Мифология греков и римлян - Лосев Алексей Федорович

g) Procl. in R. P. II 138, 8 Кг. (Η ад мирные бездны)

Что же это за диады? Прежде всего мне кажется, что Платон не случайно назвал две диады безднами (hasmata), но с сознанием того, что и богослов Орфей называет этим именем пер–водейственную в умопостигаемом мире причину всех движений и эманаций. Пифагорейцы называли ее диадой умопостигаемой и неопределенной.

Этот бесстрастный Хронос, в намереньях вечный, Эфира Создал и бездну великую, страшную, здесь и повсюду.

И — немного позже. [Имеется в виду текст § 45 а.]

h) Simpl. in Phys. IV 1, p. 208 b 29 (I 628, 12 D.) (Эфир — предел, Хаос — беспредельность)

Кажется, в некотором роде именно такое господствовало тогда истолкование Гесиодовых произведений, меняющее Хаос на пространство. Ясно, однако, что это — не пространство, но беспредельная и изобильная причина богов, которую Орфей назвал «страшной бездной». Именно, после единого начала Всего, которое Орфей воспевает как Хронос (поскольку он — мерило мифического происхождения богов), выступили, говорит он, Эфир и «страшная бездна», первый — в качестве причины эманации богов, содержащей в себе предел, и второй — эманации, содержащей беспредельность. И он говорит о нем:

Тут отсутствовал всякий предел, седалище и основанье.

Ср. Procl. in Parm. 137 d (VI p. 1120, 28 Cous.).

i) Procl. in Tim. 30 a (I 385, 29 D.) (Непрерывный мрак и беспредельность, «место формы»)

«Бездна» здесь понимается как пространство и место видов [eidon], форм, и ни «предел», ни «основанье», ни «седалище» не существуют в отношении ее, поскольку она непостоянна, беспредельна и неопределенна. Ее и самое можно назвать непрерывным мраком, как получившую в удел безвидную природу. Поэтому, соответственно с данным рассуждением, и Орфей выводит материю из первичной субстанции умопостигаемого. Именно там существует непрерывный мрак и беспредельность; и это гораздо сильнее последующего, в то время как в материи неосвещенность и беспредельность — в результате нужды, не по превосходству в силе, но по убыли.

j) Procl. in Tim. 30 c, d (I 428, 4 D.) (Мировое яйцо)

To Яйцо было порождением Эфира и Хаоса, из которых первый водружен в умопостигаемом с точки зрения предела, а второй — с точки зрения беспредельности. Один есть корень всего, у второго же нет никакого предела.

Ср. Hes. Theog. 386 и Empedocl., frg. 6, 1.

k) Procl. in Parm. 139 b (VII, p. 1175, 7 Cous.) …Когда все народилось в безразличном состоянии в виде мрачного тумана, как говорит богослов…

1) Damasc. De prim, princ. 55 (I 111, 7 Rue.) (Яйцо) В самом деле, и Орфей говорит:

Далее создало Время великое в дивном Эфире С блеском сребристым Яйцо.

Выражение «создало» указывает на нечто искусственное, а не рожденное. Искусственное же, а не рожденное составлено по крайней мере из двух элементов — материи и вида или из аналогичных им.

m) Procl. in Tim. 33b (II 70, 3D.) (О сферичности Яйца) Творцу, как все в себе умозрительно содержащему, родственно сферическое, а первообраз — потому, что он первоначально происходит от него. Стало быть, это — прародительская форма мира, явленная в самом тайном устройстве его [Kroll. De or. Chald. 18, 2], ибо изречение:

То, что не знало предела, по кругу Неустанно носилось — сказано соответственно этому порядку. Яснее же это стало видимо во всесовершенном живом существе, ибо изречение: Вдоль по кругу задвигалось невыразимое — сказано богословом об этом божестве. Вернее, оно находи1 — «я в числе умозрительных богов.

n) Plut. Qu. conv. II 3, 1, p. 635 e

…В орфических или пифагорейских учениях… яйцо, как некоторые — сердце и мозг, считает священным в качестве начала бытия.

