратно к реке? Хорошо, что оставил записку.

Чу! Путник неожиданно для себя замер, еще до конца не сообразив – почему. Что‑то не то было вот в этих вот комьях грязи, у большой, стоявшей в колее лесной дорожки, лужищи. Отпечаток босой ноги, вот что! И не один. Вон, здесь… И тут… Следы небольшого размера… Они! Близнецы! «Элетрорники»!

– Эге‑ей! Леонтий! Лука‑а‑а!

И снова в ответ только эхо. Да куда ж они делись?

Алексей на ходу прикидывал – что расположено в этих местах на пути к болоту. Ну, вот эта почти позаброшенная дорога как раз и выведет к Чертовой гати; но от гати, до того места, где был трактор – шагать и шагать. Ну, парни‑то об этом не знают. Дойдут? Дойдут. Только как бы в болотине не утопли – по Чертовой гати уж лет двадцать никто не ходит. Так, что еще тут? Заброшенная ферма… И две деревни – тоже заброшенные, туда только охотники да ягодники‑грибники ходят. Зубово и Онфимово – так, кажется, называются. На машинном дворе мужики рассказывали, что здесь колхоз когда‑то был, давно, лет, может, тридцать тому, а то и все сорок. Потом в райцентре завод построили – и все окрестные деревни через некоторое время повымерли… ну, не все, но маленькие и отдаленные – точно. Сначала начальную школу закрыли, потом медпункт, почту… отрубили электричество – все! Конец деревне. Красота – дорог никаких строить не надо, автобус по маршруту пускать – тоже, одна сплошная экономия. И это вот не в девяностые годы происходило, которые все ругают, а много, много раньше, при коммунистах еще.

Впереди, за рябиновыми зарослями показалась полуразрушенная изба. За ней – другие. Деревня! Онфимово… или Зубово. Запустение, унылость, провалившиеся крыши, пустые глазницы выбитых окон – и кому надо был их выбивать? Несколько гарей – следы пожарищ, не таких уж и давних. И кто, спрашивается, поджог? Бомжей тут, вроде, нет… Молодежь пакостила? Или так, по пьянке? А что? На мотоцикле сюда вполне можно доехать, запросто.

Ага! Слева, в одной из изб, что‑то мелькнуло, Лешка заметил боковым зрением… И тут же распластался в траве, услышав, как просвистела стрела. Между прочим, над самым ухом! И, раздраженно дрожа, впилась в повалившийся прогнивший забор.

– Леонтий! Лука!

– Изыди, отродие диавольское! Господи, спаси и сохрани…

Они!

– Да я это, парни, я, Алексей!

В ответ снова прилетела стрела, едва не поразив Лешку в плечо. Вот, черти…

– Да не стреляйте вы… Ну, как объяснить еще?

Господи! Алексей вдруг осознал, что кричит по‑русски. И тут же исправился:

– Глаза‑то протрите, отроки! Что, не узнали, что ли? Это ж я, Алексей!

– Не похож ты на Алексея, кентаврий сын! – отозвались из избы. – Отродье сатаны – вот ты кто!

– Сами вы отродья, – заругался Лешка. – Ну, Христом‑Богом клянусь, я это!

Молодой человек поднялся на ноги и перекрестился.

В избе задумались – правда, пока замолкли, но и стрел больше не слали. Хороший знак.

Наконец, попросили подойти ближе. Алексей послушно подошел, улыбнулся:

– Ну, что, Аристофана еще будем ставить?

– Алексий! Алексий! Я ж тебе говорил, а ты – дьявол, дьявол…

С шумом криком и хохотом из избы выскочили близнецы – грязные, босые, в шортах и майках. Подскочили к Лешке, обнялись… Леонтий даже смахнул слезу:

– Алексей, друже… Вот уж, не чаяли тебя здесь встретить. Мы, вообще, где?

Лешка хмыкнул:

– А сами‑то как думаете?

– Даже не знаем… Мы помощь‑то в деревне нашли, мужики тамошние, как услыхали про татар, так собрались быстро – кони, луки, рогатины. Ну и мы с ними поскакали к тебе на выручку, крики услышали – ты про засаду кричал…

– Услышали, значит? – Алексей улыбнулся. – Ну, вот и славно.

– А потом, потом вдруг та‑ак громыхнуло, что аж лошади присели, – перебивая брата, замахал руками Лука. А мы с Леонтием к болотине кинулись… Тут снова гром, потом глядь – и солнце! Яростное такое, жгучее…

– И зверь рыкающий! Зверь железный!

