Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

Деревья плотно сомкнули кроны, скрыв небо за непроглядной зеленью листвы. В царящем полумраке не было места свету. Лишь редкие, окрашенные в изумрудный лучи пробивались через единичные просветы, образуя ровные светящиеся стрелки. Лес выглядел старым и безжизненным. Завивающиеся, поднятые над землей корни венчали пышные шапки голубого, зеленого и сизого мха. Кое - где, отороченные все тем же мхом, уходили под землю глубокие колодцы с коричневой, непрозрачной водой.

Среди стволов с конем в поводу медленно брел эльф. На первый взгляд могло показаться, что эльф никуда не спешит, вальяжно прогуливаясь в прохладной тени величественных растений, но при ближайшем рассмотрении становилась ясно, что странник еле передвигает ноги, и причина его усталости вовсе не в телесном недомогании, а в обреченности и опустошенности душевной. Грязный, измазанный кровью и смолой плащ незнакомца был сшит из несуществующей ныне драгоценной ткани, а кольчуга, сверкающая под плащом, сделана из мифрила, секрет которого эльфы забыли еще в незапамятные времена. Черты лица путника совмещали в себе особенности лесного и Высокого народов и в то же время не принадлежали ни одному из них.

Считалось, что когда-то, на заре нынешнего мира, единый народ Светлых эльфов поделился на два. Одни его представители основали государства и стали жить подобно людям, разделяя их стремления, принципы и ценности. Другие уединились в лесах, став затворниками, сохранив первородную магию и ревностно оберегая свои укрытия от людей и бывших собратьев.

Пройдя несколько шагов, конь встал, не желая следовать за хозяином, и хрипло заржал, роняя изо рта клочья окровавленной пены.

— Опять… — тихо выругался эльф и закружил на месте, пытаясь обнаружить чье-то присутствие, — Проклятые твари, чтоб их! Феи….

В нескольких метрах от эльфа в одной из темных ям забурлила вода, выпуская наружу крошечный язычок бледно-лилового пламени. Поворачиваясь вокруг своей оси, язычок заплясал над бурой гладью, приняв очертания крошечной девичьей фигурки с полупрозрачными крыльями. Над соседней ямой взметнулся еще один и присоединился к первому.

Эльф побледнел, испуганно зашарил в карманах, поспешно отыскивая там что-то.

— Сейчас-сейчас, подождите немного… — бормотал он сдавленным задыхающимся голосом. — Сколько же вас здесь?

Крутящиеся зыбкие существа не отвечали, продолжая свой нехитрый танец. Тем временем эльф вытянул в их сторону руку — на дрожащей ладони лежало несколько выбитых конских зубов.

— Подавитесь, чудовища, и убирайтесь прочь! Дайте пройти! — заорал он, швыряя зубы по одному в сторону пульсирующих в воздухе огней.

Несколько существ вспыхнули алым и исчезли, но их тут же сменили новые, увидав которых, эльф обреченно взвыл и рухнул коленями в мягкую губку мха. Дрожащая рука легла на эфес притороченного к бедру меча.

— Что вам еще нужно? Еще зубов? Костей? Мяса? Вы истребили всю мою армию — не осталось никого. Я один перед вами…. К чему все эти игры? Пропустите или убейте! Вы….

За спиной смачно чавкнуло. Из темной ямы, над которой дрожал пламенный язычок, полезло нечто длинное, коричнево-серое, покрытое чешуйками хитиновой брони. Жуткая подземная тварь, похожая на обросшего панцирем исполинского червя, раскрыла усеянную несколькими рядами тонких зубов пасть и, ухватив за ногу лошадь, потащила ее в темный провал.

Эльф заорал во весь голос и, размахивая мечом, бросился вслед за монстром, но тот ускорил движение и поспешно затянул жертву в мутную жижу, оборвав истошное ржание коротким всплеском.

— И это все? Выходите! Пора решить все раз и навсегда…

Лес ответил тишиной. Слова растворились в прозрачном зеленоватом воздухе, отразились эхом от древних стволов. Убрав меч и обхватив руками голову, эльф, не разбирая пути, бросился в заросли дымчатых папоротников, стоящих стеной впереди…

Он бежал долго, не чуя ног, спотыкаясь, путаясь в корнях и корягах, падая и снова поднимаясь. Он забыл, что такое еда и вода, его лицо истончилось, кожа стала прозрачной, а глаза ушли вглубь черепа, окруженные черными провалами глазниц. Но эльф все равно уверенно и решительно продвигался вперед.

Когда перед ним, увитые плющом и хмелем, поднялись огромные ворота, он замер, не веря своим глазам. Титаническое сооружение, не принадлежащее ни одной из существующих культур, уходило ввысь, поднимаясь над кронами деревьев, обступивших его плотной стеной.

— Я все равно пришел! Слышишь, ты? Я пришел! — закричал эльф, сам не зная кому и зачем.

Полустертая память вырывала из прошлого образы и куски воспоминаний: он вроде бы уже приходил сюда. Когда? Зачем? Недавно… Или давно… В голове все плыло и смешивалось. Единственное, что эльф знал наверняка — это то, что прийти сюда было для него крайне важно, даже необходимо.

Нервно встряхиваясь и мотая головой, он подошел к воротам вплотную и принялся стучать кулаками и ногами по гладкому, словно зеркало, металлу, доселе неизвестному этому миру.

— Открой, — прошептал он, не рассчитывая на отклик, но его просьбу услышали: справа в воротах открылся проем, из которого вышел кто-то, окруженный ореолом белого холодного света.

— Здравствуй, гость, ты вновь явился к моим вратам? — ровный, лишенный интонации и эмоций голос, прозвучал в голове измученного странника.

— Я помню тебя…. Помню! — прорычал эльф и с горящими яростным азартом глазами повернулся к собеседнику. — Ты обещала впустить меня! Ты клялась! Говорила — врата распахнуться, когда кролики, что пасутся на поляне, уйдут прочь. Ты говорила — приходи на рассвете… Но здесь не бывает рассвета, как не бывает и ночной тьмы. Это проклятое место не подчиняется земным законам, а твари, что живут здесь, погубили всю мою армию… Эти жуткие твари, которые поедают зубы и кости…

— Феи. Это просто феи, — сияющий капюшон упал на плечи, открыв эльфу женское лицо.

Черты собеседницы были угловатыми, неестественными. Темные глубокие глаза не имели живого блеска, а белоснежные, остриженные до плеч волосы казались кукольными. Зрачки постоянно оставались неподвижными, придавая женщине еще большее сходство с игрушкой. Длинные, заостренные уши походили на эльфийские, но на этом общность с представительницей дивного народа заканчивалось.