"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Маргарита кивнула, опустив серые глаза. Барон уехал, а девушка нашла в монастырском огороде товарку из Люксембурга, графиню де Ланнуа. Розалин возмутилась, отряхнув землю с рук:

- Маргарита, этот Виктор де Торнако старше моего отца, и твоего отца тоже! Я его помню. Он к нам в замок приезжал. У него и волос на голове почти нет. В расцвете сил..., - ядовито добавила девушка: «Ему пятьдесят, если не больше».

Неделю назад отец привез Маргариту в Брюссель. Они поселились в роскошной гостинице, барон сопровождал ее к портнихе, и в магазины. Девушка, улучив мгновение, попросила горничную принести Готский альманах. Барону де Торнако оказалось шестьдесят лет. Маргарита сцепила длинные пальцы:

- Никогда, никогда такого не случится. Я лучше выйду замуж за первого встречного. Если бы здесь был Виллем, Элиза..., Они бы мне помогли, обязательно.

Барон сказал Маргарите, что ее брат женился на маркизе де Монтреваль, единственной наследнице состояния покойного дяди Жана. «Она в трауре. Вы с ней увидитесь в Остенде, - коротко заметил отец, - а твой брат, вместе с женихом, приедет в субботу. Прямо к венчанию».

Суббота неумолимо приближалась, сегодня была последняя примерка. Завтра утром портниха и ее помощницы собирались в отеле, одевать и причесывать Маргариту. В подружках у нее было восемь девушек из аристократических семей. Маргарита не знала, кто они такие. «Их отцы - мои деловые партнеры, - заявил барон, - мне важно поддерживать с ними хорошие отношения».

Маргариту и отца забирало из гостиницы открытое, золоченое ландо, запряженное белыми лошадьми. Банкет накрывали в зале ратуши, украшенном розами и маргаритками. Такой же был и букет у девушки. Кружевная вуаль в шестнадцать футов длиной удерживалась бриллиантовой тиарой. Отец заказал ее к свадьбе: «Потом она семье твоего брата перейдет». Венчал Маргариту архиепископ брюссельский, его высокопреосвященство Дешан. Жених был католиком. Отец пожевал сигару: «Ничего страшного. Виллем тоже у католиков венчался. Никакой разницы нет».

Маргарита посмотрела на его смокинг, украшенный орденами, отец получил их и от бельгийского короля, и от голландского монарха, и от папы Римского, и промолчала.

Белье на ней было белого шелка, чулки, тонкого кружева, и такой же была короткая сорочка. Принесли атласные туфли на высоком, трехдюймовом каблуке. Мадам Ришар, наблюдала, как на Маргарите застегивают платье. Портниха усмехнулась:

- Она больше шести футов роста, с этими каблуками. Выше жениха на голову. Я слышала, что он коротышка, да еще и лысый.

- Все в порядке, мадемуазель Маргарита, - портниха повертела ее туда-сюда. Платье, белое, как снег, со шлейфом и туго затянутым корсетом, со скромным, прикрытым кружевом декольте и длинными рукавами, облегало девушку. Мадам Ришар, одобрительно, подумала: «Талия очень тонкая. Грудь, правда, небольшая, но ведь она еще молода. Едва девятнадцать исполнилось».

- Не надо горбиться, мадемуазель, - портниха резко потянула ее за плечи, - вы больше не в монастыре. Нечего стесняться ваших достоинств, - она подмигнула девушке, - завтра вечером их увидит муж, во всей красе.

Маргарита почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.

- Я ничего не знаю, - панически подумала девушка, - совсем ничего. И Элизы здесь нет. Папа мне ничего не скажет. Если бы пойти к врачу..., Но где его взять, врача? Рю де Риш-Клер, шесть, первый этаж, - повторила Маргарита, - тетя Джоанна. Она замужем, и родственница...

Днем отец ни на мгновение не отпускал от себя Маргариту. Каждый вечер он уезжал по делам, оставляя девушку в номере под присмотром монахини. Настоятельница во Флерюсе дала ее Маргарите в сопровождающие. Сестра Эммелина вышивала, или читала молитвенник. Маргарита сидела, сложив руки, глядя на обитую шелком стену. В их комнатах был балкон, однако апартаменты располагались на третьем этаже. Внизу лежала оживленная, вымощенная булыжником улица.

В ателье отец посмотрел на стенные часы: «Я вернусь после обеда. Наряды, - он рассмеялся, - это дело долгое».

Когда с Маргариты снимали платье, она искоса взглянула на стрелки. У нее оставалось еще два часа.