Фанет, Метис и прочие божества

45. a) Procl. in R. P. II 138, 18 Кг. (Фанет, сын Эфира) В утреннем проблеске бездны Эфир спокойный разверзся при появленье Фанета.

b) Lact. Inst. div. I 5, 4—6, p. 13, 13 Brandt (To же) Орфей, древнейший из поэтов и сверстник самих богов (так как существует предание, что он путешествовал среди аргонавтов вместе с Тиндарндами и Геркулесом), истинного и великого бога называет Протогоном [Первородным], потому что раньше его ничего не было и все им рождено. Его же он именует также Φ а н ето м, потому что, когда еще ничего не было, он первый появился из беспредельности и стал существовать. Не будучи в состоянии понять умом его происхождение и природу, Орфей сказал, что он родился из неизмеримого воздуха:

Фаэтон Первородный, Эфира пространного чадо, — ибо он не мог сказать ничего более.

c) Procl. in Tim. 31 a (I 433, 31 D.)

Поэтому и у Орфея в соответствии с этим чином умозрительно выражается, что ввиду предсуществования красоты уже в умопостигаемом первичном Фанет в целях фиксации в нем единства и непрерывности именуется

Эфира прекрасного чадом

и нежным Эротом, поскольку этот первичный бог, как известно, полон тайной и неизреченной красоты.

d) Etym. Μ. p. 787, 29 слл.

Phanes. Его, очевидно, называют Фанетом потому, что он первый в эфире стал видим (phantos). Так говорит [грамматик] Ор в статье об Орфее.

e) Orph. Argon. 15 сл.

Ночи вечноживущей отца знаменитого; «Фанет» Прозван смертных потомками он, потому что первый явился.

Ср. «Система», § 9 d.

f) Herm. in Phaedr. 246 e (p. 138, 11 Couvr.) (Четверица Эфира, Хаоса, Яйца и Фанета)

Так как число «двенадцать» произошло через соединение совершенного числа «три» с производящим возникновение числом «четыре», содержа весь божественный распорядок богов, а принципы трех и четырех суть единица и двоица, то монада будет Эфир, диада — Хаос, а триада — Яйцо, ибо оно совершенно, Фанет же есть тетрада, как говорит и Орфей:

Четырьмя глазами туда и сюда озираясь…

g) Ibid., 244 а (р. 91, 5 Couvr.)

Богословие говорит, что все число равно десяти, и называет его вообще четвероглазым и четвероликим.

h) Procl. in R. P. II 169, 28 Kr.

Четверична божественность Диониса, так как орфическое богословие бесчисленное число раз воспевает бога четверогла–зого [Фанета] и четверорогого. [По Rhode, Psyche II 6108, — Загрея].

i) Herm. in Phaedr. 246 e (p. 142, 13 Couvr.) (Внешний вид Фанета)

Ему [Фанету] первому богословие предоставляет коней, как первому вышедшему из [самозамкнуто] собственных начал, потому что и брак совершился первично в нем. И очевидно, кому оно уделяет энергию, того наделяет и конями. Ему первому, владыке Фанету, оно придает и крылья:

Крылья златые несут его всюду, куда только можно [65].

Ср. аналогичный текст Симплиция — § 44 i.

j) Procl. in Tim. 30 с, d (I 427, 20 D.)

Это о нем говорит и Орфей в своем богословствовании о Фанете. Итак, у него первый бог имеет много звериных голов:

Гневный рев быка и свирепого льва издающий — и происходит из первородного Яйца, в котором заключено в виде зародыша живое существо. Созерцая его, Платон назвал этого величайшего бога живым–в–себе. В самом деле, какая разница: назвать ли тайную причину яйцом или явившееся из него — живым существом? Именно, что из всего существующего возникло из яйца, как не живое существо? Это яйцо было рождено Эфиром и Хаосом, из которых первый установлен в соответствии с пределом, свойственным умопостигаемому, а второй — в соответствии с беспредельным. Первый есть корень всего, а у второго нет никакого предела. [Kroll. De or Chald. 18].

k) Nonn. Abb. ad Gregorii Orat. in Julian. I 141 (Migne, 36, 1028)

В орфических поэмах эти два имени [Фанет и Эрикепай] внесены с многими другими. Фанет представляется имеющим детородный член назади, около задницы. Его называют зачинателем жизнеродительной потенции. Равным образом Эрикепая называют зачинателем другой потенции. В выражении «поглощающий всех богов» он, [т. е. Григорий Назианзин], говорит не об Эрикепае, но о Кроносе. В самом деле, утверждают, что он, родивши сыновей, снова поглощал их и извергал уже после их поглощения им. Говорят, что он проглотил камень вместо Зевса и, когда камень спустился вниз, извергнул всех.