Пандора (сборник) - Фрэнк Герберт

Как моряне занимаются любовью? Всякий раз одинаково.

Две скорлупки, поочередно подымаясь одна над другой, колыхались на поверхности моря. Кроме них, ничего не было видно на горизонте, только серые волны — длинные катящиеся валы с белыми линиями пены на верхушках. Вашон давно уже скрылся за горизонтом, и Твисп, выдерживая свой курс благодаря постоянству ветра и инстинктивному умению рыбака ориентироваться по изменениям света, приготовился к долгому сосредоточенному ожиданию, лишь изредка бросая взгляд на радио и пеленгатор. Он всю ночь собирал снаряжение для поисков Бретта — подымал лодки, чинил пробоины, одалживал съестные припасы и снасти.

Вокруг простиралось позднее пандоранское утро. В небе ярким пятном сквозь тонкий облачный покров светило только Малое Солнце — идеальная погода для навигации. Служба наблюдения дрейфа дала ему фиксированные координаты Вашона на время появления водяной стены, и он знал, что к полудню приблизится к месту достаточно, чтобы начать обследовать море.

«Если ты сумел продержаться, малыш, я найду тебя.»

Твисп понимал всю бессмысленность своей попытки. Прошел без малого день, не говоря уже о вездесущих рвачах. А тут еще это странное морское течение, серебром одевшее верхушки волн. Оно двигалось в его направлении, за что Твисп был благодарен. Он мог отмечать его быстроту, пользуясь своим радио, которое держал включенным на частоте Вашонской спасательной службы. Он надеялся услышать известие о спасении Бретта.

Может, кто-нибудь из морян подобрал Бретта. Твисп продолжал высматривать морянские сигналы — плавучий флажок рабочей команды, быстроходный скиммер, подымающийся из глубин маслянистый след твердотелой субмарины.

Ничего не появлялось в кольце горизонта.

Он сумел каким-то чудом потихоньку выбраться из Вашона, все время опасаясь, что его остановит Служба Безопасности. Но островитяне помогают друг другу, даже если один из них и затеял дурость. Жерар собрал ему уйму съестных припасов в подарок от друзей и от «Туза Бубен». Службу безопасности проинформировали о том, что Бретт упал за борт. Угощая личными запасами вина, Жерар узнал, что родители малыша подняли крик — «ведь должен же кто-то что-то предпринять». Однако они не пришли к Твиспу. Странное дело. Задействовали только официальные каналы. Твисп подозревал, что Служба Безопасности знала о его приготовлениях к поиску и сознательно посмотрела на них сквозь пальцы — отчасти из неприязни к предпринятому семейством Нортонов нажиму, отчасти… отчасти все же потому, что островитяне помогают друг другу. Люди понимали, что он должен это сделать.

В ремонтных доках творился настоящий сумасшедший дом, когда Твисп спустился туда, чтобы посмотреть, где он может починить свою скорлупку. И несмотря на то, что работа вокруг так и кипела, рыбаки нашли время ему помочь. Бретт был единственным пропавшим без вести во время катастрофы, и все знали, что Твисп собрался предпринять.

Всю ночь люди шли к нему со снаряжением, сонаром, запасной лодкой, новым мотором, батареями, каждым своим подарком говоря: «Мы знаем. Мы сочувствуем. Я бы на твоем месте сделал то же самое.»

Под конец, уже готовый к отплытию, Твисп нетерпеливо ожидал появления Жерара. Жерар просил подождать его. Громадный человек появился в своем моторизованном кресле, и его единственная нога торчала вперед, как копье, прокладывающее ему путь. Его дочки-близняшки бежали за ним вприпрыжку, а следом двигались пятеро работников «Туза Бубен», толкая тележки с едой.

— Этого тебе хватит дней на двадцать пять — тридцать, — сказал Жерар, сбавляя ход, чтобы остановиться подле ожидающих лодок. — Я тебя знаю, Твисп. Ты не сдаешься.

Смущенное молчание охватило рыбаков, собравшихся в доках, чтобы проводить Твиспа. Жерар сказал то, что думали они все. Как долго может малыш продержаться в открытом море?

— Уорд сейчас у морян, — сказал Жерар, пока друзья загружали запасную лодку. — Они свяжутся с нами, если что-то узнают. Трудно сказать, во что это тебе обойдется.

Твисп посмотрел на свои лодки, на друзей, которые предоставили ему драгоценное снаряжение и еще более драгоценную физическую помощь. Его долг велик. А если он вернется… нет, ну он ведь и собирается вернуться-то с малышом. С долгом придется справиться. А ведь всего несколько часов назад он помышлял покончить с независимой жизнью рыбака и вернуться на субмарины. Ну… так уж все сложилось.

Близняшки Жерара подбежали к Твиспу и попросили повертеть их. Лодки стояли почти готовые к отплытию, и странное промедление охватило всех… включая Твиспа. Он вытянул руки, чтобы каждая из девчонок могла ухватиться покрепче, а потом закружился — быстро, еще быстрее — широко кружа девчонок вдоль толпы расступившихся зрителей. Девочки верещали, дрыгая ногами в горизонт. Твисп остановился весь потный, голова у него кружилась. Обе девочки аккуратно уселись на пирс; глаза их от недавнего кружения еще разбегались.

— Возвращайся, слышишь? — сказал Жерар. — Мои девчонки нас не простят, если ты не вернешься.

Твисп думал об этом странно молчаливом отплытии, прокладывая курс по направлению ветра вдоль щеки, оттенкам света и быстрому шипению течения под днищем лодки. Старая аксиома рыболовов утешала его в его одиночестве: надежда — твой лучший друг.

Он чувствовал, как запасная лодка задевает борт на гребнях волн. Фоновый шум радио дополнял плеск волн. Твисп взглянул наверх, на тент. Только статическая антенна высовывалась кверху. Новый мотор уверенно гудел почти прямо под ногами. Его батареи еще не начали менять цвет, но все равно Твисп за ними приглядывал. Если только антенна не поймает молнию, их придется кормить еще до наступления ночи.

Серый облачный покров впереди пошел складками. Вскоре должен начаться дождь. Твисп развернул чистую мембрану, подаренную одним из рыбаков, и расстелил ее над открытым кокпитом, оставив углубление для сбора питьевой воды. Определитель курса выключился, когда Твисп сделал окончательную прокладку. Он сделал поправку на пять градусов с небольшим, а затем поспешил под укрытие, чувствуя приближение неизбежного дождя и проклиная его, ибо это уменьшит ему обзор. Но он должен был оставаться сухим.

«Я никогда не падаю духом, пока я сухой.»

И все же он упал духом. Есть ли у него хоть малейшая надежда найти малыша? Или это один из тех бесполезных жестов, которые человек совершает, чтобы потом на душе не было тяжко?

«Или мне просто незачем больше жить…»

Твисп выбросил это из головы как не подлежащее обсуждению. Чтобы занять себя чем-нибудь и отогнать сомнения прочь, он взял сигнальный конец с колокольчиками и наживил на него куски фонарной рыбки, ярок блестящие в воде. Он закинул их осторожно и для проверки слегка дернул. Звяканье колокольчиков успокоило его.