Червь - myriad

— Ага, — промямлил он. Использовала ли она свою силу? Он почувствовал её странную ауру. Будто его закрыли в клетке с тигром-убийцей из джунглей.

Она ткнула его пальцем в грудь:

— Извинись по-настоящему. Признайся, что ты не так сказал и сделал, признайся, что не должен был так поступать, и пообещай больше так не делать. Это, скорее всего, означает, что тебе придётся помягче относиться к Сталевару, раз Виста этого от тебя хочет.

— Хорошо. Точно, так и сделаю.

Она толкнула его в плечо, и он качнулся в ту же сторону, куда побежала Виста. “Легко забыть, какая же она сильная.”

— Беги уже.

И он побежал.

“Ни на каплю не ощущаю себя прощенным.”

Он проверил два пустых помещения и нервно заглянул в один из женских туалетов, затем обнаружил Висту, которая сидела на лестнице в задней части здания. Одна нога стояла на ступеньку выше другой, руками она обхватывала колено. Она слегка повернула голову, заметив, что в помещении ещё кто-то есть, затем вытерла глаза рукавом костюма.

— Прости, — сказал он ей в спину.

— Ты мудак.

— Ты права. Я редкостный мудак.

— Ты это сказал ещё и при Славе, — Виста развернулась и посмотрела на него. — А он был её парнем.

— Я знаю. Она сказала, что понимает, и что ничего страшного, но не знаю, насколько это правда. Но прежде чем я это выясню и разберусь, как искупить перед ней вину, я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

Она наклонила голову.

Прошло довольно много времени, прежде чем Виста заговорила:

— Именно из-за него я с радостью приходила сюда каждый день.

Он спустился по лестнице и сел рядом с ней:

— Да.

— Я знала, у меня нет шансов. Он был старше, он был богатый, красивый. Он встречался со Славой и, хотя они то и дело расставались, всё снова налаживалось миллион раз. Никогда не было времени поговорить с ним с глазу на глаз, разве что на совместном патрулировании. И я вообще не представляла, что говорить, даже если бы такой шанс появился.

— Ты ему нравилась. Он хорошо к тебе относился.

Виста наградила его подозрительным взглядом:

— Ты мне врёшь?

— Нет! Нет, я имею в виду, ему нравилось патрулировать с тобой. Он никогда не говорил про тебя ничего плохого.

— Он ни про кого не говорил ничего плохого, — прервала она.

— Не совсем. Когда Свинка узнала, что Призрачный Сталкер патрулирует в одиночку каждую ночь, и заставила нас присматривать за ней, он сказал кое-что. И про Свинку, и про Сталкера.

Виста слегка улыбнулась.

— Ему нравилось общаться с тобой, Мисси. Признаков было немного, но я замечал. Когда Триумф или Эгида отправляли его в патруль с Винраром, Страшилой или ещё кем-нибудь, он отвечал "ладно" или "есть, сэр". Но когда в напарники ему попадались ты или я, он говорил "отлично", или просто очень широко улыбался, как будто вечер удался. Как-то глупо звучит, когда я обо всём этом рассказываю вслух...

— Нет, я тоже это замечала, но думала, что принимаю желаемое за действительное.

Стояк вздохнул:

— Он был хорошим парнем и как же хх..ффигово...

— В моем присутствии можешь материться, Деннис. Мне тринадцать, а не восемь.

На его лице, скрытом маской, появилась смущённая улыбка:

— Ладно. Прости.

Уже более серьёзно он признал:

— Я как мудак сорвался на тебя за то, что Рыцарь бы наверняка сделал. Слава сказала, что я просто сорвал злость на Сталеваре и частично на тебе, и она права. И ты права. Я был зол, я и сейчас такой. Из-за всей бессмысленности произошедшего... и того, что сейчас происходит. Когда я нахожусь здесь, меня расстраивает и злит всё вокруг, потому что я чувствую, что должен патрулировать улицы. Когда я выхожу в патруль, я злюсь, потому что чувствую, что должен быть со своей семьей... но когда я возвращаюсь к семье, я чувствую ярость и беспомощность от того, что не могу ничем помочь вам здесь...

Он остановился, не желая рассказывать всю глубину проблем у него дома.

— ...Я выместил злобу на новеньком, хотя он наверняка этого не заслужил.

Виста опустила голову ему на плечо.

— Я скучаю по старому Деннису. По парню, который выбрал себе немного пошлое имя и озвучил его перед журналистами, так что Свинка и прочее начальство уже не могли заставить его поменять. Потому что это было забавно. Потому что он любил раздвигать границы дозволенного, и потому что считал, что это весело. Новый Деннис такой злой. Кажется, теперь я понимаю, почему.

— А ты — нет? Ты не злишься? Из-за всего, что происходит? Из-за того, как несправедливо всё получилось?

