Ночь Сварога - Suncharion

МАТЬ-СЫРА-ЗЕМЛЯ. Земля почиталась Женщиной-Матерью. Она не просто дарила жизнь и потому заслуживала безусловного почитания. Она была самой Жизнью. Жизнь ведь не случайно женского рода. Женской стихией почиталась вся земная Природа.

Язычники относились к земле как к матери. И многие тысячи лет земля не несла потерь от человека. Но всего за 2000 лет христианства "люди разумные" довели землю до тяжелейшего кризисного состояния. Христианство проповедует идею наплевательски относиться к земле. Она ведь создана Иеговой и бездушна. Для язычника земля – это материнская среда. Для сегодняшнего "цивилизованного" среднего человека земля – это окружающая среда. Для совка и демократа земля – это что-то типа обыкновенного пространства, на которое запросто можно кидать мусор, гадить, разбрасывать бумагу, устраивать в лесах грандиозные помойки и со спокойной совестью идти домой. Для язычника такое поведение абсолютно недопустимо. Для него земля – это его родной дом.

Макошь – олицетворение женского начала в мироздании. Она же – Мать Сыра Земля. Сырая – значит живительная. Посевы не взойдут в сухой земле. Византиец Прокопий Кесарийский писал, что славяне почитали реки и водяных дев. На Русской равнине реки рождаются из родников-ключей, то есть из лона Сырой Земли. Поэтому они так почитаются. Понятно, что грек-христианин таких тонкостей в мировоззрении славян-язычников не увидел.

Христианство не смогло побороть Макошь, и она превратилась в Праскеву Пятницу. В Новгороде ей в 1207 году даже храм построили. А чуть позже – в Москве и в Чернигове. Пятница у славян-язычников была особо почитаемым днем, посвященным Матери-Земле.

Пятница (по-гречески "Параскева") была в древности днем, посвещенным Макоши – Матери Сырой Земле. Она – тёплая заступница и подательница всяческого плодородия. С развитием хлебопашества культ Матери-Земли преобразовался в культ земледельческий. 12 ежемесячных праздников, отмечаемых по пятницам, были посвящены Макоши, а затем Пятнице. Вплоть до XX века в народе ходил по рукам потайной пятничный месяцеслов. Особенно широко были распространены, хранились и переписывались апокрифические сказания о 12 пятницах. Староверы чтили их наравне с библией.

Множество церквей и часовен в честь Пятницы до сих пор называются пятницкими. Еще больше светлых колодцев, криниц, целебных родников находилось под покровительством той же Пятницы. Ни одному христианскому "святому" не было оказано столько уважения и почтения, сколько Матери Пятнице. До последнего времени Макошь продолжали чтить "бабы богомерзкие", а на севере Руси её вспоминают и ныне.

Гимны Ригведы представляют землю супругой неба (1, 185, “К Небу и Земле”). Греческая Гея-земля также супруга Урана-неба. Это верование присуще и русскому народу: “Ты небо – отец, ты земля мать”, говорится в одном заклятии. Всеобщая прародительница земля, лелеющая на своём лоне растительный и животный мир, в том числе и человека, была в сознании нашего предка матерью-поилицей и кормилицей при жизни, а после смерти она же укрывала его в своих недрах.

Столь же древним должно быть признано поверье, что человеку легче всего умереть на земле. Особенно же трудно умереть на перине (богатому). Если больной тяжело страдает, но не может умереть, его спускали на пол (у крестьян раньше пол всегда был земляной, теперь, когда пол обыкновенно дощатый, под больного подстилают солому). Общеизвестен обычай обмывать покойников и одевать их во всё чистое. Кроме естественного уважения к покойнику, здесь ещё кроется старая забота не нарушить чистоту земли.

Известно, что еретики стригольники-безпоповцы (XIV-XV века) каялись не священнику, а земле.

Культ земли сохранился в своей древнейшей форме: это почитание без храмов, обрядов и даже без определённо выраженной идеи. В основе этого культа лежит сознание близости и зависимости от земли, отсюда благоговейное почитание земли, своей всеобщей матери.

Кровь и Почва – это сказочная живая вода, и существуют между ними властительные и целительные связи. Стародавние знахарки говорили, что даже травы помогают только родные, произрастающие из родной почвы.

Народу нашему присуща особая уверенность в живительной, оберегающей силе родной земли – той земли, что была на протяжении неисчислимых веков колыбелью и могилой всех его поколений, почвы, пропитанной их кровью, потом и слезами в самом прямом, а не в переносном смысле слова. Только у нас до недавних пор еще сохранялся древнейший обычай – брать на чужбину в узелке горсть родной, "родительской" земли. Известно, что особо чувствительные люди умирали в тоске по Родине.

