Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

стенды — пустые. Словно он никогда не торговал антиквариатом. Только голые доски да стекло.

Паника сдавила горло. Мутный кинулся обратно в кабинет, к сейфу в углу. Массивная стальная дверца, которую он лично запирал вчера вечером, была приоткрыта.

Дрожащими руками распахнул её полностью. Внутри — ничего. Ни пачек ассигнаций, ни мешочков с золотом, ни долговых расписок, ни особо ценных раритетов. Только чистый металл полок.

И тут он увидел след.

На паркете от сейфа тянулась мокрая полоса шириной в ладонь. Вода ещё не высохла, блестела в утреннем свете. От неё поднимался характерный запах — тина, водоросли, речной ил. Запах канала.

След вёл к двери кабинета. Мутный пошёл за ним, как загипнотизированный. Через коридор, через торговый зал, к выходу. У самой двери след проходил под порогом — в щель, куда и лезвие ножа не просунуть.

Рванул дверь, выскочил на улицу. Мокрая полоса продолжалась по каменным плитам мостовой, петляя между редкими прохожими.

— Прохор! Прохор Савельич!

С боковой улицы выбежал Степан Звонарёв. Обычно подтянутый и чопорный, сейчас он выглядел растрёпанным — редкие волосы торчали во все стороны, очки съехали на кончик носа, сюртук застёгнут криво.

— У меня… у меня всё пропало! — выпалил он, хватая Мутного за рукав. — Весь товар! Все деньги! Всё исчезло!

Не успел Мутный ответить, как с другой стороны примчался Игнат Карасёв. Невысокий, толстый, он тяжело дышал, утирая платком вспотевшее лицо.

— Прохор Савельич! — взвизгнул он. — Беда! Я разорён! Всё исчезло! Простите великодушно, я не знаю, что делать!

Трое антикваров переглянулись. В глазах каждого читался один и тот же ужас понимания.

— Следы… — прохрипел Звонарёв. — У вас тоже мокрые следы?

Все трое посмотрели вниз. Три водяные дорожки сходились в одну и вели в сторону ближайшего канала.

Побежали, толкая друг друга. Карасёв отстал первым, хватая ртом воздух. Звонарёв придерживал очки, чтобы не слетели. Мутный, несмотря на полноту, бежал впереди, подгоняемый ужасом.

Добежали до каменного парапета. След обрывался у самого края. На серых камнях ещё блестели капли воды, хотя ночью дождя не было.

Перегнулись через парапет. Внизу медленно текла тёмная вода канала. Утреннее солнце не пробивало её непрозрачную поверхность. Если их богатства лежали на дне, увидеть это было невозможно.

Мутный первым сложил два и два.

— Это из-за вчерашнего… — голос сорвался. — Из-за Золотова. Из-за Бюро находок.

— Но как? — Звонарёв протирал очки дрожащими руками, словно чистые стёкла помогут увидеть ответ. — Сигнализация не сработала! Замки целы! Кто мог…

— Простите великодушно, — всхлипнул Карасёв. — Всё пропало! Прохор Савельич, что же нам теперь делать? Я разорён! Мы все разорены!

Стояли у парапета, глядя в тёмную воду. Три самых богатых антиквара Серебряного ряда за одну ночь превратились в нищих. И самое страшное, они понимали, за что.

Где-то вдалеке пробили часы на соборной колокольне. Восемь утра. Город окончательно проснулся. А для них жизнь только что превратилась в кошмар.

* * *

С утра в столовой было непривычно шумно.

Обычно Федька завтракал молча, сосредоточенно уничтожая всё, что ставила перед ним Елена Павловна. Но сегодня он оживлённо что-то рассказывал, размахивая ложкой.

— … и тогда я почувствовал! Прямо вот здесь! — он ткнул себя в грудь. — Как будто что-то тёплое разлилось! И камень стал теплее!

