Тонкий мир - Софья Ролдугина

— Бедняжки, — вздохнула я. В отличие от Ириано — с самым что ни есть искренним сочувствием.

Айне подняла голову с плеча шакаи-ар и огляделась. Пророчица по-прежнему была бледна, виски и лоб у нее блестели от испарины, но взгляд уже стал цепким и внимательным, как до приступа. Похоже, она понемногу приходила в себя.

Хотя вряд ли Айне будет способна на серьезное колдовство этим вечером…

— Когда я смотрю на такую студенческую жизнь, то почти не жалею о том, что отказалась от высшего магического, — блекло улыбнулась пророчица, наблюдая за тем, как две девушки разбирают вылетевшие из учебников листы. Страницы перемешались, издания были похожие… Студентки выглядели ужасно несчастными. — Ириано, благодарю за помощь… не могли бы вы поставить меня на ноги?

Желтоглазый кланник вздрогнул от неожиданности, когда Айне обратилась к нему, и инстинктивно прижал ее к себе еще крепче.

— А вы уверенны, что сможете стоять самостоятельно? — спросил он, глядя ей в глаза.

Я невольно ощутила себя третьей лишней. Уж больно романтично смотрелась эта пара со стороны.

— Если бы не была уверена, то не просила бы, — с полным самообладанием, даже чуточку насмешливо ответила Айне. Как будто это она делала одолжение и позволяла Ириано таскать себя на руках, а не кланник любезно предлагал ей свою помощь. — Ну же, я настаиваю на том, чтобы меня отпустили, — в ее голосе прорезались совершенно несвойственные ей кокетливые нотки. Я предпочла списать это на слуховые галлюцинации… Да и вообще, как можно различить хоть что-то в таком бедламе?

Словно в подтверждение моим словам со стороны «кухни» взвизгнули: «Ох, девочки, пирог горит!», и студенты разразились разочарованным стоном. Не то чтобы я их не понимала — в столовой кормили на редкость однообразно, и любая домашняя пища шла на ура.

— Ну, если настаиваете, — усмехнулся Ириано и позволил пророчице встать на ноги. Айне на первый взгляд держалась уверенно, но лицо у нее совсем посерело. Я не понаслышке знала, что такое откат, поэтому искренне посочувствовала.

Скорее бы уложить ее в кровать и напоить горячим чаем.

— До комнаты, пожалуй, я доберусь сама, — обратилась тем временем пророчица к Ириано. Тот стоял к Айне совсем близко, его ладони лежали на ее плечах то ли удерживая, то ли давая опору. — Еще раз благодарю за помощь. По правде говоря, не ожидала от вас такого галантного жеста.

Ириано улыбнулся. Пальцы с опасно длинными, острыми когтями хищника нежно скользнули вверх, вдоль шеи, очертили контур уха и бережно стерли с виска испарину.

— Галантный жест? Возможно. А может, у меня просто свои планы.

— Хочешь рассмешить провидца — расскажи ему о своих планах, — спокойно отстранила Айне его ладонь. В глазах у нее было странное веселье, решимость вот-вот совершить… нечто. — До встречи, Ириано.

— До встречи, пророчица, — отступил кланник, щуря яркие, желтые кошачьи глаза. — Кто знает — вдруг в этот раз вы не посмеетесь, а удивитесь?

Айне ничего не ответила, только голову наклонила набок, одаривая собеседника изучающим взглядом.

Уж не знаю, за что здесь была битва, но победа, кажется, осталась за пророчицей.

— Идем, — тронула я ее за руку, когда Ириано покинул общежития. — Тебе надо отлежаться. С откатом не шутят.

— Ох, меньше всего мне сейчас шутить хочется…

С уходом Ириано Айне сникла, будто держалась до этого, только чтобы не уронить себя в глазах кланника. Она без стеснения оперлась на подставленный локоть, и, пока мы дошли до комнаты, почти повисла на мне.

Феникс, едва завидев нас, ойкнула и кубарем скатилась с кресла, где читала, уютно подогнув под себя ноги. Поручив огненной мастерице заботу о пророчице, я отправилась за кипятком на «кухню», как местные окрестили закуток с тремя горелками на алхимическом составе и раковиной. Там же обменяла у девочек чай, сахар и кусок обрезанного от горелых корок пирога на помощь в возвращении зажженной форме первоначального вида. Общежития находились достаточно далеко от «бездны» и лабораторий, поэтому колдовать здесь было не сложнее, чем у ворот: нити виделись довольно четко, но ускользали от рук. Студентки, уже готовые выбросить любимую посудину, очень обрадовались помощи равейны и с удовольствием поделились провизией.

В качестве жеста доброй воли я переплела несколько нитей так, чтобы вода в кране оставалась не едва теплой, а горячей, и, прихватив кастрюльку с кипятком и сладости, вернулась в комнату.

Феникс уже успела уговорить Айне если не лечь в постель, то хотя бы устроиться в кресле и укрыться пледом. Вдвоем мы подвинули тумбочку поближе, чтобы пророчица, если захочет, могла поставить на нее кружку, и заварили чай, очень крепкий и сладкий. В обычном своем состоянии Айне бы даже смотреть на такой не стала, а сейчас — выпила с удовольствием.

Через некоторое время она выпустила опустевшую кружку и заснула. Я стянула с утомившейся пророчицы тапочки, укутала ей ноги краем пледа и тихо вышла, оставив Феникс присматривать за подругой. Огненная мастерица пообещала вновь напоить нашу больную чаем, как та проснется, а если Айне станет хуже — немедленно позвать нас с Дариэлем.

Уже у дверей общежития я вспомнила, что опять забыла навестить брата. Ни на что особенно не рассчитывая, я свернула в крыло для мальчиков и робко постучалась в комнату, у входа в которую висела деревянная табличка с надписью на эльфийском: «Осторожно, злой некромант». Забавно, если учитывать, что большинство студентов почти не знали языка Пределов.

У моего брата всегда было странное чувство юмора. Хэла очень и очень редко интересовало, понимают ли собеседники его шутки.

К моему удивлению, открыли почти сразу же.

— Нэй?

Мой братишка выглядел ужасно потрепанно, хуже Рэма: волосы собраны в неряшливый хвост, свитер наизнанку, глаза заспанные. От взгляда не укрылось и то, что за последние месяцы Хелкар сильно вырос. В плечах он пока не раздался, и поэтому казался довольно худым и нескладным.

Впрочем, все подростки такие… А потом как-нибудь ты встречаешь старого друга, а он из мальчишки превратился в молодого мужчину… Вот и с Хэлом будет так же.

Мне почему-то стало грустно.

— Можно в гости? — немного натянуто улыбнулась я. Брат нахмурился, пробормотал что-то вроде «про бардак маме ни слова», но впустил меня.

В комнате у него и вправду было порядочно хлама, из той самой категории «выбросить жалко, а приткнуть негде». На столе образовался настоящий завал из конспектов и учебников. По прошлому визиту сюда, в то время, когда мы с Рэмертом только готовили противоядие, я помнила, что все книги и тетрадки были «приклеены» магией к стенам.