Дом Цепей (litres) - Стивен Эриксон

Одно дело сомневаться в его способностях командира и совсем другое — просто в его способностях.

В оданах водились три вида скорпионов, которые терпеть не могли друг друга. В начале второй недели Смычок отвёл в сторонку двух других сержантов, чтобы рассказать свой план. Геслер с Бордуком его поддержали, особенно когда выяснилось, что прибыль предполагается разделить поровну на троих. Первым цветной камешек вытянул Бордук — и тут же выбрал «красного ублюдка», по виду самого злобного из всех видов скорпионов. Затем Геслер решил взять себе янтарного «выворотня», которого так прозвали за полупрозрачный панцирь — сквозь него при желании можно было рассмотреть, как текут в тельце ядовитые соки.

Потом оба сержанта сочувственно посмотрели на своего незадачливого компаньона. Видно, Господин послал человеку, который всё это придумал, такую удачу, что ему достался скорпион-«помёт» — мелкий, плоский и чёрный, точно птичьи испражнения. Конечно, когда дело дойдёт до раздела прибылей, это уже не важно. Только в личных-то закладах между тремя сержантами Смычку придётся несладко.

Но старый сапёр лишь чуть-чуть огорчился тому, что ему достался «помёт»: просто пожал плечами и собрал камешки, которые они использовали для жеребьёвки. Но ни Геслер, ни Бордук не заметили, как Смычок слегка усмехнулся, отворачиваясь, а потом вроде бы невзначай взглянул на сидевшего в тени соседнего валуна Спрута, а тот ответил легчайшим кивком.

Затем взводам поставили задачу: выловить на марше бойцов своего вида, а когда ничего не вышло, — на закате, когда маленькие твари выбирались из своих укрытий, чтобы убить кого-нибудь.

Молва разошлась молниеносно, и скоро рекой полились ставки. Букмекером выбрали солдата из взвода Бордука, Можета, потому что он обладал фантастической памятью на факты. Затем из каждого взвода определили Держателя, который в свою очередь назвал Тренера.

Вечером, после налёта и истребления сэтийцев, Смычок замедлил шаг на марше, пока не оказался рядом с Флаконом и Битумом. Несмотря на небрежное выражение лица, сержант чувствовал, как у него желчь сворачивается в желудке. Четырнадцатая армия нашла своего собственного скорпиона в окружающих пустошах, и тот только что впервые ужалил. Настроение у солдат было паршивое, неизвестность лишала их уверенности. Ясное дело, никто не ожидал, что первая кровь, которую попробует армия, окажется её собственной. Нужно их сбить с этих мыслей.

— Ну как наш маленький Союз, Флакон?

Маг пожал плечами:

— Голодный и злобный, как обычно, сержант.

Смычок кивнул:

— А как идёт обучение, капрал?

Под кромкой шлема Битум насупился:

— Да нормально, по-моему. Как только соображу, чему его учить надо, сразу и займусь.

— Отлично! Ситуация идеальная. Расскажите всем. Первый бой сегодня, через колокол после того, как разобьём лагерь.

Оба солдата резко повернули головы к Смычку.

— Сегодня? — переспросил Флакон. — Но мы же только…

— Вы меня слышали. Геслер и Бордук тоже своих красавцев холят, как и мы. И мы готовы, парни.

— Толпа соберётся знатная, — заметил капрал Битум. — Лейтенант обязательно заинтересуется…

— Да и не только лейтенант, я так думаю, — отозвался Смычок. — Но толпы не будет. Используем старую добрую словесную цепочку. По всему лагерю пойдёт комментарий.

— Союза просто расквасят, — пробормотал Флакон, погрустнев. — А я его кормил каждую ночь. Большими сочными накидочниками… а он как набросится, как начнёт уминать, пока ничего не останется, только крылышки да пожёванный панцирь. А потом сидит полночи, клешни чистит, губки облизывает…

— «Губки»? — переспросила Улыбка из-за спин троих солдат. — Какие губки? У скорпионов губ нет…

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулся Флакон. — Ты же и близко не подходила…

— Когда я к скорпиону подхожу близко — убиваю. Как и всякий другой человек в своём уме.

— В своём уме? — не сдавался маг. — Да ты их поднимаешь и по кусочку разбирашь! Отрываешь хвостик, клешни, лапки — я такой жестокости в жизни своей не видел!

— Так, может, это достаточно близко, чтоб разглядеть, что губок у них нет?

— И как в него столько влезает? — пробормотал Битум.

Флакон кивнул:

— Да, просто чудо! Он ведь такой махонький…

— А вот это — наш секрет, — тихо сказал Смычок.

— Что секрет?

— Причина, по которой я выбрал скорпиона-«помёта», солдаты.

— Но ты же не выбирал…

Последовало подозрительное молчание, но Смычок только улыбнулся. Затем пожал плечами:

— Охота — дело простое. Нехитрое. «Помётам» не надо особо… выкручиваться, чтобы убить подраненного накидочника. Другое дело, когда надо драться. Защищать территорию или молодняк. Вот тогда и случается сюрприз. Думаешь, Союз сегодня проиграет, Флакон? Думаешь, сердце твоё разобьётся? Расслабься, парень, старина Смычок с самого начала учитывал твои нежные чувства…

— Может, хватит уже «Смычка», сержант? — сказал, помолчав, Флакон. — Мы же все знаем, кто ты. Знаем, как тебя зовут на самом деле.

— Ну, это очень печально. Если вдруг такая новость дойдёт до командования…

— Не дойдёт, Скрипач.

— Может, и не специально, но в пылу битвы?

— Да кто будет прислушиваться, что мы там в панике орём, сержант?

Скрипач бросил на молодого человека оценивающий взгляд, затем ухмыльнулся:

— Аргумент. Но всё равно будьте осторожны с тем, что и когда говорите.

— Есть, сержант. А теперь можешь объяснить, про какой сюрприз идёт речь?

— Нет. Подождёте — сами увидите.

Затем Смычок замолчал, заметив небольшой отряд всадников, который приближался к ним вдоль колонны.

— А ну-ка подтянулись, солдаты. Офицеры едут.

Сержант отметил, что Кулак Гэмет казался постаревшим, вымотанным. Всегда плохо, когда человека снова выдёргивают на войну из отставки, потому что первое, что старый солдат теряет, — это выдержку, а её очень тяжело, если вообще возможно, вернуть. Впрочем, вот так уходить в сторону — не лучший способ подать в отставку, такого осторожный солдат попытался бы избежать. Бросить образ жизни — одно дело, но терять смертоносную хватку — совсем другое. Разглядывая подъезжавшего Кулака, Скрипач почувствовал тревогу.

Сопровождали Гэмета капитан Кенеб и лейтенант, последний скорчил такую мрачную рожу, что выглядел почти забавно. Это у него такая «маска офицера». Натягивает её, пытаясь казаться старше, и потому — профессиональней. А в конечном счёте выглядит так, будто у него запор. Нужно, чтоб кто-то сказал ему об этом…