В былине русский витязь, даже насмерть поверженный жидовином-хазарином, оживает, прикоснувшись к Родной Земле. Набрался от Нее силы и скинул с себя поганого жидовина!

Мне цветов на могилу не надо,Мне цветов на могилу не надо,Лучше горсточка Русской земли,То для воина будет награда:Мнить себя от родной не вдали

(В. А. Петрушевский, "Завет")

КАМНИ. Язычники также чтили и камни. Мир камней – это красочный и огромный мир. Камень имеет свою энергетику и может взаимодействовать с энергетикой человека. Стоит только правильно сделать свой выбор. Сколько удивительных историй и случаев, необъяснимых никакой логикой происходит вокруг камней (например, журнал “Русская Традиция” N-1). Камни умеют выполнять функции оберега или талисмана. Камни также всегда сопровождали жизнь язычника.

Камень-Алатырь в русских средневековых легендах и фольклоре камень, который “всем камням отец”. Обозначается он постоянным эпитетом: Бел-Горюч Камень. На этом камне восседает красная дева Зоря и зашивает раны кровавые. Под тем камнем сокрыта сила могучая, и силы этой конца нет. “Кто камень-алатырь изгложет (дело – трудное, немыслимое), тот мой заговор превозможет”.

"Слово Иоанна Златоуста" (по русскому списку XIV век, но написанное гораздо раньше) при перечислении мест, куда русские "приходаше молятсь" и "жертву, приносящу", называет "камення". Среди белорусов до недавнего времени существовало поверье, что в седую старину камни говорили, чувствовали, росли и размножались, как люди.

На берегу Плещеева озера в древнем русском городе Переяславле-Залесском до сих пор лежит камень-валун – Синь-камень весом 12 тонн. В древние времена ему поклонялось туземное население язычников-мерян. Сменившие их в IX-XI веках славяне продолжали поклоняться камню. При встрече весны камень украшали цветами и лентами. Вокруг него водили хороводы. Вот как об этом писала летопись: "Бысть во граде Переславе камень за Борисом и Глебом (церковь Бориса и Глеба) в бояраку, в нем же вселися демон (дух), мечты творя и привлагая к себе и Переславля людей: мужей и жен и детей их и разсевая сердца в праздники великих верховных апостолов Петра и Павла. И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почестью”. Несмотря на отчаянную борьбу попов с камнем (его и топили и закапывали), камень "дожил" до наших дней.

ДЕРЕВО – это языческий символ жизни. Листва дерева, увядающая осенью и вновь желтеющая зимой, была зримым знаком, указывающим на непрерывность перевоплощающейся жизни в смене поколений. Из “умершего” в земле семени неудержимо и с ликованием возрождается новая молодая поросль. Почитание деревьев играло немалую роль в жизни язычников. Дословно слово “друиды” означает “люди дубов”. Во всех народных сказаниях дерево – живое и одушевленное. Оно владеет даром преобразования мощи Солнца в кислород. На фотосинтезе зиждется жизнь. В нашей азбуке сама буква "Ж" имеет заклинательное поведение “живите!”. Есть начертание Древа Жизни – мощный ствол с пятью ветвями.

Деревья играют важную роль в поддержке здорового атмосферного баланса. Более того – они стоят на страже незримой экологии, скрытой за миром явлений. Если относиться к деревьям с почётом и уважением, они откроют доступ к внутренной реальности. К той реальности, где содержится знание об устройстве Природы и Вселенной.

Ни для кого не секрет, что уничтожение лесов пагубно влияет на хрупкое равновесие между содержанием кислорода и углекислого газа в атмосфере. Продолжающееся хищническое отношение к лесам делает свое “маленькое” дело: парниковый эффект и обеднение атмосферы кислородом.

"Из всего растительного царства дерево более других представляет видимые явления органической жизни и более возбуждает участие. Его огромный объем, его медленное возрастание, его долголетие, крепость и прочность древесного ствола, питательная сила его корней, всегда готовых к возрождению погибающих сучьев и к молодым побегам от погибшего уже пня, и, наконец, многосторонняя польза и красота его должны бы, кажется, внушать уважение и пощаду… но топор и пила промышленника не знают их, а временные выгоды увлекают и самих владельцев… Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение в древесном стволе; оно становится сильнее с каждым ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее… еще удар, последний: дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю! Многие десятки лет достигало оно полной силы и красоты и в несколько минут гибнет нередко от пустой прихоти человека" – писал певец русской Природы Сергей Аксаков два века тому назад.