The Kills (СИ) - "Белый_Шум"

В детской пустота на фоне нежных розово-фиолетовых обоев со звёздами, облаками и месяцем казалась совсем зловещей. В других комнатах она не так резала глаз.

Кейт ловко разложила манеж, постелила внутрь одеяло и установила камеру. Я бережно опустил Амели, всем сердцем не желая так скоро выпускать ее из объятий. Дочка раскинула ручки и мирно засопела.

Уилсон кивнула в сторону выхода.

На кухне сиротливо ютились два деревянных стула и голый стол.

— У тебя совсем пустовато, — без тени упрека заметила Кейт.

Она опустилась на сидушку, с любопытством осматриваясь вокруг.

— Не было желания наводить уют, — я заварил нам чай, возможно, пока единственное, что нас согреет. — Прости, из еды совсем ничего нет.

Между нами зависло напряжение. Сказалась длительная разлука, внутренние и внешние перемены. И я, и Кейт были уже не теми, кто встретились тогда в баре маленького городка. Передо мной была совершенно другая женщина — гордая, сильная, с нескрываемо жёстким взглядом, стержнем, возникшим под воздействием обстоятельств.

— Знакомые таблетки, — с ноткой грусти она показала взглядом на бело-синюю упаковку золофта (антидепрессант), притаившуюся возле кофемашины.

— Хм, да, — не планировал показывать, насколько мне реально паршиво. — Ты изменилась. Внешне и внутренне. Взгляд другой, — признал я, не зная, куда себя деть в возникшем напряжении.

Я смотрел на нее, не понимая, как себя вести, как подступиться. Месяцами мечтал о нашей встрече. Грезил, о том, как мы снова сможем быть вместе. Со мной рядом будет моя трепетная беззащитная Кейт, нуждающаяся во мне.

Встреча в реальности оказалась далека от воображаемой.

Уилсон деловито выпрямила спину, поглаживая кончиками пальцев поверхность кружки.

— За эти месяцы моя жизнь кардинально перестроилась, — она чуть дернула уголком губ. — Я не была готова к материнству. Ни морально, ни физически. Пришлось быстро повзрослеть. Ты не представляешь, как меня одолевали панические атаки, — Кейт болезненно улыбнулась куда-то в сторону, словно стыдилась этого, и прикрыла глаза. — Спасибо Лизе, моему психиатру. Она помогла мне справиться со страхом. И Стиву. Они присматривали за мной. Ночевали у меня, чтобы не случилось страшного.

— Стиву? — непроизвольно вырвалось у меня.

Кейт совершенно искренне рассмеялась.

— Люцифер, ты такой Люцифер, — она отпила из кружки, хитро поглядывая в мою сторону. — Это мой сосед. У него умерла жена. Нашел себя, приходя мне на подмогу по дому.

Ревность, забытое чувство, придушило меня тугой удавкой. Я стиснул челюсти, готовый дать этому Стиву по лицу за то, что в принципе посмел смотреть в сторону моей Уилсон.

— Ты тоже изменился, — Кейт сочувственно посмотрела на меня. — Так сильно похудел, выглядишь измотанным. И волосы... — указала она кивком. — Появилась седина. Что с тобой творилось эти полтора года?

— Переосмысление жизни, — уклончиво ответил я, не желая терзать нас обоих снова.

— Даже не будешь читать мне нотации? — Кейт, похоже, была в хорошем расположении духа и всячески старалась скрасить неловкую встречу. — Что я приехала к тебе. Вот так просто. Теперь меня исключат из программы защиты свидетелей. Ведь я нарушила условия.

Она говорила, внимательно наблюдая за моей реакцией. Ожидая увидеть того Люцифера, которого знала.

— Нет, — я отрицательно качнул головой.

Ее брови удивленно взметнулись вверх.

— Ты точно переосмыслил жизнь.

— Этот Стив... — не унимался я. — Вы с ним, — я прокашлялся. — вместе? Он тебе нравится?

Уилсон посмотрела на меня с долей любопытства и тоски. Отодвинула кружку, медленно поднялась и подошла ближе, огибая стол.

— Я никогда, — поймала она мой взгляд, — ни на один день, минуту или секунду не переставала думать о тебе.

Она протянула руку. Трепетное касание. Забытое, родное. Сердце будто перестало биться.

— Ты самый лучший мужчина на свете. Никто не смог бы занять твое место.

