Дикарка для Хулигана - Настя Мирная

— Я же обещала тебе.

— Знаю. Но иногда сложно держать данное слово, а у тебя получается. Несмотря на то, что мы поссорились и я уехал сам, ты всё равно здесь, со мной. И даже то, что я забыл о твоём медосмотре, тебя не остановило.

— Ты помнишь? — лепечу, пряча глаза.

— Вспомнил, когда уже на полдороги был. Не мог поверить, что ты отказалась ехать со мной только из-за отцовского юбилея. Начал искать причины, а когда нашёл, то собирался сразу обратно повернуть. Но решил сначала всё же заехать поздравить брата, а потом вернуться, чтобы утром быть с тобой. Я пиздец как перед тобой виноват, Диана. Я же помнил об этом. До последнего момента, сука, помнил. Но когда брат позвонил, я так обрадовался, что наконец смогу представить вас друг другу, что на хрен обо всём забыл. — шагает назад и облокачивается спиной на стену. Опустив голову вниз, пальцами обеих рук дёргано прочёсывает волосы. Вскинув на меня взгляд, в кровь нижнюю губу разгрызает. — Я не знаю, какими словами просить у тебя прощения за это. Я, блядь, не знаю, как разруливать свой косяк.

Бросаюсь к нему, сжимая ладонями щёки. Поднимаясь на носочки, трещу прямо в губы:

— Ничего страшного, Егор. Я тебя понимаю. А сейчас это уже неважно. После всего случившегося… Остановись, пожалуйста. Перестань себя винить.

Но он бы не был моим Хулиганом, если бы так просто отпустил ситуацию. Упрямо тряхнув головой, скрежещет челюстями.

— Почему ты сразу не напомнила, Ди? Надо было просто сказать.

— Я разозлилась. А потом не стала говорить, чтобы ты…

— Что я, Диана? Если бы ты сказала, то я бы остался с тобой и избежали бы всего этого пиздеца. — устало хрипит Северов, кончиками пальцев водя по плечу.

— В том-то и дело, Егор. Ты бы остался, а я понимала, как тебе хотелось поехать к брату на день рождения.

— Дурочка… — сипит, подтягивая меня ближе. — Я хотел поехать с тобой. Только с тобой.

Ничего не ответив словами, глазами всё выдаю, когда встречаемся взглядами. Беру с полочки гель для душа и ладонями растираю его окаменевшее от напряжения тело. То, что он позволяет мне просто заботиться о нём, говорит, как сильно он измотан морально. Как бы мне ни хотелось расспросить его обо всём, закусываю язык и молчу.

— Егор, ты хоть что-то ел?

Парень отрицательно качает головой. Знаю, что он откажется, поэтому не предлагаю, а просто заказываю еду в номер. Он садится на край кровати и притягивает меня к себе на колени, снова обнимая, дрожа и ничего не говоря. И я молчу. Просто даю ему поддержку, в которой он сейчас нуждается.

Еду приносят всего через несколько минут. Кутаюсь в гостиничный халат и ставлю перед Северовым тарелку со шницелем и салат.

— Поешь.

— Диана.

— Поешь.

Впервые с того момента, как встретились в больнице, он улыбается.

— Ты же всё равно не отстанешь? — бубнит, притягивая к себе тарелку.

Сажусь рядом и нарезаю мясо.

— Не отстану, пока хоть немного не поешь.

В итоге оказывается, что мы оба голодные, хотя и не замечали этого. После еды укладываемся в постель, закутавшись в мягкое одеяло. Опускаю голову Егору на плечо, кончиками пальцев рисуя узоры на его груди.

— Выслушаешь? — спрашивает полушёпотом.

— Всегда.

И он рассказывает обо всём, начиная с того момента, как мы поругались возле универа. Сотню раз извиняется за своё поведение, а я столько же раз говорю, что виновата не меньше, а то и гораздо больше. Когда рассказывает, что увидел, когда приехал к брату, его сердечная мышца с силой принимается тарабанить по рёбрам. Будто стараясь удержать её в груди, крепче прижимаю ладонь. Он накрывает мою руку своей и проталкивает пальцы, сплетая.

Губами пробегается по виску и с дрожью продолжает рассказ.

— Когда увидел брата в крови, Настю, сидящую над ним, то чуть сам башкой не двинулся. Всего за секунду уже успел подумать, что только нашёл его и тут же потерял. Потом явились, как я позже узнал, Тохины родители. Настя к тому моменту скорую уже вызвала. Я мог только сменить её, чтобы зажать рану. Ты представить не можешь, Ди, как я заебался видеть брата в крови. — конечно, не могу. И сделать сейчас что-либо, чтобы его поддержать, не способна. Просто нет таких слов, которыми можно перекрыть весь этот кошмар, поэтому только усиливаю давление руки и постоянно целую то плечо, то шею. — Я видел, что ты звонила, но не до того было, сама понимаешь.

— Понимаю, Егор. Не думай сейчас обо мне, ладно?

— Не ладно, Дикарка. Ты же у меня такая паникёрша, а я обещал позвонить, как доберусь, и пропал.

Опираясь на руки, поднимаюсь над ним и цепляюсь за красные воспалённые глаза. Убираю со лба чёлку и коротко прикасаюсь к его ледяным губам.

— Дурак ты, Северов. — брякаю с улыбкой. — Если бы ты не позвонил, потому что веселился, то я бы тебя по стене размазала.

Он тихо, но облегчённо смеётся и крепче сдавливает мою талию, вынуждая забраться на него верхом.

— Тогда, может потрахаемся и помиримся? А то так нормально и не закрыли ссору. — рубит мой Хулиган с улыбкой.

— Тебе разве сейчас до этого? — спрашиваю, потому что знаю его слишком хорошо.

Он пропускает всё через себя и не может так просто отпустить то, что чуть не потерял брата. За этим пошлым предложением и саркастичной усмешкой страх и боль прячет.

Он хмурит лоб и переводит ладонь мне на ягодицу, сжимая. Поднимая голову, сам целует, вгоняя язык мне в рот.

— Не задавай вопросов, Диана. — хрипит в губы. — Я думал, что Артём умер. Я чуть не сдох на месте. А сейчас просто поцелуй меня. Сотри эти картинки. Помоги забыть и снова почувствовать себя живым.

Его слова заставляют сердце сжиматься до боли. Мне так больно за человека, который стал для меня целым миром. Он уже столько всего пережил, а тут ещё и это. Когда же закончатся его испытания? Что такого он