Оба близнеца размашисто перекрестились.

– Мы бежать, – продолжал Лука. – Затаились в лесу – вроде, зверь за нами не погнался.

– Да их там два было, зверя‑то, – вмешался Леонтий. – Один – как закатное солнце, другой – словно небо. Мы посидели, после давай тебя искать – не нашли, там какие‑то люди были, у зверей, но мы к ним не подходили. Пошли по дороге, в деревню, ну, в Амбросиевао, к старосте Епифану… Дошли до реки… А там град чудной!

– Два дома, почти, как в Константинополе, – взахлеб пояснил Лука. – Правда, куда безобразнее.

– А у реки парни сидели… одеты чудно, – Леонтий с улыбкой хлопнул себя по коленкам. – Потом купаться стали… Ну, мы с Лукой тут и смекнули – одежда наша грязна, да и тут, видать, по другому одеваться принято. Платье свое от грязи отмыли, искупались… ну и Лука предложил у местных одежку схитить.

– Это не я, это ты предложил! – тут же возразил Лука.

– Хорошо… пускай я. Но ведь мы в этой одежке из того места выбрались, никто на нас и внимания не обратил.

Леонтий вдруг улыбнулся:

– Как это никто? А та красивая женщина верхом на странной двухколесной коляске? Она нам улыбнулась и рукой помахала. Видать, хорошая женщина.

– Ишь, понравилась, – хмыкнул Лука. – Алексей, а каких мы дев в лодке видели?! Ты бы, ежели б такое углядел, наверное, умер бы! Красивые. голые… ну, почти…

– Да тут все почти полуголыми ходят, вот уж не думал, что так принято в Русии! – Леонтий покачал головой и пояснил. – Мы по солнышку шли, к болоту. Думали, может, не туда свернули, может, где‑то в другой сторонке Амбросиево?

– Тут, в этой деревне, тетиву нашли, лук изладили, стрелы. Думали дичь подстрелить – изголодались ведь.

– Угу, дичь… Меня чуть не подстрелили!

– Так мы это… Когда сворачивали агроменная самобеглая повозка едва за нами не погналась – ка‑ак сверкнет глазищами! Насилу спаслись. А тебя ведь, друже, извини, признать трудно. Мы думали – вот она, погоня! Сейчас и другие набегут, и плохо нам будет… Вот и стреляли. Не, не наповал, так, ранить толок хотели… чтобы за нами не шел. Ну, слава Богу, что так все сладилось! Куда сейчас пойдем, в Амбросиевку, к Епифану?

– Да… – Лешка раскрыл дипломат, вытащил плитку шоколада, развернул и, разломив, протянул ребятам. – Ешьте.

Близнецы принялись жевать…

– У‑у‑у, вкусно!

– Ну, подкрепились?

– Да еще бы неплохо.

– Ха, Алексей, у нас же лук! Сейчас дичину подстрелим… Вот только соли бы…

– И огнива неплохо б, – в том ему с усмешкой заметил Лешка. – Вы дичь‑то, что, сырой есть собрались?

– А‑а‑а… Да мы не подумали.

– Не подумали… Вот что, сейчас идем в одно место…

– В Амбросиево?!

– Гм… Почти. По дороге вести себя скромно, ни на что глаза не таращить, ни кричать, от самобеглых повозок, буде таковые встретятся, не шарахаться!. Пусть думают, что мы свои, ясно?

Близнецы серьезно кивнули.

– Со всеми встречными‑поперечными разговаривать буду я, – строго инструктировал ребят Алексей. – Вы скромно помалкивайте.

– Так мы и речи русской не ведаем. Хотя, она на болгарскую весьма даже похожа.

– Тем более. Ну, все, – Лешка захлопнул дипломат. – Идем.

По пути встретилось пара лесовозов, близнецы держались хорошо, даже не дернулись, лишь побледнели, когда машины проползали мимо с надсадным воем.

– Господи! – Леонтий перекрестился, поморщившись от выхлопных газов. – Так, верно, пахнет в Аду! Ну и Русия! Вот уж не думал, что тут такие чудеся творятся! Самобеглые повозки – надо же! Слышь Лука? Рассказать потом кому – не поверят.

– Расскажите, расскажите, – с ухмылкой подначил Лешка. – Уж точно – прослывете гнуснейшими из лжецов. Думаю, ведь не по всей Руси такое, – он обернулся назад, в сторону скрывшихся за поворотом лесовозов, – а только здесь.