Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

— Мне известно, что его величество король фирболгов, хозяин Канрифа, приготовил пир в полях, — возвестил он, показывая на палатки, установленные фирболгами. — Давайте преломим хлеб и вернемся на заключительное заседание Совета, когда над Зубами взойдет луна.

Предложение было с радостью принято. Толпа распалась на отдельные группы, люди принялись оживленно обсуждать неожиданный поворот событий. Старые друзья встречались после долгих лет разлуки, обнимались и плакали, прежние враги пожимали друг другу руки, все радовались наступлению Нового Века Намерьенов, новому Совету, новой Королеве. Эши повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Рапсодию, но она уже ушла с Помоста.

Яркие факелы и многочисленные светильники, разгонявшие мрак наступившей ночи, были установлены на зеленом поле у подножия Зубов. Столы ломились от угощений, вина хватало всем, отовсюду раздавался веселый смех. В последний раз намерьены собирались вместе во время свадьбы Энвин и Гвиллиама и соскучились по грандиозным праздникам.

За ужином Эши часто посматривал на Рапсодию и чувствовал, что она напряжена. Когда он впервые решил сделать Певицу Королевой намерьенов — его выбор подтвердило кольцо Патриарха в ночь летнего солнцестояния в прошлом году, но сам он пришел к этому гораздо раньше, — он понимал, что с ее непреложной верой в устаревшее понятие благородного происхождения ей будет трудно приспособиться к столь высокому положению. Однако он очень рассчитывал на то, что она привыкнет, как привыкла к титулу королевы лиринов. Но сейчас, чувствуя, какую она испытывает горечь, Эши испытал сомнения.

Он не сумел поговорить с ней во время ужина. Его друзья из Маносса, а также представители других флотов и придворные Роланда останавливали его на каждом шагу, чтобы выразить свою радость, ведь все считали Гвидиона мертвым. Товарищи по оружию, с которыми он сражался плечом к плечу, и прежде всего лорд Стивен, с нетерпением ждали от него рассказов о последних двадцати годах его жизни. Да и Рапсодию окружали восхищенные поклонники, главы всех групп намерьенов пытались установить с ней контакты еще до коронации. Лицо Рапсодии оставалось безмятежным, а его выражение — приятным, но Эши знал, что она с трудом сдерживает панику. В ее глазах он несколько раз уловил затравленное выражение, как у оленя, который уже не в силах бежать дальше.

Наконец луна перевалила через вершины Зубов, и прозвучал зов рога, призывающий намерьенов вернуться в Чашу. Почти час ушел на то, чтобы все расселись по своим местам и успокоились. Рапсодия оглядела намерьенов, море радостных лиц, обращенных к ней в серебристом свете полной луны. После восхода солнца она надеялась стать своей среди намерьенов, много веков назад покинувших ее родину. Теперь она будет их сувереном — эта мысль казалась ей невероятной, граничащей с абсурдом.

Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь обрести спокойствие. Отныне она будет обращаться к ним в качестве Королевы. Как только Рапсодия подошла к краю Помоста, почти сразу же наступила тишина.

— С чего мы начнем? — спросила Рапсодия у толпы.

В разных вариациях прозвучал один и тот же вопрос:

— Кто будет нашим Королем?

После того как намерьены выбрали ее своей Королевой, Рапсодии перестало казаться, будто голоса намерьенов звучат, словно шум прибоя, и она смогла различать отдельные реплики. Раньше она слышала лишь нестройный гам, сейчас люди выступали вперед, и их слова обрушивались на мозг Рапсодии, словно волны на побережье.

«Наверное, нечто похожее испытывает дракон», — подумала она.

Эши рассказывал, что он способен воспринимать самые мелкие подробности происходящего; в некотором смысле с ней происходили похожие вещи.

— Тут главный вопрос состоит в том, кто имеет право? — выступил первым наинский воин по имени Гэр.

— Правом обладает любой из нас, всякий может быть Королем, — ответил кто-то из Первой Волны.

— Но Королем намерьенов был Гвиллиам, потомок древних сереннских королей. Разве нам не следует ограничить выбор представителями этого Дома? Ведь именно они помогли нам благополучно покинуть Серендаир, — возразил Кэлтоп, другой наинский воин.

— Гвиллиам привел нас к войне, — напомнил Хэклроуд, один из солдат армии Кандерра.

— Ошибки одного человека не должны ложиться тяжким бременем на его потомков.

— Древняя слава не должна влиять на наш выбор.

— Королева принадлежит к Первому поколению. Почему бы не выбрать Короля из уроженцев новых земель? Разве не по этой причине мы решили последовать за прежними Королем и Королевой? Потому что он принадлежал к старой линии, а она к новой?

— Они были супругами, не значит ли это, что нам следует сначала устроить свадьбу Короля и Королевы?

— Они сочетались браком, чтобы завершить объединение и создать долговременный союз.

— Если вы не забыли, именно их брак привел к войне.

— У нас уже были Король и Королева, связанные законным браком. Нельзя допустить, чтобы человек, которого мы сейчас выберем Королем, смог ударить нашу Королеву, как Гвиллиам. В противном случае все намерьены потребуют его крови.

— Кроме того, она илиаченва’ар. Если она убила демона, то сумеет себя защитить.

— Хорошо сказано. Значит, их брак необходим, к тому же он поможет решить вопрос наследования.

— Подождите, — зазвенел над Чашей голос новой Королевы.

Рапсодия не могла возражать, когда намерьены выбрали ее своим сувереном, но теперь, когда встал вопрос о детях, кровь в ее жилах закипела.

— Не слишком ли вы бесцеремонны? Как вы смеете говорить обо мне, словно я племенная кобыла? Неужели вы думаете, что владеете мной, что имеете право решать за меня? Я считаю оскорбительными любые разговоры о договорном браке! Откуда вы знаете, что я не замужем? Никто об этом меня не спрашивал. Но даже если у меня нет мужа, почему вам не пришло в голову, что я могу быть помолвлена? Несмотря на свой солидный возраст, иногда вы ведете себя ужасно. Если вы намерены сделать выбор за свою Королеву, я отказываюсь от этого титула.

Рапсодия отошла к краю Помоста и попыталась спуститься вниз. Как и прежде, когда Энвин оскорбляла Элендру, она обнаружила, что не может его покинуть, когда вокруг раздаются дружные протестующие крики.

— Нет! — вырвалось из тысяч глоток, напомнив возмущенный рев на арене в Сорболде.

Вопли стихли, когда на Помост поднялся Анборн.

— Прошу нас простить, миледи, — с улыбкой сказал он, но его голос звучал жестко, как будто он отдавал приказы своим воинам на поле битвы. — Нас так взволновала перспектива объединения, что мы вернулись к прежним манерам тупых упрямцев. Третий флот и, надеюсь, остальные намерьены, уважают ваше право выбора. — Он обернулся к толпе. — Верно?