— Ай, молодец! — умилялась Елена Павловна, подкладывая ему очередной сырник. — Способный мальчик! Вот Данила придёт, обрадуется!

Я остановился в дверях, наблюдая эту сцену. Федька в своей новой тёмно-синей куртке с медными пуговицами выглядел совсем не похожим на того отчаявшегося ныряльщика, который пришел ко мне учиться. Щёки порозовели, в глазах появился блеск энтузиазма.

— А, Данила! — Елена Павловна первой заметила меня. — Наконец-то! А я уж думала, вы до обеда проспите.

— Доброе утро, Елена Павловна. Привет, Федька, — кивнул я, усаживаясь за стол.

Федька попытался встать, но я жестом остановил его. Парень выглядел необычайно довольным жизнью.

— Ешьте, ешьте, пока горячие! — Елена Павловна уже ставила передо мной тарелку. — Молодым людям нужно хорошо питаться! Особенно если всю ночь по городу шастают!

В этот раз с её стороны это был чистой воды поклёп. Впервые за уже долгое время я проспал ночь в собственной постели. Но спорить с Еленой Павловной разумеется не стал.

Вместо этого я взял сырник, и с видом ценителя откусил. Творог нежный, в меру сладкий, корочка хрустящая. В самый раз.

«Данила! Капля всё сделала! Плохие дядьки плачут! Рыдают!»

Взволнованный голосок ворвался в моё сознание с энтузиазмом щенка, принёсшего хозяину тапок.

«Молодец, малышка. Расскажи подробнее.»

«Капля через трубы залезла! В каждый дом! Везде вода есть!»

Логично. Водопровод — идеальный путь для водяного духа. Никаких препятствий, никаких замков.

«Умница. А вещи все забрала?»

Федька тем временем расправлялся со своей порцией, запивая чаем из большой фаянсовой кружки. Пар поднимался над столом, смешиваясь с ароматом сырников.

«Все-все забрала! В пузыри спрятала! На дне лежат!»

«Пузыри? Это как?» — заинтересовался я.

«Капля научилась! Воздух держать вокруг вещей! Как Данила учил! Вода не трогает!»

Вот это да. Я не учил её создавать воздушные щиты, она додумалась сама, наблюдая за моей магией. Ведь я несколько раз прятал её в щит в случае опасности. Талантливая малышка растёт не по дням, а по часам.

«Они надёжно спрятаны? Никто не достанет?»

«Надёжно! Без Капли не взять! Пузыри крепкие!»

Елена Павловна присела за стол с собственной чашкой чая. Блюдце звякнуло о деревянную столешницу. Она окинула нас внимательным взглядом.

— Что-то вы молчаливый сегодня, Данила? Не выспались?

— Спал прекрасно, — заверил я её, откусывая ещё кусок. — Просто наслаждаюсь вашей стряпнёй.

— Ой, да что там наслаждаться-то! — она смутилась, но явно была довольна. — Обычные сырники!

«Все блестяшки в воде! Капля молодец?»

«Капля молодец. Ты растёшь, малышка».

И это чистая правда. Ещё месяц назад она была простым водяным духом, способным только на мелкие пакости и кражу блестящих вещиц.

Теперь же она провернула операцию, достойную опытного мага. Проникла в три охраняемых магией дома, обошла все защиты, вынесла всё ценное и спрятала так, что без её помощи не найти.

В этот раз я намеренно дал ей больше свободы действий, не контролируя каждый шаг. После того как наша связь перешла на новый уровень, Капля стала заметно умнее. Не просто исполнительнее, а именно умнее. Она начала принимать самостоятельные решения, оценивать ситуацию, даже проявлять хитрость. И эта ночная операция была своего рода экзаменом на самостоятельность. Судя по результатам, экзамен сдан на отлично.

Федька отодвинул пустую тарелку, промокнул губы салфеткой. Манеры у парня улучшались на глазах — сказывалось пребывание в приличном доме.

— Господин