Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

— Граждане, давайте без истерик, — Сухов перебил его, не повышая голоса. Он достал из кармана новую конфету, медленно развернул. Шуршание обёртки казалось оглушительным в напряжённой тишине. — У нас есть официальные заявления от потерпевших о пропаже их имущества.

— Господа полицейские, — Громов вступил в дело. — Для обвинения в торговле краденым необходимо доказать умысел. Где протокол личного опознания предметов? Где документы, подтверждающие право собственности заявителей?.

Сухов тяжело вздохнул.

— Послушайте, господин адвокат, — полицейский говорил лениво, как человек, объясняющий очевидные вещи ребёнку. — Два дня назад к нам в участок поступили заявления. Золотые часы карманные с механизмом редкой работы — раз. — Он загнул толстый палец. — Серебряная табакерка с гравировкой охотничьей сцены — два. — Второй палец. — Перстень-печатка мужской с фамильным гербом — три. — Третий палец встал в ряд. — Всё это имущество было украдено у уважаемых граждан нашего города.

— И? — Громов чуть приподнял левую бровь.

Жест минимальный, но красноречивый.

— И сегодня утром, — Сухов сделал паузу, перекатывая леденец из одного угла рта в другой, — некий анонимный доброжелатель… — он растянул слово «доброжелатель», давая понять своё отношение к таким источникам, — сообщил нам, что все три предмета, представьте себе, находятся именно здесь. В Бюро находок господина Золотова.

Я мысленно усмехнулся. Анонимный доброжелатель. Схема старая как мир.

— Но это же… это же невозможно! — Золотов всплеснул руками. — Мы принимаем только найденные вещи! Только по заявлениям! С точным описанием места и времени находки! У нас строжайший учёт!

Он метнулся к массивной картотеке. Это был настоящий шедевр столярного искусства, дубовый шкаф в человеческий рост с сотнями маленьких выдвижных ящичков.

Золотов дрожащими пальцами нашёл нужные.

— Вот! — он выложил три карточки на прилавок с таким видом, словно это были козырные тузы. — Смотрите сами! Золотые часы найдены у моста Трёх Арок два дня назад, заявитель господин Веневцев, мелкий чиновник из управы. Серебряная табакерка обнаружена у Рыбного рынка три дня назад, заявительница госпожа Тихомирова, вдова коллежского асессора. Перстень, выловлен из воды у Банковского моста буквально вчера, заявитель купец третьей гильдии Рогожин. Всё оформлено по закону! Все подписи на местах!

Воробьёв тут же потянулся к карточкам, но Сухов перехватил его руку.

— Бумажки, — старший полицейский пожал плечами. — Их можно подделать. А вот вещи настоящие. И заявления от пострадавших тоже настоящие. С печатями, с подписями. В участке лежат.

— Позвольте уточнить, — Громов сделал шаг вперёд. — Кто именно эти пострадавшие граждане?

— Конечно, сейчас!

Воробьёв радостно полез в блокнот:

— Прохор Савель…!

Договорить ему не дали — Сухов наступил напарнику на ногу с такой силой, что тот взвизгнул.

— Имена не важны, — быстро сказал старший.

— То есть вы хотите арестовать человека, даже не доказав, что эти вещи вообще краденые⁈ — продолжал атаковать Громов. — Пока ваши неизвестные заявители даже не опознали свои находки?

— Ладно, — Сухов выплюнул слово, как косточку от вишни. — Допустим, для ареста оснований маловато. Допустим. Но! — он поднял палец, — изъять вещи для проверки мы обязаны. Все ценности из Бюро находок. А вдруг среди них есть другие краденые предметы? Не могу же я рисковать.

Громов победно приосанился. Очевидно, что первый раунд борьбы по его мнению, остался за нами. Вот только мне казалось, что арестом эти двое изначально только пугали. Их цель как раз и состоит в том, чтобы помешать нашай работе и испортить репутацию. Понимал это и Золотов.

— Но люди же придут завтра за своими находками! — Антиквар не скрывал отчаяния. — Что я им скажу? Что полиция всё забрала? Они же мне не поверят! Решат, что я украл! Моя репутация! Тридцать лет безупречной работы! Тридцать лет!

Я решил, что пора вмешаться. Ситуация заходила в тупик, а время работало против нас.

— Можно взглянуть на предметы поближе? — я произнёс это максимально нейтральным тоном. Ни просьбы, ни требования — простая констатация желания.

Сухов перевёл на меня взгляд. Помолчал, прикидывая что-то в уме. Пожал плечами.

— Смотрите. Но руками не трогать. Это потенциальные вещественные доказательства.

— Почему нельзя трогать? — удивился Воробьёв. — Если господин Ключевский хочет осмотреть предметы, он имеет право…

— Потому что я так сказал! — рявкнул Сухов с такой силой, что в витрине зазвенело стекло.

Я не стал спорить. Склонился над прилавком, делая вид, что внимательно разглядываю предметы. Но мне не нужно было их трогать. С моим уровнем, «Память воды» работала и на расстоянии.

Лицо над серебряной гранью поверхности. Одно и то же, во всех трёх случаях. Мужчина с окладистой черной бородой. Он ничего не теряет, просто бросает предметы в воду.

«Подстава», как говорили мои криминальные знакомые в столичной тюрьме. Натуральная подстава.

«Капля помнит!»

Знакомый голосок раздался откуда-то из-под половиц. Звонкий, как колокольчик, полный возмущения.

«Блестяшки в воду бросал! Плохой дядька с чёрной бородой!»

Слепок, переданный Каплей был чётче, ярче. Теперь я не просто ясно видел лицо мошенника. Я мог бы его узнать при встрече.

Но это не помогло бы мне спасти Бюро Находок от закрытия. Отдать им все находки, а после выкрасть их с помощью Капли обратно?

Так мы точно получим репутацию мошенников. Разовое решение, которое повлечёт за собой кучу проблем. Нет, действовать надо прямо сейчас.

* * *

Внезапно дверь распахнулась.

В проёме стоял следователь Мухин.

Тот самый, что допрашивал меня о деле Долгорукова. Только он был сам на себя не похож.

Там в кабинете он едва ли не засыпал. Сейчас же буквально метал громы и молнии.

Лицо красное от гнева, седые усы топорщатся.

— Что здесь происходит⁈ — рявкнул он таким голосом, что стёкла в витрине задрожали.

Эффект был мгновенным. Сухов выронил леденец. Воробьёв выпрямился по стойке смирно, чуть не уронив блокнот.

Даже Громов удивлённо приподнял брови, он-то точно не ожидал такого поворота.

— Господин следователь… — Сухов попытался взять себя в руки. — Мы проводим проверку по заявлениям о краже…

— Молчать! — Мухин подошёл к нему вплотную. — Кто дал вам право проводить обыски без санкции? Где ордер? Где протокол?

Воробьёв открыл было рот, но Мухин повернулся к нему:

— А ты что скажешь, сопляк? Тоже решил самодеятельностью заняться? Хороший тебе пример показывают, да⁈

— Я… мы… господин следователь, в инструкции написано… — младший полицейский покраснел как рак.

— В инструкции написано думать головой! — рявкнул Мухин. — А не хватать уважаемых людей, по первому же анонимному доносу! Кто писал заявления?

— Но тут подозреваемые…

— Я СЛИШКОМ ТИХО ГОВОРЮ⁈

Сухов затряс головой. Похоже, на правое ухо он теперь оглох.

— Одну минуту! — спохватился Воробьев, — у меня записано. А, вот! — он сиял от гордости за свою аккуратность. — Антиквар Прохор Савельевич Мутных,