Она помотала головой, потеревшись о его плечо:

— Да. Но нельзя давать этому поглотить тебя. Если тебе правда так не нравится Сталевар, не заставляй себя хорошо к нему относиться. Но не будь таким. Не злись всё время.

Он кивнул. Это было не так просто. Когда он пытался отпустить всё и расслабиться, он никак не мог избавиться от ощущения, что если у него получится, он просто развалится на части. У него не было большой надежды, что Панацея поможет папе, но как думать об этом без спасительной оболочки из пылающей ярости? Так он может утратить возможность служить и защищать людей, которым это действительно нужно. Эта мысль заставила его пульс ускориться.

— Я работаю над этим, извини, если это тебя задело, — ответил он уклончиво.

— Ничего страшного, я крепче, чем выгляжу, — она ударила кулаком по наплечнику своей брони.

— И прости за то, что я наговорил. Ты хороший человек, Мисси.

— Ну что, возвращаемся в класс? — спросила она.

— Давай, если ты в порядке.

Она кивнула.

Когда они вернулись, Стражи и Слава были в коридоре. Офицеры СКП в спешке выбегали из помещения, надевая шлемы.

— Вы вернулись как раз вовремя, — сказал Сталевар. — Курсы отменяются. У нас проблемы.

* * *

Место преступления находилось в разрушенном здании. Три стены устояли, но крыши не было. Пол был усеян кирпичами, обломками бетона и мусором.

— Есть ещё два таких же случая? — спросил Стояк, широко распахнув глаза. Он задрал голову, чтобы посмотреть вверх.

— Ага, — ответил Сталевар.

— При свете дня, — сказал Винрар, — посреди ясного дня.

Стояк глянул на затянутое облаками небо. Не такой уж сегодня и ясный день. И людей вокруг не было. Но преступление было наглым и более чем пугающим.

На каждой из трёх внутренних стен старого здания висело тело, в шести метрах над землей. И каждое из них было разделано по-своему. Слева был труп, с которого содрали кожу, определить пол было невозможно. Напротив них висело тело толстой женщины, обугленное до черноты. И завершал сцену труп, судя по его одежде, бездомного, или потерявшего дом в недавнем бедствии. Его руки и ноги были отрезаны в местах сгибов и соединены короткой, длиной в тридцать сантиметров, цепью. Цепи были прибиты гвоздями, удерживая труп в подвешенном положении, голова поникла. Выглядело это как ужасная марионетка с чересчур длинным телом. Цепи звенели и раскачивались на ветру.

В здании с трупами находилась одна знакомая группа. Трикстер, Солнышко и Баллистик стояли под трупами. Крылатая фигура, которая могла быть горгульей, демоном или драконом, тремя когтями вцепилась в раму выбитого окна, а остальными пыталась достать бездомного. Генезис.

— Извините за клише, но всё совсем не так, как выглядит, — заговорил Трикстер.

— Верю, — сказал Сталевар, — я читал ваши досье, это не ваш modus operandi.

— Отлично, отлично, одобряю, — Трикстер коснулся шляпы. — Тогда мы пойдём?

— Нет, но если вы пройдёте с нами...

— Вы арестуете нас по каким-нибудь другим обвинениям. И не сможете гарантировать, что кто-то из вашего начальства не решит и это на нас повесить.

Сталевар нахмурился.

— Отпустите нас. Что бы тут ни произошло, это требует вашего внимания. Вы должны попытаться найти и поймать настоящих преступников. Этот парень был ещё жив, когда мы пришли, — Трикстер показал на человека со скрепленными цепью конечностями.

— Не могу. Вы всё же подозреваемые, независимо от того, насколько это не похоже на ваши обычные методы.

— Досадно, — поклонился Трикстер.

В то же мгновение Сталевар исчез, а на его месте появилась Генезис, высотой в три метра, и почти такая же широкая в плечах, покрытая похожей на булыжник чешуёй, с мощными мышцами, коротким хвостом и широкими перепончатыми крыльями из плеч. Пока Сталевар падал из окна, она развернулась к оставшимся Стражам.

Баллистик напал на упавшего командира Стражей, осыпав его градом камней и обломков, и стараясь не дать парню с металлической кожей прийти в себя и перейти в нападение.

Стояк бросился к Генезис, протянув вперёд руку. Он был всего в нескольких сантиметрах от нее, когда она исчезла у него из-под носа. Или, точнее, Стояк переместился в другое место. Из-за изменения поверхности под ногами он споткнулся, и чуть не врезался в полуразрушенную стену одного из зданий.

Он крутанулся на месте, мельком увидев, как Генезис обменивается ударами со Славой, и снова обнаружил себя в другом месте, спиной к дерущейся паре. Кто-то из них налетел на него, и он растянулся на земле. Если бы он только знал, кто это был — Генезис или Слава, в случае с Генезис он мог бы вывести её из строя.