Кейт провела тыльной стороной пальцев по моей щеке. Лишь в этот миг я понял, что задержал дыхание, слушая ее слова. Прошлась по волосам, перебирая привычным жестом от макушки до затылка.

— Тебе идёт седина, — заключила она. — Придает солидности.

— Птичка, — я вскочил, сгребая Уилсон в охапку. — Прости. Прости меня, — усыпал поцелуями ее лицо, вызывая улыбку. — Прости, что не был рядом. Прости, что не мог помочь. Не видел тебя беременной, хотя очень об этом мечтал. Не взял впервые нашу новорожденную дочь на руки.

— Не мучался бессонными ночами, — вставила важное замечание Кейт.

Я коснулся губами ее лба, обнимая крепче, опасаясь обнаружить себя в иллюзии, а не реальности, сжалившейся надо мной.

— Я боялся, что больше никогда тебя не увижу. Все время думал, анализировал свои действия, — Уилсон настороженно подняла на меня глаза. — Я всегда ждал удобного момента, силился разгрести все дела, чтобы ни сучка, ни задоринки. Хотел, чтобы обстоятельства были идеальными, но так никогда не будет. Никогда не будет идеального момента для новой жизни.

Она не перебивала, слушала сумбурную, эмоциональную речь. Я нырнул в карман брюк и достал оттуда кольцо, всегда теперь находившееся при мне, как напоминание.

— Кейт Уилсон, выходи за меня, — я взял Кейт за руку и надел украшение на безымянный палец. — Ты та самая женщина, которую я ждал всю жизнь, — я нежно погладил ее по щеке. — И я не намерен ждать больше ни секунды.

— Ох, — она восторженно посмотрела на кольцо. — Какое красивое.

— Купил ещё тогда, в Ист-Лэйк.

Уилсон в смятении поймала мой взгляд. Голубые глаза наполнились слезами счастья и светлой грусти. Она поняла, как нелегко мне было принять то сложное решение, имея такие грандиозные планы. Как важно для меня было сохранить ее жизнь, пускай и ценой счастья.

Потянулась, тронув губы своими. Робко, нежно, считывая реакцию, позволяя нам обоим вспомнить, каково это. Затем более настойчиво, когда я прижал ее ближе, рвано выдохнув в горячий поцелуй. И наконец, страстно, жадно проникла в рот языком, обвила руками шею, прижалась к груди, расслабляясь, став той девушкой, которую я знал. Моей хрупкой нежной Кейт.

— Я согласна выйти за тебя, Люцифер.

***

— Я, конечно, изменилась, но нелюбовь к покупке вещей все также со мной, — бубнила я из примерочной кабинки.

Люцифер после нашего с Амели возвращения в буквальном смысле ожил. Активно занялся наведением уюта в доме, подключив меня. Нам то и дело везли мебель и декор. С работы он постоянно возвращался с новыми игрушками для дочери, балуя ее сверх меры, проводя с ней все свободное время. Он не мог надышаться нашим присутствием в его жизни, готовый чуть ли не баннер повесить на главной улице города, оповещающий о личном счастье.

Осталось ещё одно важное дело — знакомство с родителями. Никто из них не был в курсе моего существования, как и существования Амели. И я слабо представляла их реакцию.

На ужин по такому случаю мне совершенно нечего было надеть. Поэтому Амели осталась с няней, а Люцифер потащил меня по магазинам. Стоит ли говорить, что мои протесты не возымели никакого действия?

— Необязательно выбирать особый наряд, — послышался усталый голос Люцифера.

— Я хочу выглядеть достойно, — не соглашалась в ответ. — Как мать, будущая жена и серьёзный человек.

— Разве сейчас ты не выглядишь серьезно? — занавеска отъехала в сторону, являя мне недоуменное лицо Люцифера.

— Сейчас я выгляжу как уставшая от дурацких тряпок женщина, — я хлопнула себя руками по бёдрам и повернулась к зеркалу.

На мне было кремовое платье из шелка длиной до щиколоток, на тонких бретелях, с довольно облегающим фигуру силуэтом. Гладкая ткань облепила грудь, не скрывая формы и торчащих сосков.

— М-м-м, — восторженно издал Люцифер. — Мне нравится.

— Не сомневаюсь, — я уперла одну руку в бок, покрутилась вокруг себя, подобрала волосы, имитируя прическу, затем снова распустила. — Красиво, но не для знакомства с родителями, — я обозначила жестом область груди. — Боюсь, произведу не то впечатление.