Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 - Михаил Михайлович Богословский

судами на реке, что их высокоблагородиям (бургомистрам) будет очень приятно, если на другой день, т. е. в воскресенье, в 8 часов утра все подымут свои флаги и вымпела. (Этим они, конечно, доказали, как мало, к сожалению, они заботились о почитании воскресенья.) Они предполагали в назначенный день доставить его царскому величеству удовольствие и устроить для него катанье на городской яхте по заливу Эй мимо города Амстердама и дальше в сопровождении многих больших и маленьких яхт, находившихся в городе. Прогулка эта состоялась.

О приготовлениях заблаговременно узнали в Заандаме, и поэтому буер-яхт участвовало в прогулке столько, что зрители могли любоваться очень живописной картиной. Приехало столько яхт, что они неоднократно сталкивались. Сколько тогда было осушено бутылок! Но все старались держаться на известном расстоянии от великого князя во избежание недоразумений, которые, как он уже доказал, могли бы иначе случиться». Под недоразумением Ноомен, очевидно, подразумевает здесь случай, только что упомянутый им перед рассказом о катанье 11 сентября. Во время катанья Петра на своем буере по Керкраку на палубе одного из находившихся там судов собралось много публики, желавшей непременно видеть царя, и, между прочим, остзаандамский схаут (судья) и несколько почтенных дам. Судно это подошло слишком близко к буеру царя, а он, желая отделаться от назойливых любопытных, схватил две пустые бутылки и бросил их одну за другой на пассажирское судно прямо в толпу, но, к счастью, никого не задел. Схельтема, упоминая о катанье 11 сентября со ссылкой на Ноомена, приводит еще несколько подробностей со ссылкой на заметку Д. Скея (D. Schey) (потомка адмирала Гиллеса Скея?). «Это зрелище, — пишет он, — также весьма понравилось царю. Число судов, участвовавших в этот день, было почти такое же, как и 22 августа (1 сентября н. с.), благодаря тому что к местной флотилии присоединилось очень много яхт и буеров из Северной Голландии. Царь отправился на собственной яхте, а потом пересел на яхту Ост-Индской компании, на которой находились Витзен и другие администраторы названной компании. Но так как число любопытных, прибывших в залив на своих лодках, все более и более увеличивалось, то царь пришел в гневливое настроение, что причинило всем много огорчения. Вскоре после этого он вернулся на свою яхту»[1031].

12 сентября к послам приехал из Гааги по поручению цесарских послов графа Кауница и графа Стратмана дворянин Готфрид поздравить послов с победой под Азовом и объявить полученную накануне цессарским посольством радостную весть о большой победе цесарских войск над турками, одержанную 1/11 сентября при деревне Цент на реке Тисе под предводительством принца Евгения Савойского. К этому сообщению присланный дворянин присоединил также, что цесарские послы желали бы повидаться с русскими послами и начать переговоры по некоторым касающимся всего христианства делам. Послы отвечали выражением благодарности и обещанием видеться с цесарскими послами и вступить в переговоры по переезде своем в Гаагу[1032]. На Петра известие о победе над турками при Центе произвело, видимо, сильное впечатление: это действительно было блестящее дело принца Евгения, в котором турки понесли громадные потери. О впечатлении, испытанном царем, свидетельствуют его письма в Москву от 13 и 14 сентября с известиями о победе к патриарху, Ромодановскому, Головкину, Головину, Стрешневу. «Святейшей архипастырю Россиян, — пишет он к патриарху, — чиню вашей святости извессно некоторую новину: вчерашнего дня прислали послы цесарские к нашим дворянина с такою ведомостию, что Господь Бог подал победу войском цесарским на турок такую, что турки в трех окопах отсидеться не могли, но изо всех выбиты и побежали была чрез мост. Цесарцы со своих батарей по смотру стрелять стали, и видя турки то, стали бросатца в воду, а цесарцы ззади рубить. И так в конец турок побили и обоз взяли. На том бою убито турков 10 000 человек или 12 000, межь которыми великой визирь и янычерской ага; иные сказывают, будто и салтан убит, но про то подлинно не ведают[1033]. На том же бою взято 72 пушки медных и 6000 телег. Генералисимусом над цесарскими войски был арцуха Савойскова брат, молодой человек, сказывают, 27 или 28 лет. (Ему было тогда 34 года.) А как тот бой начался и вершился, порятком еще не ведают и сами цесарские послы (ждут вскоре), и с сею ведомостию прибежал нарошный гонец из Вены наскоро». К этому продиктованному тексту Петр сделал еще следующую собственноручную приписку: «симъ поздравъляя триумѳомъ, желаемъ вамъ отъ Господа Бога во въсякомъ добромъ состоянии долговъременного жития. Piter» и опять пометил это письмо к патриарху годом от Рождества Христова: «Iзъ Амстрадама, септемврия 13 д. 1697». Текст этого письма повторен дословно и в «доношении» князю Ф. Ю. Ромодановскому от того же числа с собственноручной припиской: «сие донесши, онымъ триумѳомъ вамъ, государю, поздравъляя, просимъ, дабы, по благодарени Богу, въсякое веселие при стрелбѣ пушешьной i мушъкѣтной отправълена была. Piter»[1034].

Просьба царя о праздновании победы при Центе в Москве была с готовностью исполнена, как видно из ответов его корреспондентов. «И мы, приняв (11 октября) такую преславную ведомость, — отвечал ему А. Головин, — о победе Бога возблагодарили. Дабы Господь Бог даровал такую ж пресловущую победу над басурманы московскому войску. И по благодарении, господин генералисимус с отцом своим и с ыными с протчими и с нами, собрався в селе Преображенском, на дворе моем банкет учинил; и при том была стрелба ис пушек и из мелкого ружья. А было два полка: генерала Франца Яковлевича да мой. А Семеновской затем не был, что у генералисимуса у Ивана Ивановича (Бутурлина) был свой банкет. А вершился у нас банкет в четвертом часу нощи, и подпивале добре» или, как выразился Виниус, «здесь государи генералиссимы, друг друга упреждая, знаки своего веселиа с шумом великого и мелкого оружиа сотворили, при котором и Ивашко с дядею своим (т. е. Хмельницкого с Бахусом) из своих великих мокрых сребреных и цкляных (стеклянных) можеров в желудки бросали»[1035].

XX. Въезд посольства в Гаагу. Аудиенция у Штатов

Еще 12 сентября[1036] церемониймейстер Штатов, состоявший при послах, или, как его называет «Статейный список», «гофмейстер», фон Динтер по поручению нидерландского правительства осведомился у Лефорта о предполагаемом дне въезда посольства в Гаагу для представления Генеральным штатам. Лефорт ответил, что посольство намеревается выехать в Гаагу 15/25 сентября, плыть водой до деревни Форбург, лежавшей в двух милях от Гааги, там переночевать и на следующий день после обеда торжественно въехать в Гаагу, причем депутаты от Генеральных штатов должны встретить послов у моста