Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

так отстали? — спросил Савон, выдавая Раину его порцию. Очень маленькую порцию.

— Да так, — отмахнулся Раин. — Нога немного болит. А так — нормально все.

Пирон, видимо, так не считал. После того, как Раин поел и собирался уже прикорнуть, к нему пошел Стальф.

— Покажите-ка свою ногу, — попросил он.

Отказываться было неудобно, так что Раин выполнил его просьбу. Стальф внимательно рассмотрел его посиневшее и распухшее колено.

— Выглядит не очень, но я в порядке, — попытался уверить его Раин. Стальф не обратил на его слова никакого внимания. Вынул один из своих флаконов, вытянул из него длинную тягучую каплю. Осторожно втер мазь в кожу, потом вынул чистое полотно и туго перетянул колено. Тому сразу стало жарко.

— Полежите пока так, постарайтесь особо не шевелиться, — сказал он. — У вас сильный ушиб, надеюсь, что ничего страшного и отдых пойдет вам на пользу. Завтра нам придется идти довольно долго, а потом… потом мы все должны быть здоровы, понимаете?

Раин понимал. Савон и Павол помогли ему устроиться с максимальным удобством. Он полежал, посмотрел на Калея, что-то горячо объясняющего Пирону, на Феликса, которому что-то не менее горячо втолковывал Гонд, на проверяющего свой лук Гесиора, на Вусса и Корисса, играющих в странную игру «два камня», а потом уснул, даже не дождавшись, когда Стальф выключит свой свет.

Встал он вместе с Савоном — тот неловко зацепил его, пробираясь мимо. Было очень темно.

— Ты чего вскочил-то? — спросил он у повара. — Что, горячий завтрак?

— Какой там, — хмыкнул Савон. — Костер не разведешь, так что — без чая, чистая водичка, благо ее тут довольно. Ты сам как? Нога прошла?

— Вроде бы, — Раин поворочал коленом. За ночь повязка сползла, нога вроде бы двигалась нормально.

— Хорошо, — обрадовался Савон. — Сегодня идти, наверное, долго придется.

— Что вчера решили?

— Гер и Мирт вперед пойдут, чтобы ствол не пропустить. К нему нужно очень аккуратно выходить, как бы засады не было.

— Какая засада? Мы ж вроде бы оторвались. Или какие-то новые сведения?

— Нет, вроде ничего особо нового. Просто — помнишь, мы там какого-то типа, всего обвешанного артефактами видели? В Восточной Мории. Вдруг у него тоже есть такая карта, которая показывает нас. Тогда нас может ждать весьма горячий прием…

— Угу, — Раин пошарил вокруг, нащупал посох и немного успокоился. — А если нет, тогда что? Как считаешь, какие планы у этих колдунов?

— Если нет, тогда есть шанс проскользнуть незамеченными, — сказал Савон. Он сидел рядом, говорил тихо. Раин вспомнил, что улегся вчера поодаль от остальных.

— Куда?

— Отряду — к Восточным Вратам, а нам… — Савон затих.

— Понятно, — сказал Раин. Они помолчали.

— Ты знаешь, — вдруг сказал Раин. — Я как-то вжился уже здесь. Мне иногда кажется, что никакой другой жизни у меня и не было вовсе.

— Серьезно?

— Да. Столько всего произошло такого чего там, в Уфе, вообще никогда случиться не могло. Это… словно заслоняет, понимаешь?

Савон засопел.

— Понимаю, — проворчал он. — Только ты забываешь, что я-то и десятой доли не испытал того, что на тебя свалилось. Завтрак и горячий ужин, ну и споткнуться в нужном месте.

— Савон, ну ты чего, — воскликнул Раин. Видимо, громче нужного — с негромким треском вспыхнули стальфовы огоньки. Старик уже встал.

— Вы можете совсем без посоха их вызывать? — спросил Раин, заметив жезл, небрежно засунутый за пояс старика.

— Да, — кивнул Стальф. — Помните, с чем связаны все наши… свершения? С тем, что в нас либо с низу, из земли, либо сверху, с неба, проникает энергия. Подобная вихрю.

— Да.

— Вот мне кажется, что во мне это чувство сейчас живет всегда.

— То есть вы и огненный шар сможете просто так швырнуть?

Стальф негромко рассмеялся.

— Я не пробовал, честно говоря. Возможно.

— И летать?

— Нет, летать не смогу, нужен посох, — серьезно сказал старик. — Но, возможно, этот навык тоже может в дальнейшем развиться. А как ваши успехи? Как нога?

— Хорошо, спасибо, — Раин, заранее морщась, встал — но все было на диво хорошо. Нога не болела совсем.

— Очень этому рад, — сказал Стальф и потянулся. — Скоро нам выходить.

Отряд поднимался. Пирон никого особо не подгонял, но все и так все понимали — никто времени зря не терял. Мирт и Гер, не оглядываясь, скрылись в коридоре, через десять минут после них тронулись остальные, Стальф почти сразу же потушил свои огоньки. Снова воцарилась тьма — но она больше никого не пугала. Все с нею сжились. Не видно ни зги — но Раин уже научился чувствовать, находится ли кто-нибудь с ним рядом, удаляется он или приближается. И для переклички стало достаточно просто громкого выдоха.

Нога прошла — ему даже не требовалось больше опираться на посох, то есть его стук не нарушал вековечную тишину под горами. Так, во тьме и тишине они шли сквозь каменную толщу.

Глава 41. Когда появляется кое-кто еще

Калей, видимо, ошибся с определением расстояний, либо они в темноте шли быстрее, чем предполагалось. Но к гигантскому стволу Зиракхара они вышли не к концу дня, как рассчитывали, а гораздо быстрее. Савон предполагал, что примерно в два или три часа дня. Раин с ним не спорил — его чувство времени отказало уже давно, и он к нему не обращался, надеясь в этом плане на окружающих.

Тайный ход Бафинов закончился тупиком. Все столпились перед серой стенкой, неотличимой от обычной скалы, но волнения не было — ясно, что прокладывать длинный прямой коридор с тем, чтобы закончить его таким образом никакого смысла не имело. Выход нашелся быстро, не потребовалось даже ронять Савона, как ехидно сказал морийский король. Савон лишь хмыкнул и в ответ назвал Феликса предводителем дворянства. Тот только хрюкнул.

Фоли прислонил ладонь к едва заметной выпуклости на стене. Та тут же треснула, послышался шум падающей воды и большой участок коридора начал поворачиваться. Слава богу, все успели занять правильные места, и через пару минут отряд стоял в высоком сводчатом коридоре.

— Свет не зажигайте, — сказал Пирон. — Мирт — налево, Гер — направо.

Разведчики вернулись меньше, чем через час. Мирт вышел на подножие широкой лестницы — она шла вверх, закручиваясь, как и все морийские лестницы. А Гер нашел то, к чему они стремились.

— Пустота, — заявил он. — И там не темно. Сверху откуда-то светит.

— Ничего не видел?

— Ничего и никого. И не слышал. Вообще ничего.

Пересчитались и медленно тронулись, Пирон строго настрого запретил шуметь. Коридор шел прямо и слегка вверх, полы были неровные — по нему явно ходили гораздо чаще и