Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Тем временем Лонгботтом что-то замышлял. Уже две недели ОД не проводил никаких акций, Кэрроу немного успокоился, тюрьма опустела, и я смог на время вернуться к медитациям и экспериментам с заклятьями из книги Снейпа. Однако если Лонгботтом думал, что подобное затишье сможет обмануть мою бдительность, он прогадал. Мне совсем не хотелось повторения масштабных событий вроде похищения меча: в школе и так было неспокойно, и по моему мнению Отряд не должен был давать Кэрроу повод для репрессий, свидетелями или жертвами которых становились сейчас ученики.

Говорить с Невиллом прилюдно я уже не мог, а потому подкараулил его в туалете, намереваясь любыми способами вытянуть всю нужную информацию.

Невилл стоял у раковины и копался в своем старом потрепанном рюкзаке, вытаскивая учебники, перья, тетради и складывая их на бортик.

— Что потерял? — спросил я, закрывая за собой дверь и останавливаясь неподалеку. Невилл покосился на меня и молча продолжал свое занятие.

— Носи на шее, как Луна, — посоветовал я. — Наколдовать тебе цепочку?

— Сам как-нибудь, — буркнул Лонгботтом, с новыми усилиями погружаясь в недра рюкзака. Наконец, он отыскал галеон, переложил его в небольшой кармашек сбоку и принялся убирать вещи обратно.

— Вы что-то задумали, — сказал я. — Две недели без диверсий — затишье перед боем.

— Не трудись, — ответил Невилл, запихивая в рюкзак очередной учебник.

— Надеюсь, ты понимаешь, что все эти репрессии спровоцировали вы?

Лонгботтом выпрямился.

— Нет, — сказал он. — Их спровоцировали не мы. Репрессии проводит Министерство и Пожиратели, и это они отправляют невинных людей в Азкабан или в школьный подвал. А мы им сопротивляемся, потому что это правильно.

— Пока вы опять не начали писать на стенах всякую ерунду, ничего не было, — возразил я, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. Лонгботтом покачал головой.

— Было, — ответил он и, не желая ограничивать свои объяснения масштабами школы, продолжал: — Ты хоть знаешь, сколько учеников находятся сейчас в бегах из-за того, что у них родители либо магглы, либо не могут доказать свой статус? А сколько родственников тех, кто тут учится, сидит в Азкабане или пострадало от Пожирателей? У Ханны Эббот они убили мать, а магглов уничтожают вообще ради забавы! Поэтому не трать время попусту: мы будем делать то, что делаем.

— Я ведь и так могу узнать… — начал я, но договорить не успел. В следующую секунду мое тело оказалось сковано заклятьем, а Невилл направлял на меня палочку.

— Нам трудно относиться к тебе как к врагу, — сказал он, подходя ближе. — Ты помогал Гарри, пусть и по каким-то своим соображениям, Луна тебе доверяла, несмотря на Метку, и пока ты никому ничего плохого не сделал. Но если попробуешь покопаться у кого-нибудь из нас в голове, то станешь врагом, как Кэрроу и Снейп. — Он замолчал, подошел к двери, и я ощутил, что заклятье исчезло.

Замораживающее заклинание не мешало легилименции, поскольку палочка мне не требовалась, однако я был настолько ошеломлен, что не стал ничего предпринимать. Несколько секунд я просто стоял, осмысливая случившееся, а потом меня разобрал смех. Поверить не могу — я пропустил заклятье Лонгботтома! Лонгботтома! Зашедшие в туалет младшекурсники замерли на пороге, глядя на то, как я хохочу посреди пустого помещения, посмотрели друг на друга и вышли, закрыв за собой дверь.

К сожалению, я оказался прав. Продолжая присматривать за ОД, я больше не лез к ним со своими предупреждениями и отказался от мыслей о легилименции, поскольку лучше, если они все-таки не будут считать меня врагом и сохранят хоть какое-то доверие. В субботу, выходя после обеда из Большого зала, я обратил внимание, что замок покинули два члена ОД. Погода на улице стояла довольно мерзкая: третий день шел холодный дождь, а медленно таявший снег заполнил весь двор большими лужами. Повертевшись некоторое время на первом этаже, я убедился, что Отряд — по крайней мере, некоторые его члены, — собирается за пределами школы. Выждав еще минут пятнадцать, я также вышел на улицу, укрывшись от дождя капюшоном, но все равно чувствуя, как вода просачивается внутрь и неприятно холодит шею.

"Что еще они изобретают? — думал я, устремляясь к дому Хагрида. — Может, там какая-нибудь важная встреча? Например, с кем-то из леса…" Мое воображение немедленно втиснуло в берлогу Хагрида и кентавра Сильвана, и двоих его спутников, однако когда я оказался у крыльца, никаких следов копыт в снегу не обнаружилось, зато все ступени были измазаны грязью от ботинок и сапог.

Через некоторое время на мой стук выглянул Хагрид.

— Э…э… Линг? Тебе чего?

