Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Старуха жестом пригласила гостью к столу, поставила на него свечу и пододвинула один из стульев, приглашая присесть. Затем опустилась на стул с другой стороны стола.

Бросив на Розу пристальный взгляд, Гальконда откашлялась и начала:

— Я попробую вам рассказать все, что я знаю о маркизе Бранвиль, моей тетушке. Я ведь сразу догадалась, что вы пришли за порошком, который она мне оставила. Или я ошибаюсь?

Роза, поколебавшись, пояснила:

— Я слышала, что вы продаете надежное средство, с помощью которого можно помочь отправиться в мир иной тому, кто этого заслуживает.

— Это порошок Бранвиль! — воскликнула старуха. — Из‑за этого сладкого порошка я вынуждена была долгое время провести в темнице и потеряла все свое имущество. Да, я стала нищей, но зато искусство составлять такие яды дается не каждому. Вы получите, моя дорогая, заветный порошок маркизы Бранвиль. Я не спрашиваю, зачем и для кого он вам нужен. Но я хочу рассказать вам, что случилось с моей тетушкой маркизой. Это короткая, но весьма поучительная история.

— Расскажите, — согласилась Роза.

— У господина Обре, высокопоставленного чиновника из древнего и богатого дворянского рода, — начала странная старуха, — были две дочери — моя мать, которая вышла замуж за господина Гальконда, благодаря чему появилась на свет я, и Мария–Маргарита, которую против ее желания насильно выдали замуж за маркиза де Бранвиль. Хотя маркиз по родовитости и богатству был равен моей тетушке и вдобавок служил полковником в королевской гвардии, моя тетушка не любила его. Надо сказать, вполне заслуженно. Он был гулякой и развратником, и до собственной жены ему было мало дела. Она же, красивая и неглупая, довольно быстро утешилась — обожателей у нее было множество. Поговаривали, что она знала тайный способ завлекать и обвораживать самых неприступных мужчин. — Старуха помолчала, словно припоминая былое, и продолжила: — В одном из походов маркиз познакомился и завел дружбу с неким капитаном Сен–Круа, ловким и опасным авантюристом, не знавшим, что такое совесть. Моя тетушка, кстати, тоже не была ею обременена, она была вполне под стать этому самому капитану. И не удивительно, что скоро капитан стал ее любовником. Но хотя об этом сплетничал весь Париж, господина маркиза почему‑то не трогало, что его супруга наставляет ему рога. Надо сказать, что она поначалу затеяла эту интрижку именно для того, чтобы пробудить в собственном супруге внимание к себе и ревность. Однако этого не случилось. Убедившись, что ее желанию не суждено осуществиться, мадам Бранвиль развелась с мужем, рассчитывая спасти хотя бы остатки своего приданого.

— И маркиз не противился этому? — спросила Роза.

— Слушайте дальше! — продолжала старуха. — Тогда было безбожное время… Да и теперь оно не лучше… Так вот. Мой дедушка, господин Обре, хотел положить конец этому затянувшемуся скандалу, порочившему его доброе имя. А тогда, как, впрочем, и теперь, использовались тайные приказы, которые выдавал двор и по которым можно было без всякого суда и следствия заключить кого угодно в казематы Бастилии. Вот мой дедушка и добыл такой приказ об аресте Сен–Круа. Но это оказалось роковой ошибкой. Больше того, это оказалось маслом, подлитым в огонь. Потому что маркиза все‑таки любила этого арестованного пройдоху–капитана, и смертельная ненависть к отцу вспыхнула в ее сердце. Никто и не заподозрил, какая страшная перемена произошла в ней и какие это будет иметь последствия. А проклятый Сен–Круа встретил в Бастилии старого знакомого, такого же авантюриста, как он сам. Это был итальянец по имени Францескари, опытный и искусный составитель самых страшных ядов. Францескари передал капитану многие секреты и рецепты и обучил его главным приемам своего страшного ремесла. И надо сказать, что Сен–Круа показал себя превосходным учеником. И вот когда маркиза нашла случай навестить своего любовника в Бастилии, ему стоило лишь намекнуть, как она с радостью согласилась извести собственного отца.

— Дочь согласилась убить собственного отца?! — словно не веря ушам, переспросила Роза.

— Там, где правит ненависть, все остальное отступает на второй план, — снисходительно пояснила племянница отравительницы. — Вскоре господин Обре внезапно скончался в своем имении близ Парижа. Никто, конечно, и заподозрить не мог, что его отравила собственная дочь.

— Ужасно! — вскрикнула Роза.

— Но на этом дело не кончилось, — продолжала старуха. — Марию–Маргариту де Бранвиль обуяла демоническая страсть к отравительству. Она достигла в этом большого искусства, и жертвы одна за другой умирали от рук ее и ее любовника. — Старуха покачала головой. — Сен–Круа больше всего на свете любил деньги. Но у маркизы, кроме моей матери, были еще два брата, которые и должны были наследовать богатства старого Обре. И, конечно, Сен–Круа без колебаний решил избавиться от них. Разумеется, тем самым надежным способом, который они с маркизой многократно опробовали. Не в его привычках было откладывать столь важное дело в долгий ящик. Подкупить одного из слуг оказалось делом несложным, и вскоре оба брата скончались, отведав отравленного паштета. Трупы анатомировали и обнаружили несомненные признаки яда, но никому и в голову не пришло заподозрить в столь страшном преступлении сестрицу погибших и ее любовника. Так продолжалось довольно долго, и оба они твердо уверовали в свою безнаказанность. — Старуха помолчала. Затем продолжила свой рассказ: — Но они заблуждались. Все наконец открылось самым неожиданным образом. Сен–Круа пользовался стеклянной маской, когда перегонял яды, чтобы случайно не вдохнуть пары. Но однажды он неловко повернулся, маска упала, и Сен–Круа, вдохнув ядовитый воздух, упал замертво. Может быть, если бы его вытащили из этой комнаты, он бы выжил. Но никого не было рядом и некому было ему помочь.

— Это возмездие, — пробормотала Роза–Клодина. — Он умер от того яда, которым убивал свои жертвы.

— Явились полицейские чиновники, чтобы описать оставленное им имущество. В лаборатории обнаружили множество химических веществ в колбах и банках. И все бы так и осталось, если бы один из чиновников не обратил внимания на невзрачный деревянный ящичек. В первом его отделении под крышкой лежала записка, в которой Сен–Круа просил нашедшего передать ящичек маркизе де Бранвиль в случае его смерти. Однако чиновник не стал торопиться и, вскрыв потайное отделение, обнаружил запас искусно составленных ядов в крошечных бутылочках и аккуратных коробочках. Это были те самые страшные средства, с помощью которых Сен–Круа и его сообщница извели не только множество людей, но и животных, на которых испытывали вновь составленные яды, проверяя, не останется ли следов, свидетельствующих об отравлении.