Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

– Вернувшись к своим, он подал это так, что местные колдуны все переврали. На колдунов, сама знаешь, свалить можно все. У него достаточно народа, чтобы взять стольный град Куяву. Но сейчас он с небольшим отрядом явился в капище Маржеля. Если будет приносить жертвы сорок дней кряду, то ему обещана победа. Мне сказали ребята Гонты.

– Сорок дней? – переспросила Медея. – А тебе ребята Гонты… что за дурацкое имя!.. не сказали, что Волк уже кое-что успел? Даже не дожидаясь конца сорока дней. На первый же день Маржель в знак того, что принимает жертву, дал знамение. Первый же человек, который с оружием ступит на его землю, доживет лишь до заката солнца.

– А другие? – спросил Мрак тяжело.

– Это было дано Волку в первый же день, – напомнила Медея. – Неизвестно, какие дары получит еще. Но и первого предостаточно… Мало кто не готов погибнуть в бою, но когда знаешь, что обязательно в этот же день погибнет тот, кто ступит на землю Волка первым… А нас от Волка отделяет лишь мелкая речушка, что в это время вовсе пересыхает, превращается в ручей. Курица перейдет на ту сторону, не замочив хвоста.

Мрак представил себе, как целое войско в нерешительности останавливается перед ручьем. Закаленные воины начинают посматривать друг на друга, отводить стыдливые взоры. Никто не хочет перейти ручей первым. Если вторым, то можешь погибнуть еще раньше, но можешь и уцелеть, прожить долгую жизнь среди звона мечей и свиста стрел.

– А когда вошел в то капище?

– Около недели тому, – сказала Медея.

– Ого!

– Если хочешь точнее, то… даже восемь дней.

Мрак стиснул челюсти. Даже если удастся Медею уговорить напасть на Волка первой, то пройдет еще не один день, а то и не одна неделя, пока все войско соберется, выступит. Войну в один день не начинают!

– Я сумел уговорить помочь только Гонту, – сказал он невесело. – Это вожак разбойников…

– Слыхала, – ответила она пренебрежительно. – Даже видела однажды. Лысый хвастун с длинными лапами.

– Медея, – проговорил он с укором, – Гонта не лысый, а бритый. У них обычай такой. А мужик он просто замечательный! Если решишься, то его люди будут отличными союзниками.

– Я уже отправила большой отряд, – сказала она неожиданно. – Закончишь жевать, можно ехать вдогонку.

У Мрака кусок мяса вывалился из рук.

– Когда же ты успела?

– Твой посланец убедил.

– Ховрах? – обрадовался Мрак. – А я уже и спросить боялся. Что-то не слышу пьяных воплей, никто не горланит песни, не чую запаха блевотины… не за столом будь сказано. Что с ним?

Медея улыбнулась:

– Он и повел головной отряд.

– Он? – изумился Мрак. – Ну, Медея, либо заведет бес знает куда, либо все твои воины забрюхатеют.

– Почему нет? – ответила она равнодушно. – От таких мужиков здоровые дети заводятся. Пусть.

Он торопливо вытер губы тыльной стороной ладони. Поднялся, его желто-коричневые глаза блеснули благодарностью.

– Спасибо. Я поскачу вдогонку.

– Допей вино, – предложила она.

– Не до него, – отмахнулся он.

– Допей, – посоветовала она снова. – Все равно догоним еще на нашей земле. До перехода через кордон.

Он подумал, что ослышался:

– Ты едешь тоже?

– Я велела запрягать колесницу, едва дозорные увидели тебя издали. Мне очень хочется тебе показать, что колесница мчится быстрее твоего коня!

Конь Мрака, дотоле неутомимый, начал ронять пену. Всего две лошади в колеснице Медеи, но несут с такой легкостью, словно везут два перышка. Медея сама не правила, для этого впереди стояла могучего сложения поляница, дико свистела и размахивала бичом. Хоть в легком панцире, но все-таки живот был открыт, как и ноги. Она была на голову выше Медеи, в плечах и бедрах едва ли не шире, рыжая, звероподобная, с пышной копной в кольцах волос, что развевал ветер.

Медея лениво полусидела-полулежала на сиденье. Темные, как ягоды терновника, глаза насмешливо следили за Мраком. Ее коням намного легче, признал Мрак хмуро. Не держат тяжесть грузного мужского тела, а такую легкую колесницу мог бы тащить и ребенок. Да и просто приятно видеть, как женская легкость, особенно в ее положении, побивает грубую мужскую силу.

Сам он время от времени бросал взгляды на колесницу. Несется лихо, кони даже не вспотели. Тревога за тцарство Куявию странно уживалась в его душе с уязвленным самолюбием от такого пустяка, что его вот-вот обгонят женщины. Пусть даже одна из них царица, а другая – ее лучший воин.

Ему дышало в затылок с десяток поляниц. Эта почетная стража мчалась по обе стороны дороги. Кони под ними были легкие – как ласточки, неслись ровно, почти не касаясь земли. Похоже, обогнать могли бы, но не решались: Медея убьет, если напылят перед колесницей.

Солнце клонилось к закату, когда Мрак заметил далеко впереди сизые струйки дыма. Присмотревшись, крикнул Медее:

– Похоже, твои девки уже встретились с ребятами Гонты!

– Не должны, – отозвалась Медея.

Вид у нее был встревоженный. Мрак улыбнулся: хоть в чем-то берет верх.

– Похоже, хлопцы Гонты сами поспешили навстречу! Не утерпели.

Медея бросила пару слов вознице, бич с сухим треском обрушился на лошажьи спины. Оскорбленные кони понеслись еще быстрее, Мрак начал отставать. Хуже того, и конные поляницы с визгом и воплями понеслись мимо, обогнали.

Худые, как кошки, подумал Мрак мстительно. Такие для коней что есть, что нет их вовсе. Кожа и горсть костей. Это не человек с его весом в какие-нибудь семь-восемь пудиков!

Поляницы, выехавшие с Ховрахом, уже разожгли костры, но шатры не ставили. Мрак видел, с каким облегчением перевела дух Медея. Похоже, не очень верила в стойкость своих воительниц. Тем более что разбойники Гонты сродни им же: изгои, живущие по своим законам, презираемые, возбуждающие ненависть сытых горожан, зависть и жадное любопытство.

В полете стрелы ниже по течению люди Гонты спешно раскладывали свои костры. Похоже, прибыли только что, многие как раз слезают с коней. Новоприбывшие костры разжигали все выше и выше по течению. Мол, ради чистой воды, замутили тут всякие, но кому дурить голову, ради какой воды?

Правда, костры поляниц тоже сдвигались к кострам разгоряченных мужчин. Слышался смех, перебрасывались шуточками, что становились все откровеннее.

Гонта вышел навстречу, но взгляд его, миновав Мрака, устремился на колесницу. Был он чисто выбрит, голова блестела, как отполированная, а длинный чуб был заброшен за ухо. Серьга вызывающе блестела красным рубином.

Мрак смотрел удивленно, таким вожака разбойников еще не видывал. Чист, пахнет травами, выстиранная рубашка с вышитыми петухами, рукава засучены, волей-неволей не оторвать взгляд от могучих рук: длинных, сплетенных из таких тугих мышц и жил, что кажутся выкованными из металла.

– Приветствую