- Я успею, - сказала себе девушка, - папе объясню, что хотела сделать последние покупки, для Остенде. Денег у меня нет, но это ничего. Оставлю в магазине карточку папы. Может быть..., -девушка замерла, - может быть, мадам Джоанна поможет мне..., Я уеду в Париж, а лучше в Лондон. Там семья, папа с ними в ссоре..., Мадам Полина, дочь мадам Джоанны. Она была ко мне так добра, она меня приютит. Но я еще несовершеннолетняя. Папа может подать в суд, явиться с полицией..., Пусть подает, - разозлилась Маргарита, надевая свое скромное, муслиновое, серое платье, затягивая русые волосы в узел:

- Виллем женился по любви, наверняка. Элиза богатая наследница, но Виллем не такой человек. Он бы, не стал венчаться из-за денег. И я не буду, - Маргарита выставила вперед упрямый подбородок.

Все оказалось просто. Она, небрежно, сказала мадам Ришар: «Я сама доберусь до отеля». Девушка выскочила на улицу. Театр Ла Монне был прямо напротив. Маргарита, в гостинице, украдкой рассматривала гравированную карту Брюсселя, висевшую на стене у конторки. Она нашла Рю де Риш-Клер, сразу за площадью Гран-Плас. Маргарита быстро прошла мимо ратуши. Здесь, завтра, накрывали банкет в честь ее венчания. Она заметила повозки с провизией, заворачивающие за угол. Цветочный рынок разъезжался. Девушка, пробежала по брошенным на камни, влажным розам, гвоздикам, и сирени. Она оказалась на узкой, тихой улочке.

Наверху шелестели листьями платаны. Маргарита огляделась и уцепилась за свой атласный ридикюль. Сердце отчаянно стучало. Она глубоко вздохнула. В палисаднике дома номер шесть цвели розы, девушка увидела аккуратные грядки. У дубовой двери блестела медная табличка: «Мадам Жанна де Лу, месье Поль Мервель».

- Странно, - Маргарита подняла руку, чтобы дернуть за шнурок, - гардин на окнах нет.

Она не успела позвонить, как дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, выше Маргариты, широкоплечий, стройный мужчина в простых, рабочих брюках и потрепанной, льняной рубашке. На загорелой, крепкой шее, что виднелась в открытом вороте, крестика не имелось. В руках он держал отвертку. Белокурые, коротко стриженые волосы золотились в полуденном солнце. Глаза у незнакомца были голубые, большие, в темных ресницах.

Маргарита зарделась:

- Простите, пожалуйста, месье.., Я ищу мадам Жанну, или месье Поля, - она указала на табличку, -меня зовут Маргарита де ла Марк..., - она вскинула голову с узлом русых, пышных волос. Он улыбался красивыми, немного обветренными губами. Пахло от него осенью, дымом костра и палыми листьями. Маргарита едва удержалась на ногах. Она почувствовала прикосновение крепких пальцев. Мужчина отступил, поклонившись: «Проходите, пожалуйста, мадемуазель».

Она робко ступила в переднюю. Волк, все еще улыбаясь, опустил широкий, медный засов.

Маргарита все никак не могла поверить, что перед ней племянник мадам Полины. Он сварил ей кофе и мягко, ласково усадил девушку на диван.

- Мы с вами родственники, - на нее взглянули добрые глаза месье Максимилиана, - мне очень жаль, кузина…, Бабушка и дедушка умерли, прошлым месяцем. Квартира продана, - он показал Маргарите отвертку, - я собирался табличку снять, когда вы пришли.

Волк потихоньку любовался ее русыми, блестящими волосами, белыми щеками, тонкими щиколотками в серых чулках. Платье на ней было с небольшим кринолином, совсем простое. Макс усмехнулся: «Она девять лет в монастыре прожила. Ничего не знает, ничего не видела..., Утрем нос месье барону. Сначала так, а потом на его шахтах. Она и слова вымолвить не может. Она таких мужчин, как я, не встречала, никогда».

Он попросил разрешения закурить. Маргарита, растерянно, согласилась. Она ни разу еще не была так близко от мужчины. У нее кружилась голова, она видела золотистые волоски на его сильных, загорелых руках. Рукава рубашки он закатал до локтя. Кузен сидел рядом, немного поодаль, стряхивая пепел в простое, фарфоровое блюдце. Она, было, попыталась назвать его месье Максимилианом. Мужчина весело посмотрел на нее и покачал головой: «Макс, пожалуйста, дорогая кузина. Или Волк. У меня такое прозвище, с детства».