— Кончайте свои посиделки, — сказал я. — Вы бы еще устроили сборище перед горгульей, чтобы все знали.

— Ты это о чем? — спросил Хагрид. Он так и не вышел на улицу, глядя на меня из-за приоткрытой двери, за которой, впрочем, было тихо. — Какие еще посиделки?

— Да сюда человек пятнадцать прошло! — Мне не нравилось, что меня принимают за идиота. — Если Кэрроу вас застукают, мало не покажется.

— Кэрроу? А что им тут делать? Они ко мне не ходят. Ты вот что… я сейчас маленько занят, загляни попозже, ладно?

— Конспираторы хреновы, — буркнул я, когда Хагрид закрыл дверь, и повернул было к замку, однако возвращаться туда мне расхотелось, и, несмотря на погоду, я отправился к озеру.

Белая гробница Дамблдора ярким пятном выделялась на фоне черно-серой мартовской природы. Я уселся на лавку и попытался превратить валявшуюся под ногами ветку в зонтик, но вместо него у меня получилась конструкция, непохожая ни на что, чем можно было бы укрыться от дождя. "Вот бы щит, как у Волдеморта", подумал я, вспомнив нашу встречу в Министерстве. Увы, колдовство такого уровня было мне недоступно.

Я довольно долго сидел перед озером, потеряв всякое представление о времени и глядя на темные воды, по которым стучали мелкие капли дождя. Внезапно тишину прорезал треск молний, глухой стук и крики. Я мигом вскочил. Со стороны школы к дому Хагрида приближалось четыре человека. Приглядевшись, я узнал обоих Кэрроу, Макгонагалл и Слагхорна. Кэрроу вовсю палили по двери, так что никто не смог бы выйти, не попав под заклятье. Внезапно распахнулась задняя дверь, и на улицу выскочили Хагрид с Клыком. Кэрроу ринулся за ними, стреляя оранжевыми молниями, но Хагрид быстро скрылся в лесу вместе с собакой, и Кэрроу не стал их догонять.

Больше из дома никто не появлялся. Преподаватели один за другим исчезли внутри. Я снова сел на лавку, со смесью любопытства и досады ожидая финала. Спустя минут пять из берлоги Хагрида показалась целая процессия, более десятка учеников во главе с Лонгботтомом, рядом с которым шла Макгонагалл. Последними дом покинули Кэрроу. Алекто двинулась за замыкавшим группу Слагхорном, а ее брат захлопнул дверь и направился ко мне.

— Я впечатлен, — еще издалека начал Кэрроу. — У тебя хороший нюх, — он постучал пальцем по носу. — Молодец, Ди.

Подойдя и остановившись напротив лавки, он сунул руки в карманы и с довольным видом посмотрел на гробницу Дамблдора.

— Вы за мной следили, — уныло произнес я.

— Кто бы говорил, — ответил Кэрроу, смерив меня насмешливым взглядом. — Тут, знаешь ли, все за всеми следят.

Я молчал, и замдиректора продолжил:

— То, что Лонгботтом что-то затевает, мы понимали и так, но без тебя к нему было не подобраться. Ты ведь наверняка все прознаешь и опять захочешь решить проблему, так сказать, мирным путем А они, как обычно, сделают по-своему. Ладно, ладно, ты не дуйся… — Кэрроу показал на дом Хагрида. — Знаешь, что они там устроили?

— Даже представить боюсь, — сказал я, огорченный тем, что услышал.

— Вечеринку в поддержку Поттера! — воскликнул Кэрроу. — А? Каково!

— В поддержку Поттера? — переспросил я. — Там что, его портреты были? Плакаты какие-нибудь? Алтарь со свечками?

— А у нас там жучки… древоточцы, — сказал Кэрроу и рассмеялся. — Все, пойдем от этой сырости. И недовольство свое ты брось, — говорил он мне на обратном пути. — Сегодня они вечеринки устраивают, а завтра какое-нибудь покушение замыслят. Этими воспитательными беседами да уговорами ты ничего не добьешься.

— А вы чего добились своими репрессиями? — огрызнулся я.

— Репрессиями! — фыркнул Кэрроу. — Ты не знаешь, что такое репрессии. Их вот сейчас отругают, посадят на ночь в камеры да запретят в Хогсмид гулять. По-твоему, это репрессии? Репрессии — когда без всяких нравоучений прямиком в Азкабан. И родителей заодно, чтобы другим неповадно было. Вот репрессии. А это… — он махнул рукой, — это все так, шлепки по заднице.

Случившееся меня расстроило и в очередной раз заставило усилить бдительность. Конечно, я сам был виноват: не подумал, что за мной могут следить, недооценил догадливости Кэрроу. После той субботы отношения между мной и ОД все же испортились: поскольку я навел Кэрроу на их вечеринку, получалось, что Хагрид был в бегах из-за меня, скрываясь, по всей вероятности, в Запретном лесу у своего брата-великана. Впрочем, инцидент имел и положительные стороны: до самых пасхальных каникул Отряд Дамблдора не провел больше ни одной акции.