На службе Отечеству - Александр Алтунин

— Овладел четырьмя усадьбами, — донес через связного Дмитрий Михайлович, — однако сопротивление противника возрастает, продвижению мешают два вкопанных танка…

Пока капитан Мастеров перебрасывал туда взвод противотанковых пушек, бойцы сумели уничтожить одну из машин. При этом отличился расчет противотанкового ружья. Наводчик рядовой Иван Гудыменко вторым выстрелом попал в триплекс и ослепил механика-водителя. Остальное доделали противотанковые гранаты. Фашистская машина вспыхнула и взорвалась под дружное "ура" бросившихся вперед пехотинцев.

Рота старшего лейтенанта Одегова, отвлекая на себя внимание противника, дала возможность 1-му батальону обойти Цишицы с левого фланга и перехватить дорогу из деревни Доротка, по которой фашисты подбрасывали в населенный пункт подкрепления. Справа обтекали колонию батальоны 828-го Владимир-Волынского полка. Отчаянно сопротивлявшиеся немцы сначала заметались, затем начали пятиться назад, попадая под ружейно-пулеметный огонь рот нашего 1-го батальона.

Враг попытался подбросить к месту боя резервы с запада. Но эти резервы — до батальона противника при поддержке штурмовых орудий — вынуждены были развернуться и завязать бой с ротой старшего лейтенанта Дмитрия Тимофеева. Здесь особенно отличились поддерживающие подразделение пулеметчики капитана Алексея Бессонова. Они буквально прижали немецкую пехоту к земле и до конца боя не дали поднять ей даже головы.

862-й Владимир-Волынский полк окончательно лишил немцев возможности подбросить силы и средства в помощь гарнизону Цишиц.

Часам к девяти утра бой, набрав силу, гремел по всему плацдарму. Фашисты сосредоточили на наших боевых порядках всю мощь артиллерийско-минометного и пулеметного огня. В воздухе появилась вражеская авиация. Но по ротным и батальонным цепям гитлеровцы бомбовые удары наносить не решились: боевые порядки перемешались в результате нашего вклинения в оборону врага. 'Фашистские летчики сбросили груз на полковые тылы и в районе командного пункта дивизии.

К этому времени на плацдарм прибыл штаб дивизии. Возросли оперативность управления и влияние командования на ход и исход наших схваток с фашистами.

— Как там у тебя идут дела? — связался со мной в разгар боя начальник штаба полковник Абашев.

— Крайние дома Цишиц в наших руках, — доложил я Федору Федоровичу. Продвигаемся трудно. Фрицы цепляются за каждое строение. Несем потери.

— Да-а. — Федор Федорович откашлялся. — Чем тебе помочь, капитан? Огоньком? Тут рядом со мной бог войны.

— Неплохо бы, товарищ полковник. А то у капитана Мастерова боеприпасы на исходе.

— Вот и добро. Сейчас к тебе для корректировки прибудет офицер. Жди, но и сам не плошай, нажимай на фрица. Колония должна быть взята.

Абашев положил трубку. Почти тут же позвонил майор Павлюк. Командир полка также был недоволен медленным продвижением:

— Время упускаем, Алтунин. Фрицы с каждой минутой усиливают нажим на Красовского и Кожевникова, не говоря уже о первом батальоне. Торопись. Подчиняю тебе Сергеева и все, что еще тут наскребу. Жду добрых вестей.

Минут через пятнадцать на НП батальона появился командир артдивизиона майор Береза и еще из хода сообщения забасил:

— Ну что вы тут, бродяги, застряли? Какая помощь требуется, комбат?

— Обыкновенная — огонька побольше, Валентин Петрович. Фрицы роты пулеметным огнем прижали. Да и их артиллерия не дает головы поднять.

— Ну это нам по плечу. Показывай, где немцы, а где твои роты находятся.

Пока вводил Валентина Петровича в обстановку, появился командир роты автоматчиков капитан Сергеев. Вместе с ним мне раньше приходилось решать задачи. За боевые дела Ивана Алексеевича не раз отмечали наградами. С сегодняшнего дня он должен был пойти на повышение, но из-за обстановки командование полка решило оставить его на прежней должности до конца боя. Я знал о назначении и, протягивая руку, не удержался, пошутил:

— Последний, решающий бой, Иван Алексеевич!

— Это как сказать. В должности ротного — возможно, ну а вообще — куда командиру уйти от боя?! — Сергеев вытянулся во весь рост, добродушно улыбнулся: — Ставь задачу, Александр Терентьевич.

— Задача у нас одна — взять Цишицы, Иван Алексеевич. Немцы вон как упорствуют.

— Вижу, несладко твоим ребятам приходится.

— Раз видишь, чего тут больше объяснять. Давай в четвертую к Одегову. Он у меня на главном направлении, на месте разберетесь и после артналета ударите. Сержант Ребров, сопроводить капитана с людьми.

Сергеев с Ребровым — связным от Одегова — отправился в роту.

Через несколько минут майор Береза произвел пристрелку и перешел на поражение. Снаряды ложились кучно, взметая вверх клубы кирпичной пыли, щебень, бревна строений. По противнику сосредоточили огонь также артиллерийская и минометная полковые батареи и батареи истребительно-противотанкового дивизиона. Дома и прилегающие к Цишицам хлебные поля затянуло огнем и дымом.

Однако немецкие артиллеристы упорствовали. Появилась наша авиация, и обработкой огневых позиций врага занялись штурмовики. Туда же перенесла свои действия поддерживающая дивизию артбригада. Только после этого огонь со стороны немцев резко ослаб.

Едва успели затихнуть последние залпы наших артиллеристов и минометчиков, как поднялись в атаку роты. С НП хорошо были видны перебегавшие группы бойцов. Крупная фигура капитана Сергеева четко выделялась в цепи наступающих автоматчиков. Неподалеку от него, размахивая руками, с группой управления бежал старший лейтенант Одегов. Немного сзади перекатами двигались расчеты станковых пулеметов.

Всплески разрывов ручных гранат, автоматные очереди, крик "ура" — и подразделения ворвались в центр Цишиц, начали растворяться в садах и палисадниках. Теперь уже трудно было уследить, кто и где атакует. Рядом завозился командир взвода противотанковых ружей лейтенант Аушев. Обернулся к нему:

— Не торопись, Петр Павлович, и твоим ребятам дел хватит. Взвод находился в моем резерве. До поры до времени держал его при себе. Для этого было несколько причин, но главной из них являлась малочисленность расчетов: в ходе предыдущих боев взвод понес большие потери в борьбе с танками и самоходными установками. Я приберегал петеэровцев на крайний случай.

Тем временем ружейно-пулеметная стрельба начала отдаляться.

— Что, комбат, — обратился ко мне Береза, — говорил тебе: поправим дело. Пошли твои.

— Спасибо, Валентин Петрович, пошли. Причесали фрицев, чисто сработали.

— То-то! Знай наших! Командир полка приказал сопровождать тебя до конца боя. Тут на всякий случай я подготовил данные для огня по площадям за Цишицами.