Пир стервятников - Джордж Мартин

— Здравствуй, отец.

Принц поднял на нее глаза, полные страдания — из-за подагры или из-за нее?

— Диковинный народ эти волантинцы, — произнес он, поставив слона. — Я побывал как-то в Волантисе на пути в Норвос, где встретил Мелларио. В Норвосе звонили колокола, на ступенях плясали медведи. Арео должен помнить тот день.

— Я помню, — гулким басом подтвердил Хотах. — Медведи плясали, колокола звонили, а принц был одет в красные, золотые и оранжевые цвета. Миледи еще спросила меня, кто это так сверкает.

— Оставь нас, капитан, — со слабой улыбкой приказал принц.

Хотах стукнул древком секиры в пол, повернулся и вышел.

— Я и у тебя распорядился поставить стол для кайвассы, — сказал принц, когда они остались вдвоем.

— С кем мне там было играть? — Уж не помрачила ли подагра его рассудок, думала Арианна. С чего он вдруг заговорил об игре?

— С самой собой. Иногда бывает полезно как следует разобраться в игре, прежде чем ее начинать. Хорошо ли ты знакома с кайвассой, Арианна?

— Достаточно, чтобы играть в нее.

— Играть, но не выигрывать. Мой брат любил драку ради самой драки, я же играю только в те игры, которые могу выиграть. Кайвасса не для меня. — Он помолчал, пристально глядя на нее, и спросил: — Зачем? Ответь, Арианна, — зачем?

— Ради чести нашего дома. — Голос отца рассердил ее — он звучал так грустно, так слабо. Ведь ты же принц! — чуть не крикнула она. Ты должен сейчас бушевать! — Твоя мягкость позорит весь Дорн, отец. Твой брат поехал в Королевскую Гавань вместо тебя, и его там убили!

— Как будто я сам не знаю. Я вижу Оберина всякий раз, как закрываю глаза.

— Не сомневаюсь, что он велит тебе открыть их. — Арианна села за игровой столик напротив отца.

— Я не разрешал тебе сесть.

— Тогда кликни Хотаха и прикажи высечь меня за дерзость. Ты имеешь на это право как принц Дорнийский. — Она потрогала стоящего на доске коня. — Ты уже схватил сира Герольда?

— Если бы так. Ты поступила глупо, посвятив его в свой замысел. Темная Звезда — самый опасный человек в Дорне. Вы с ним причинили нам большой вред.

— Но ведь Мирцелла не… — опасливо начала Арианна.

— Она не умерла, хотя Темная Звезда сделал все от него зависевшее. Все смотрели на твоего белого рыцаря, потому о Дейне никто ничего толком сказать не может. Похоже, его конь в последний миг шарахнулся в сторону, иначе он снес бы девочке полголовы. А так он просто рассек ей щеку до кости и отрубил правое ухо. Мейстер Калеотт спас ей жизнь, но лица принцессе не вернут ни снадобья, ни примочки. Она находилась под моей опекой, Арианна, и была помолвлена с твоим родным братом. Ты обесчестила весь наш род.

— Я не хотела ей зла. Если бы не вмешался Хотах…

— …то ты объявила бы ее королевой, подняла мятеж против ее брата, и вместо уха она лишилась бы жизни.

— Только если бы мы проиграли.

— Если? Скажи лучше когда. Дорн — самое малонаселенное из Семи Королевств. Юный Дракон в своей книге сильно преувеличил численность наших войск, чтобы сделать победу над нами более значительной, а мы усердно поливали посаженное им семя, чтобы сделать себя более сильными в глазах наших врагов, но принцесса должна знать правду. Доблесть числа не прибавит. У Дорна нет никакой надежды победить Железный Трон в одиночку, а ты чуть было не навязала нам эту войну. Полагаю, ты этим гордишься? — Он не дал ей времени ответить на этот вопрос. — Что же мне делать с тобой, Арианна?

Прости меня, чуть не сказала она, но обида от его слов была слишком велика.

— То, что ты всегда делаешь, — ничего.

— Трудно подавить гнев, говоря с тобой.

— И не надо — еще подавишься, чего доброго. Откуда ты узнал о моих планах?

— Я принц, и заслужить мое расположение хотят многие.

Кто-то проговорился…

— Ты все знал и все-таки позволил нам бежать с Мирцеллой. Почему?

— Я совершил ошибку, и она оказалась роковой. Ты моя дочь, Арианна. Девочка, которая прибегала ко мне, ободрав коленку. Я поверить не мог, что ты злоумышляешь против меня. Правда далась мне тяжелой ценой.

— Я хочу знать, кто донес на меня.

— Я тоже хотел бы на твоем месте.

— Так что же?

— Не вижу причин открывать тебе это имя.

— Думаешь, я сама не смогу узнать, кто это?

— Попытайся — но пока не получишь ответ, ты не должна доверять никому из них, а толика недоверия принцессе только на пользу. Ты разочаровала меня, Арианна, — вздохнул принц.

— Кто бы говорил. Ты меня всю жизнь разочаровываешь. — Она не хотела говорить с ним так грубо, но слова вырвались у нее сами собой. Что ж, сказанного не воротишь.

— Знаю. Я слишком мягок, слаб, осторожен, слишком снисходителен к нашим врагам… но теперь ты как раз нуждаешься в таком снисхождении. Тебе бы следовало молить о прощении, а не раздражать меня еще больше.

— Я прошу снисхождения только для моих друзей.

— Как это благородно.

— Они действовали из любви ко мне и не заслужили смерти в стенах Серой Крепости.

— Знаешь, я согласен с тобой. Все твои сообщники, не считая Темной Звезды, — просто глупые дети. Но то, что вы затеяли, не безобидная игра в кайвассу, а государственная измена. Я мог бы обезглавить их всех.

— Мог бы, но не обезглавил. Дейн, Дальт, Сантагар — ты никогда не решился бы сделать эти дома своими врагами.

— Тебе и не снилось, на что я могу решиться, однако оставим это. Сир Эндрю на три года отправлен в Норвос, где будет служить твоей леди-матери. Гаррин два года проведет в Тироше. С речных сирот, его родичей, я взял пеню и заложников. Леди Сильва никакого наказания не получила. Ей пора замуж, и отец отослал ее в Зеленую Скалу, где она вышла за лорда Эстермонта. Что до Ариса Окхарта, он сам выбрал свою судьбу и встретил ее отважно. Рыцарь Королевской Гвардии… что ты такое с ним сделала?

— Я переспала с ним, отец. Не ты ли наказывал мне всячески развлекать наших почетных гостей?

Доран покраснел.

— Этого оказалось довольно?

— Я сказала ему, что Мирцелла, став королевой, даст нам разрешение пожениться. Он хотел, чтобы я стала его женой.

— Уверен, ты сделала все возможное, чтобы не дать ему нарушить свои обеты.

Теперь настал ее черед покраснеть. Сира Ариса она обольщала полгода. Хотя он и уверял, что знал других женщин до того, как надеть белое, по его неуклюжим ласкам и трепетным поцелуям этого не было видно. Во время их первого соития он излился ей на бедро. Хуже того, рыцаря постоянно жег стыд. Если бы за каждое «мы не должны», которое он шептал, ей давали золотого дракона, она бы стала богаче Ланнистеров. Быть может, на Арео Хотаха он напал в надежде спасти ее, Арианну? Или он поступил так, чтобы смыть свой позор собственной кровью?