The Pirate Adventure - Mel

- Он пытался пробраться во дворец через кухню, - пояснил кто-то из солдат.

- И вы пытаетесь таким образом выбить из него дурь? - странно, но голос незнакомца звучал очень...сдавленно и тихо.

- Кхм...ну, собственно, а кто вы такой? Вы гость? Вы есть в списке? - тут же накинулись на мужчину солдаты. Антонио для себя отметил важный факт - побоище остановил ни офицер, ни кто-то из обслуживания, а обыкновенный гость данного мероприятия. Антонио лениво подложил под грудь руки и попытался подняться.

- Сэр Генри Уильямс к вашим услугам, - без запинки процедил незнакомец, и голос его прозвучал прямо над Антонио. Слишком близко. - Вижу, мое имя вам ничто не дает...

- Вы можете идти на бал, мсье Уильямс, - вежливо сказали солдаты. - С ним мы сами разберемся. Разбойник должен быть наказан.

- Позвольте...

Антонио почувствовал, как незнакомец мягко опустился перед его лежачим телом на одно колено, затем что-то вцепилось за подбородок испанца и силой вынудило его вытянуть вперед шею. Подниматься сил вообще не было. Дабы посмотреть на своего спасителя, Карьедо кое-как разлепил залитые кровью глаза и увидел перед собой странного типа, окутанного в длинный, темно-синий плащ, обшитый медными нитками, особенно в области ворота. Половину его лица закрывал черный шарф, видно, таким образом, защищая его от холодного воздуха.

Антонио увидел его прищуренные, ярко-малахитовые глаза, лукаво мерцающие в тени плотной одежды, и от этого казалось бы равнодушного взгляда веяла какая-то сила. Эта сила хватала испанца за горло и начинала судорожно стискивать.

Странное ощущение дежавю.

- Разбойник, - медленно повторил этот странный незнакомец, и из платка его поплыл белый, теплый пар. Мужчина быстро убрал трость из-под челюсти испанца, воткнул ее в землю и сам лениво встал с колен. Глаза его продолжали с интересом изучать тело испанца.

- Как же вы его накажете?

- А вот так, - Антонио услыхал, как над его затылком прозвучал звонкий щелчок, словно кто-то из солдат зарядил мушкет, и вот тут-то все его тело покрылось мелкими мурашками, но не от холода, а от страха. От понимания, что, если сейчас к нему на голову не свалиться чудо, то Сара его останется вдовой. Хотя, по сути, они не узаконивали свои отношения, формально они не были мужем и женой, однако это погоды не меняло.

- Прямо здесь? Перед толпой народу? - спокойно, без нотки испуга или сожаления поинтересовался этот сэр Уильямс. Странно, Антонио казалось, что будь у него больше сил, то он бы с радостью вмазал этому пижону по лицу. Просто за его бесчувственность, с которой он обращался к охранникам на счет испанца.

- Нет, мы это сделаем в другом месте, - немного подумав, сказали солдаты, и, судя по шороху, убрали свои мушкеты обратно под ремень. Они схватили Антонио за руки и рывком подняли его тело над землей.

Не ясно, позволил бы им этот незнакомец докончить их миссию, отпустив их восвояси, но тут в самый последний момент, когда Антонио уже поволокли вдоль живой ограды, к ним подбежал маленький мальчик. Он был плотно окутан куртенкой, на голове за место головного убора его большую головку закрывал платок, однако даже он не в силах был удержать непослушные, светлые прятки волос, что так назойливо лезли мальчику на глаза. Но того это видимо не волновало, может, он даже привык к такой вольности своих волос.

- Папа! - малыш подбежал к незнакомцу, неуклюже перебирая коротенькими ножками в сугробе, и схватил руками мужчину за ногу. Антонио примерно мысленно прикинул, что мальчику должно быть не больше шести или пяти лет. Можно сказать, что малыш обгонял по старшинству его сына.

Мужчина, чье лицо было перекрыто платком, медленно опустил вниз голову и затем слегка наклонил ее набок, словно изучая это маленькое писклявое существо, что так отчаянно хваталось за его ногу.

- Папа, а что они делают с дядей?

Солдаты резко остановились и их хватка на мгновение ослабла. Антонио свалился коленями на снег и остался так сидеть, пока сэр Уильямс разбирался со своим чадом.

- Дядя повел себя некорректно, - объяснил спокойно сэр Уильямс. - Его хотят наказать.

- Но ведь сегодня праздник, - возразил упрямо мальчик, немного напугано поглядывая на окровавленное лицо испанца. И тут Антонио словно что-то обожгло внутри от этого взгляда. Словно он...словно... Нет, это была какая-то чепуха.

- Верно, праздник, - кивнул мужчина. - Все сегодня должны быть счастливы. Не так ли? - он резко поднял голову и желчно посмотрел на солдат. - Вы же не хотите, чтобы мой сын расстроился?

- Но мсье, - в голосах охранников прозвучали нотки растерянности. - Но вы же...

- Вы хотите ребенку испортить праздник? - понизил тон сэр Уильямс, от которого даже Антонио почувствовал себя виноватым. Как же так? Он, негодяй, полез через ограду, и теперь из-за него солдаты должны были исполнить свою казнь на глазах....ну, почти на глазах ребенка. А ведь во всем этом виноват он - Антонио. Если бы он только послушался Тома...

- Извините, - сказали солдаты, крепче хватая испанца за руки. - Конечно, вы правы...

- Безусловно, - небрежно бросил им мужчина. - Я прав.

А Антонио все никак не мог оборвать эту зрительную связь с мальчишкой. Его словно тянуло к этому ребенку. В этих больших, небесного цвета глазах он видел что-то знакомое, до боли притягательное, что-то, о чем давно позабыл, а сейчас, как будто неожиданно воспоминания нахлынули вместе с кровью в его голову, и он...он хотел расплакаться в непонимании, что же с ним такое происходит...

- Что вы с ним тогда сделаете? - продолжал между тем сэр Уильямс, кладя руку на плечо своего сынишки.

- Мы его отпустим, - ответили машинально солдаты, унося Антонио к воротам.

Но испанец не хотел уходить. Он же так и не смог понять, от чего в нем так болезненно жжется это ненормальное влечение к ребенку. Желание коснуться пальцами его мягких, румяных щечек... Сказать ему что-то...что-нибудь, лишь снова услышать этот испуганный, писклявый голосок. Что же это такое? Кто этот незнакомец? Антонио словно ощутил этот свирепый, пропитанный желчью взгляд. И опять ощущение дежавю нахлынуло на него, да с такой силой, что он не мог долгое время произнести и слова. Просто молча поражался случившемся.

Горло начало болеть неимоверно сильно, словно чьи-то холодные, жесткие, как металл, пальцы, впились в его шею и болезненно принялись стискивать ее.

Солдаты выпроводили испанца за территорию дворца и швырнули на асфальт. Антонио кое-как смягчил падение, уперевшись в землю руками и разодрав на ладонях кожу. Но из-за холода руки его онемели и боли он не ощутил. Почти.

- Чтобы мы тебя больше тут не видели, - бросили рассержено солдаты, явно разочарованные тем, что им не дали добро на расстрел этого мелкого вора. - Иначе, в следующий раз тебя ничто не спасет!