Кастелян - Calmius

Значит, нужно защищать тебя ещё сильнее. А может, это я ошибаюсь, и нарисованное тобой произойдет не сегодня…

— Гарольд, подожди!

Не отойдя и на десяток метров, я вынужден был остановиться. Ко мне спешила…

— Гермиона, а вот этого не надо! — решительно возразил я. — Там может быть опасно.

— Поэтому тебе потребуется помощь, понял?

— Э-э, Гермиона, ну-ка вернись! — забеспокоился Хагрид. — Про тебя там… Тебе там работы нет, понятно? Гарри и один справится.

— Нет уж, мистер Хагрид! Не думаю, что там… работы на одного Гарольда! Раз уж даже… большие и сильные взрослые туда идти не хотят!

— Сюдой вернись, кому сказано!

— Нет! Или мы идём вместе, или туда вообще никто не идёт!

Всё это время, когда по всем нормальным законам мне нужно было строго приструнить девчонку и, наорав, выпнуть обратно к Хагриду — зарёванную, но живую, — я молчал. Потому что сразу после решительной отповеди Гермионы ко мне постучалось знакомое чувство. Хогвартс уведомлял о скором начале очередного урока. Ни до, ни после, а вот именно сейчас и в таком составе.

Как же надоело это *предзнание* всех вокруг, кроме меня! Впрочем, не время бузить. Как там говорила леди Ровена? «Ему тоже трудно»? Постараемся собраться и в кои-то веки побыть старательным и понятливым учеником.

— Ну… а я тогда Клыка у вас заберу! — принял решение «хозяйственный» Хагрид под радостный взвизг трусливой псины. — Раз уж вас там целых двое будет…

— Не возражаю, — спокойно ответил я. — Подобное к подобному.

После чего вернулся ко входу на поляну и пустил серию огоньков вдоль тропинки, по которой мы все сюда пришли.

— Это… это кому он это сказал, а? — подозрительно спросил Уизли. — Слышь, трусло, ты чего там вякнул, а?

Не обращая внимания ни на рыжего, ни на нахмурившегося Лонгботтома, я подошёл к ожидающей Грэйнджер.

— Пойдём.

Некоторое время мы шли молча. Раненая конина отчего-то не желала сходить с тропы в укромные заросли, предпочитая метить серебрянкой обочины. Я был обеими руками за подобный подход к маршрутизации. Вот ни на минуту не интересно, почему ужаленная в ягодицу лошадь умудрилась наследить на двух дорожках сразу — и моей, и Хагрида. Может, она и вправду двое суток петляла, а перед этим обожралась разжижающей кровь травы.

Потом Гермиона обратила внимание, что через каждые полсотни метров я зажигаю и оставляю висеть над тропинкой светляков. Обычных, ярких точечных «люмосов».

— Что ты делаешь?

— Если придётся убегать, ты будешь видеть, куда бежать. Имей в виду, сходить с тропинки нельзя! Дело даже не в агрессивной живности — ты очень быстро переломаешь себе ноги. Тут не парк, бурелом и коряги никто не убирает.

— Ты собрался убегать?

Я остановился и посмотрел на неё.

— Тебе… нам лучше немедленно вернуться. Ты чего, воевать собралась? Чем именно? «Ридикулюсом»?

— Чем-чем?

— Неважно, — я прикусил язык. — Прочитал тут одну вариацию на тему щекоток. Сколько атакующих заклинаний ты знаешь?

— Я… Понятно. Ты прав.

— Нам нужно тихо найти эту долбаную лошадь. Констатировать смерть. При малейшей опасности — отступить. Остальное — дело взрослых. Ты поняла, куда нужно бежать?

— Да. Гарольд… тебе его совсем не жалко?

— Дело не в жалости. Его не жалко… не мне. Вот там, — я махнул рукой за спину, — остался в тепле и уюте кабинета величайший маг и волшебник. А вот там, — я кивнул вперёд, — крупнейшая в Англии община кентавров. А прочёсывают лес в поисках маньяка отчего-то двое магловоспитанных первогодков. Ну и кому тут не жалко единорогов, скажи?

— Но… мы же наказаны.

— Логично. Но от отбывающих наказание жалости требовать неуместно. И поставленных вопросов это не закрывает. Где все? Тут что, маньяку скармливают драгоценных единорогов специально для воспитания наказанных?

— Ты… это цинично.

Я не ответил. Какое-то время мы опять шли в молчании.

— Как далеко тянется этот след, как думаешь? — спросила Гермиона, оглянувшись назад и обеспокоившись величиной пройденного.

— В любом случае, мы рядом с концом нашего пути. Скоро — граница территории кентавров. Туда я не сунусь даже по приказу Дамблдора. Разве только *вместе* с ним.

— Хорошо, а то идём мы уже долго.

Гермиона помолчала.

— Знаешь, мне никогда не приходят в голову такие мысли, как у тебя. Но когда я их позже обдумываю, приходится со многим соглашаться. Но потом я всё равно… — Гермиона вздохнула. — А почему, кстати, ты не хочешь заходить на территорию…

Я резко остановился и сжал её плечо. Прикрыл глаза и до предела обострил второе зрение. Это не помогло. Впереди была тьма. Много Тьмы.

— Беги. Живо!

Урок вот-вот начнётся.

— А… а ты?

Да что за люди эти девчонки? Я сформировал обширный «Люмос Эклипсис» и послал его вперёд. Окрестности осветило, будто сверху включили десяток сценических прожекторов.

— Я сразу за тобой.

«Эклипсис» не помог. Тропинка впереди всё равно оставалась тёмной. И эта темнота начала приближаться.

— Ты врёшь, — спокойно сказала Гермиона, доставая палочку. — Говори, что делать.

На плечо безо всякого вызова опустилась Ночь. Урок начался.

Ночь повернулась ко мне — и в голове пронеслась серия образов. Ой-ёй… Как же опасно учит Хогвартс. Надеюсь, оно будет того стоить.

Стало холодать. Несмотря на тёплую одежду, меня начал пробирать мороз. А потом из тьмы выплыла большая фигура в тёмном балахоне, парящая над землёй. Лицо скрывал глубокий капюшон.

— Гарольд, кто это?

Я выставил Щит пустоты.

— Дементор. Гермиона, нужен твой Свет.

Навалилась неподъёмная, смертная тоска. Если где-то есть место, абсолютно лишённое надежды, здесь и сейчас открывался его филиал.

— Шт…

Гермиона начала оседать на землю. Ночь сорвалась с плеча и упала ей на голову. Охватила крыльями, накрыла своей головой… Из меня потекла энергия. Ничего, выдержим. И, пожалуй, эту тварь нужно отодвинуть.

Я выпустил на волю поток Пустоты. Тварь недовольно зашипела и начала удаляться. Правда… медленнее, чем должна была бы.

— Гар… что нужно…